Мария Макеева - Совсем другая история. Практика хаоса

«Всё-таки они перемещаются! Как же мне всё это сейчас контролировать?!»

То, что он сейчас увидел не шло ни в какое сравнение с тем, что было тут всего месяц назад. В прошлый раз здесь оставалось не такое явное, как в остальных Убежищах, но – запустение, а мониторы, как и везде, укрывал толстый слой мелкой дисперсной пыли.

«Я видел старую пыль. Совсем недавно!»

Это помещение превратилось в лабораторию-близнеца Убежища Неместриса, тихая и укрытая от глаз конструкция неизвестных создателей вновь ожила. Создавалось ощущение, будто не он хозяин положения, а здешние неизвестные решили поучаствовать в гонке на главенство первооткрывателей.

«Они работают точно так же, как мы! Но с какими целями?» .

Райс провёл пальцами по консоли, та привычно мигнула, готовая к работе. Подумал, разворачиваясь к дверям, если его всё-таки услышали, возможно, ему не поздоровится. Это убежище находилось на территории чёртового Альянса. Рядом с одной из трёх их чёртовых столиц.

«Что же делать, демоны их раздери? Уйти или остаться? Не могу же я рисковать всей разработкой».

Райс подошел ближе, с гулко бьющимся сердцем, не зная, что предпринять. Консоли-близнецы молчаливо светились, настораживали его, и по мере приближения к дверям тревога переросла в опасность. Он бы прекрасно понял, что испытывали первооткрыватели новых земель, подходя на кораблях к чужим берегам; в этот момент он открывал свою землю по новой и испытал весь спектр страха первооткрывателя. К тому же аборигены здесь были технологически развитей, чем в его мире.

Он давно изучал Третий мир. Четыре огромных государства. Самым развитым слыл Альянс Объединённых Земель, который располагался на трёх континентах. Местные называли его аббревиатурой АОЗ или просто Альянсом. На юге АОЗ соседствовал с непримиримым политическим оппонентом – маленьким, но воинственным Объединением Норокта во главе с одним из потомков прославленного генерала Сэта Норокта. Когда-то в ходе Десятилетней войны, которая уничтожила пятьдесят процентов населения Третьего мира, они отделились от АОЗ. С тех пор автократия Норокта уступала военным и технологическим параметрам АОЗу, но слыла агрессивной, безбашенной, готовой воевать даже с превосходящим противником за свою независимость и постоянно провоцировала АОЗ с южной границы. Поэтому на юге установился некий военный паритет.

В АОЗе, в отличие от Норокта, всем руководил выборный Триумвират из одного военного, одного священника и одного руководителя Отдела Контроля, который был негласным главой самого Триумвирата. Каждая фракция Триумвирата имела свою столицу: Первый Город (Брансаард) принадлежал Отделу Контроля, Второй Город (Энсаард) – военным и Третий Город (Консаард) – служителям культа Старейших первородных.

Отдел Контроля, спецслужба, назначение которой Райс пока до конца не понял, включала в себя функции судебных структур. Контроллеры служили в рамках исполнительно-карательной власти, осуществляя государственное управление по обеспечению безопасности АОЗ. Охраняли государственную границу, а также все внутренние территории, включая островные. Также эта структура отвечала за информационную безопасность и контрразведку.

Однажды, осмелившись выйти за пределы территории Убежища и посетив границы полиса Брансаарда, он сам стал нечаянным свидетелем работы контроллеров. Те поймали какого-то нарушителя, и обладая странной силой гипноза, заставили задержанного самому себе выдавить глаза. Райс к тому времени уже знал, что в Альянсе многие преступления карались смертной казнью на месте. Но не предполагал, что наказанием могло стать вынужденное самоубийство. Поэтому опасался контроллеров и старался не попадаться им на глаза.

Главное отличие всех Убежищ заключалось в расположении их территорий. Если Убежище в мире Райса построили на достаточно отдалённом участке земли от проезжей части, то Убежище Третьего мира располагалось так близко к одной из столиц сильнейшего государства, что, разумеется, это был лишь вопрос времени, когда те найдут маленький домик средь заражённых пустошей, оставшихся после войны.

«Вопрос времени, да. Я этого и боялся. То, чего боишься, всегда происходит. Они откопали Убежище, мало того они разобрались с его назначением… То, на что мне понадобились годы, здесь сделали всего за один месяц?»

Поэтому оставалось только одно: навести тет на дверь и скрыться в переходе.

У Райса от волнения скрутило живот.

Он долго стоял, глядя на дверь. Месяцем раньше, когда был здесь несмотря на опасения и убедился, что пустоши никто не изучал, – вокруг до сих пор сильно фонило, ничего не работало. А сейчас всё указывало на полноценное использование машины. Кто сумел всего за один месяц (если не меньше) понять, как она устроена?

Размышляя, Райс вернулся обратно к консолям, сжимая пистолет дрожащими пальцами. Назад его заставило повернуть не отсутствие научного интереса и не вероятность гибели (Райс, который всю жизнь положил на алтарь науки, понятия не имел, что такое – бояться за свою шкуру). Он руководствовался в своих действиях чистым прагматизмом и простой логикой выживания: он – единственный, кто может проходить, и нужно быстрее найти таких же, как он. У себя. Не в Альянсе. Вернуться – кратчайший путь всё предотвратить. Придётся отступить.

Райс привык к тому, что случается иногда начинать всё сначала и получать пинки судьбы. Поэтому слушался своей упрямой натуры и принимал любой вызов с высоко поднятой головой. Встреча с контроллерами здесь обернулась бы катастрофой, практически лишила бы шанса разобраться и сделать всё правильно.

Он уже провёл целую кучу анализов крови и не сумел ничего найти. Разрывался между семьёй и работой, не покладая рук работал в Лаборатории ночами, а днём пропадал с докладами в Совете, объясняя каждый успех и неудачу. Он чуть не упал в обморок после трёх суток без сна, прямо во время очередного сбора советников. И после всего – от него хотели, чтобы он собрался с духом и нашёл выход, нашёл ещё таких же людей, как он сам, а он бесстрашно входил и входил в эту дыру между экранами, где в темноте, возможно, поджидали вооружённые незнакомцы.

Разумеется, он не мог всё просто бросить. Другие, возможно, могли – но не Райс. Кроме того, в идее спешного возвращения в Убежище была определенная логика. Логика умудрённого жизнью первооткрывателя и учёного на грани открытия – изобилующая сомнениями. Он находился не в Лаборатории сейчас, а у чужаков. Если бы ему пришлось вернуться назад, то только лишь для того, чтобы найти выход и решить ещё одну проблему.

Но он убедился, что путешественники всё-таки существуют! Так может, остаться? Осмелиться на контакт?