Дмитрий Пальцев - Волшебник

Макар хотел накрыть ее руку своей, но в последний момент понял, что именно сейчас это будет совсем неуместным жестом и может только оттолкнуть Женю еще дальше.

– Я понимаю. Ты расслабься. Я ж не дурак – десять лет дома не был.

Женя согласно покивала головой – слава Богу, одной проблемой меньше. Это, с одной стороны, немного облегчало ситуацию. Хотя, с другой, вгоняло ее в еще более темный лес. Сидящий перед ней Макар, спокойный, уверенный в себе и рассудительный взрослый мужчина сейчас больше походил на мудреца, чем на того Макара – ее мужа, который пропал. Не всегда сдержанный, порой очень грубый, а порой невероятно ранимый из-за пустяков, простодушный и прямой водитель автобуса, Макар бывал резок на словцо, мог начать задираться и язвить, но был на все сто прост и насквозь прозрачен. Обычный парень с обычными желаниями. А сейчас перед ней сидел человек, явно переживший что-то очень серьезное, внутренне изменившее его до неузнаваемости. Седина была тому подтверждением. Что же такого могло произойти, что из нагловатого, пусть и хорошего, провинциального со всеми вытекающими парня получился… умудренный старик.

Женя подняла на Макара глаза. Ее взгляд был жестким и требовательным. Таким взглядом сегодня обладают многие начальники. Он уже с претензией, хотя ты еще ничего не сделал (хотя это тоже вполне может сойти за повод для претензии). Макар посмотрел ей в глаза своим новым, мягким и глубоким взглядом. Это несколько смутило Женю, потому что на свои резкие визуальные выстрелы она привыкла получать соответствующие ответы, но никак не доброту и тепло. Она на мгновение смягчилась, но вдруг поняла, что это тоже может быть ловушкой, хитрым ходом, и надела привычную и комфортную маску обратно. В этот момент Макар точно понял, что это уже совсем не та его Женя. Да, у нее были прихоти и капризы, как у многих закомплексованных женщин. Она тоже хотела хорошей и обеспеченной жизни, о которой мечтают все бедняки, а получив достаточно еды и крышу над головой, продолжат мечтать бедняки духовные. Но теперь изменения коснулись самых глубин. Возможно, то, что произошло, и можно будет исправить, но точно не таблетками и мазями, а только хирургическим путем.

– Макар, что произошло? Где ты был так долго?

– Я не могу сказать. Еще не пришло время. Потерпи, пожалуйста, немножко. Скоро все узнаешь. Когда будет можно.

Женя смотрела на Макара если не с открытым ртом, то уж точно с широко распахнутыми глазами. И все равно она не могла поверить ни собственным глазам, ни тем более ушам.

– Ты… что? Ты это серьезно сейчас? Тебя не было десять долбаных лет, и ты не можешь сказать, почему?

Женя не просто была шокирована ответом. Ей казалось, что Макар над ней жестоко издевается. Если бы это сейчас происходило не с ней, то вполне могло бы сойти даже за розыгрыш в стиле «скрытая камера» – настолько происходящее выходило для нее за все придуманные рамки.

– Я правда не могу. Время…

– Время?! – Женя не выдержала. – То есть десять лет – это не время, Макар? Нужно еще подождать? Лет сто? Пока придет какое-то там время, когда будет можно? Макар, объясни мне прямо сейчас, что с тобой было?

– Это не получится объяснить. Ты просто не сможешь в это поверить. Ты пока просто не готова.

Макар, в свою очередь, никак не ожидал такой реакции Жени. Будучи изрядно потрепанным жизнью и заплатив за такую науку мудрости очень дорогую цену, никаких душевных расспросов о том, что с ним случилось, не было ли ему все это время плохо, больно, одиноко, страшно, хорошо ли у него со здоровьем, и через что пришлось пройти, он, конечно, не ждал. Хотя, оставаясь, не смотря на все, что с ним произошло, человеком добрым и в чем-то даже романтичным, в глубине души немножко надеялся. Но такое агрессивное нападение со стороны Жени было для него если не неожиданностью, то самым последним, на что он, по его мнению, мог рассчитывать. Насколько он сумел изучить и понять людей, у Жени есть четко сформулированное и доказанное самой себе понимание его вины и справедливое с ее точки зрения чувство глубочайшей обиды. И он не ошибался.

– Ты же ушел от нас, да? Просто взял и бросил? А теперь нагулялся…

А дальше произошло то, что Женя точно никак не могла ожидать, потому что в мире, в котором она жила, так не поступают. Макар опустился к ее ногам, взял ее руки в свои, и, смотря ей прямо в глаза, произнес:

– Поверь мне, я бы никогда вас не бросил.

Это был не умоляющий жест и не жест унижения. Видя находившегося на полу у ее ног Макара, Женя ощущала, что он сейчас гораздо выше ее с психологической точки зрения. Более того, его уверенный взгляд и абсолютно спокойный тон не оставлял ей никаких шансов на продолжение конфликта. Она была не просто повержена со своими дешевыми дилетантскими приемами из книг серии «Как стать лидером за две недели» или «Будь шакалом – ешь слабых». Она была раздавлена и распылена в пространстве на самые мельчайшие частицы. По крайней мере, ее сознание. И ей потребовалось некоторое время, чтобы хотя бы просто вернуться в ту реальность, откуда ее только что вышибли. Конфликтовать дальше она не могла.

– Макар, понимаешь, тебя долго не было, и… а нам… мне деньги были нужны одно время. Машина на тебя была оформлена, и чтобы ее продать, пришлось… В общем, по документам ты уже почти пять лет как умер. Это все по закону, я через юриста оформляла, и все можно восстановить. Мне говорили, что это не проблема.

Макар засмеялся. Ему было весело от того, что сейчас он узнал. Женя, увидев его реакцию, почувствовала, что определенный моральный груз с ее плеч упал, и ее настроение тоже улучшилось. Она даже улыбнулась.

«Значит, умер, – подумал про себя Макар. – Если бы ты знала, насколько точны твои документы».

– Ладно, я пойду, – сказал Макар. – Мне нужно еще найти, где переночевать.

– Подожди.

Опять далекая вспышка надежды, и опять она гаснет, не успев зажечься.

Женя ушла с кухни, а через секунду вернулась и положила на стол ключи от квартиры родителей Макара.

– Они недолго держались. Ждали тебя. Мама каждый день плакала, и через год ее не стало. Вся вышла, как твой отец сказал. А сам он после нее еще два года прожил. Если это можно жизнью назвать. Оба ушли очень быстро. Не мучились. Физически, конечно, я про это. Папа вообще с нами был вечером, веселился даже. Я обрадовалась, думала, смирился, надо ж жить как-то дальше. А он домой пошел спать, и все. Я только потом поняла, что это он прощаться приходил. Хотел, наверное, чтоб его таким запомнили – веселым, шутливым. Хотя, может, мне так кажется, и это просто ужасное совпадение. Мы в квартире ничего особо не трогали, вещи только мамины раздали, но это еще когда папа был. А, и телек их я продала. Мы вообще подремонтировать хотели квартиру и сдавать, но раз так… Она на Аришку оформлена, но если надо…