Мария Макеева - Совсем другая история. Практика хаоса

– Его не будут искать! – Бост даже сам усмехнулся, как удачно всё складывалось. – У него нет татуировки Храма. Посмотри. – Он схватил тонкое запястье ребёнка, потянул. – Нет! Татухи! Смотри! Он не имущество Храма! Его никто не найдёт. Можно дать ему новое имя. – Бост поймал себя на мысли, что хочет немедленно избавиться от мальчишки. Даже даром. Бост старался не всматриваться в глаза ребёнка. Бывалую в разных переделках душу заселял липкий страх, как только впивался в него взгляд жёлто-зеленых глаз.

Праг вгляделся в щуплого мальчика. Тот опустил голову.

– Что ж, там посмотрим, Бост, кого ты мне привёз… там посмотрим… Я рискну, как в старые добрые времена. Я, пожалуй, рискну…

– Вот и хорошо, Праг. – Довольный Бост с облегчением передал запястье мальчика контрабандисту. – Вот и хорошо. Забирай. Ну, я поехал. Да?

Праг взял мальчика за руку, ещё раз оглядел его запястье. Да – привычная татуировка Храма Перехода отсутствовала. Рука чистая, словно это был обычный, свободный ребенок. Не имущество старой карги – Мирны, раздери её чёрт.

– Как тебя зовут, парень?

– Рэн Тарона, – еле слышно отозвался мальчик. – Я сбежал и обратно не вернусь. – Угрюмо и бесстрашно взглянул на бывалого, физически крепкого мужчину. У того даже руки похолодели от этого взгляда. Резко стало не по себе.

– Рэн? Что за странное имя. Давай… я буду звать тебя… Санд Тирнан… Праг с трудом заставил себя оторваться от взгляда мальчика, обернулся к открытому окну, позвав кого-то.

– Эй, Нефина! Нефина! – Из окна показалось заспанное лицо светловолосой женщины.

– Что, Праг?

– Как, говоришь, твоего племянника зовут?

– Санд Тирнан. А что?

– А то, Нефина, что он приехал к тебе в гости.

– В смысле? – Женщина, выглянула в окно. – Где? Я его не вижу? Где Корина, где Санд?

– Ой, чёртовы сёстры и Святые Старейшие, Нефина! Не тупи! – выругался Праг. – Твоей сестры здесь нет. И это не Санд! Ну?!

Женщина внезапно понимающе кивнула.

– Ах, да… Санд! Я так рада, что ты приехал, – затем неуверенно добавила. – Один, и без матери…

Праг повернулся к мальчику.

– Сколько тебе лет, заморыш?

– Шесть.

Праг с сомнением осмотрел ребёнка с ног до головы.

– Не тянешь ты на шесть. Хилый уж больно. Ладно, запишем, будет тебе пять, как Санду. Что ж, новый Санд, давай располагайся. – Праг подтолкнул мальчика к дверям, поймал себя на том, что избегает зелёного взгляда. Глаза мальчика испугали его.

– Теперь ты принадлежишь мне и не вздумай сбежать! Я из-под земли тебя найду! И так отметелю, что твои жуткие зыркала лопнут! Если не получится из тебя курьера и ты станешь бесполезным – я удавлю тебя, вот этими руками, понял?

Парень не отозвался.

Он вошёл в дом, осмотрелся. Неосознанно мальчик понимал, что угрозы, несмотря на свои слова, этот коренастый ему не несёт.

– Иди, садись сюда, – он подозвал парня к окну, к свету. В комнате было прохладно и сумрачно. Задержав дыхание, поднял подбородок Рэна, повернул к свету и, пересиливая свой страх, начал рассматривать:

– Ты посмотри-ка! Какие у нас глаза! – Мужчину на этот раз, к его собственному удивлению, не испугал этот взгляд. Мальчик, в свою очередь, внимательно разглядывал контрабандиста.

– Ты, как степной спин! Чё у тебя зенки такие странные? Мамка с вертилом согрешила, а?! Вертила может обращаться в зверя, знаешь, да? Хотя, не-е-е… Твой папка не вертила, зрачки-то человечьи. Цвет только… – бубнил Праг, поворачивая голову мальчика за подбородок то влево, то вправо.

– Что ж, спинов сын, будешь теперь отрабатывать свою пищу. Иди, отоспись. Завтра, если пройдёшь проверку, я возьму тебя учеником. – Он подмигнул Рэну. – Узнаешь тогда много чего! Научу тебя всему, что сам знаю. Пока иди-ка ты на второй этаж. Да осторожнее там! Последняя дверь налево – будет твоя комната. Всё, топай, давай, мне тут обмозговать кое-что надо, – с этими словами Праг сел в большое, обитое лоснящейся коричневой кожей кресло, даже не замечая уснувшую на большой кровати светловолосую женщину.

Мальчик молча, опустив глаза, осторожно подошёл к лестнице, ведущей на второй этаж, обернулся на Прага.

– Иди-иди, дохляк, – заторопил того мужчина. – Да умойся, мелочь, смотри, не замарай мне простыни. Умывальня рядом с комнатой.

Ребенок, поднимаясь по узкой скрипучей лестнице, с удивлением ощущал себя дома. Он обрёл дом.

Райс вышел из разрыва между мониторами и как только ступил на бетонный пол, щель за спиной тут же сомкнулась. Под ногами хрустнуло. Он вскинул гладкоствольный тет – лёгкий, мелкокалиберный пистолет, удобный для ближнего боя. Направил в сумрак комнаты, ожидая увидеть предполагаемых противников, но никого не обнаружил.

Хотя он не ошибся, следы чьего-то присутствия виднелись повсюду. Одно из «окон» тускло мерцало в темноте, набрасывая вуаль света на полумрак.

Никто не знает, сколько тянутся минуты во мраке. Наверное, с высокой степенью вероятности можно сказать, что в темноте время совсем не движется. Он всматривался и выжидал. Озираясь, даже не отдавал себе отчета, что опустил пистолет.

Смутно, под бледным светом, он различал консоли, те поблёскивали и мерцали. И в этом рассеянном свете что-то приближалось.

«Вот и всё. Мы больше не единственные… Они нашли Убежище и разобрались с запуском компьютера. Затягивать нельзя. Придётся доложить Совету уже сегодня. Эксперименты придётся прервать, пока не решим, что делать дальше…»

Мониторы изливали тусклый блеск ночника. Шкала прорезала поверхность и время от времени загоралась ярче. Такие же Шкалы отражались во втором «окне». Неужели кому-то удалось перехватить контроль и вновь начнётся безумная гонка со смертью?

Он содрогнулся.

Какое-то время спустя Райс обратил внимание, что все показатели остановились в том месте, где он сам их установил. Ничего не сдвинулось ни на миллиметр. Яркость экранов снова упала с максимального до нижних значений.

«Странно, но они ничего не поменяли… Значит их всё устраивает? Или просто они не контролируют систему? Тогда что происходит?»

Шкала оставалась в «спячке». Тишина оглушала. Райс ругался, правда, себе под нос. Опасность поглотила разум, лавировала между застывшими в голове мыслями, которых становилось все меньше.

– Что здесь происходит? – спросил он себя. – Что они делают?

«Кто вы такие, черт вас дери?! Кто вы такие?»

Внутренне сжался в комок. Обогнул консоль и увидел отчётливые следы присутствия, которые доказывали, что здесь не проводили эксперименты, а путешествовали, как и он сам. Свежая кровь, размазанная на дисплею главной консоли, поверх давно высохшей и превратившейся в неровную, покрытую трещинами, корочку. Отсюда кто-то уже неоднократно переходил.