Сергей Skolorussov - Черта невозврата

– Нет. Я и минералку не пил. Я всегда пью только из своей фляжки. Мне жена специальный напиток готовит с лимоном, крепким чаем и разными травками. Чтобы я всегда был в тонусе.

– Может они вам во фляжку тоже капнули.

– Как?

– Как, как? Вы оставляли её где-нибудь?

– Нет. Она у меня в кармане пиджака. А его я не снимаю никогда.

Он вспомнил об оружии и задрал полу костюма, обнажив портупею с пистолетом.

– Тогда может они еду тоже отравили.

– Еду? Не могли мы от еды одновременно все сознание потерять. Ели мы в Барнео давно. Если бы яд был мгновенным – то все там бы ещё отключились. На льдине.

– На какой льдине? – Винсент закусил долькой лимона.

– Винс! Не загружай! – крикнула девушка.

Сурганов продолжил рассуждения:

– И так как каждый ел сообразно своему аппетиту и возможностям организма, то при отравлении медленным ядом все начали бы отключаться ни как уж не одновременно.

Винсент:

– Ну а если, к примеру…

Амалия не выдержала и крикнула, не дав ему договорить:

– Заткнись, а? Достал уже своими инсинуациями. Хотел бухать – так бухай!

– Спасибо. А я что делаю? – Винсент невозмутимо протянул руку к другому краю стола и взял в руки чёрную бутылку. – Ух ты! Коньяк! Папа Марго его пил. Надо попробовать.

Он стал читать этикетку:

–Remy Martin Cognac Black Pearl Louis XIII. Нихрена себе названьице! Хм! Сгодится!

Винс открыл стеклянную пробку и наполнил коньяком бокал для виски:

– Будьте здоровы!

И он опрокинул его содержимое в горло так, как будто залпом выпил лимонад.

– Вау! Неплохой коньячишка. Бр-р-р!!! Я ожил! Что делать? – обратился он к Сурганову.

– Так, парень. Нужно найти аптечку. У кого-нибудь лекарства есть?

– У меня нет, – откликнулась Мала.

– У меня только коньяк и виски, – вздохнул Винс.

– Давай, парень! Ищи!

– Где хоть искать-то?

– Где-нибудь там, – указал телохранитель в сторону кабины пилотов. – Возможно они на кухне.

Винс потащился по проходу к голове самолёта.

– Леонид Вячеславович! Леонид Вячеславович! Давай, – Сурганов непрерывно тискал Вельтмана, вдыхая ему изо рта в рот воздух.

– Он живой? – спросила Амалия.

– Живой. Но что-то сильно отключился. Ты чего сидишь? Давай кого-нибудь тормоши.

– Зачем? Может сами отойдут.

– Угу! Сдохнут с такими друзьями. Мы не знаем, чем отравились. Может это газы?

– Что-то ничем не пахнет.

– Девочка, я понимаю, что тебе трудно. Но заставь себя. Подруги ведь это твои.

– Да не могу я. Тошно мне.

– Тебе шевелиться надо. Это тебя и спасёт. И пей больше воды.

– Зачем?

– Чтобы вырвало.

Напоминание о рвоте пришлось кстати. Девушку снова обильно прополоскало.

– Это хорошо. Отрава выходит. Нам нужно торопиться, чтобы все успели проблеваться, пока токсины печень и почки не отключили.

Винсент скачками прибежал обратно в сильно возбуждённом состоянии.

– Нашёл?

– Нет! Там стюардесса на полу лежит.

– И что?

– У неё глаза открыты. Она на меня уставилась.

– Помог бы ей!

– Она сдохла! Мёртвая!

– Парень! Если ты не найдёшь аптечку, возможно мы все здесь сдохнем.

– Вот дурак! Ы-ы-ы, – неожиданно всхлипнул Винсент, – блин, мать не хотела меня пускать, как чувствовала.

Он вытер набежавшую слезу и шмыгнул носом. Увиденное наглядно ему продемонстрировало: угроза их жизни – это реальность.

– Пилотов видел?

– Нет. Я не дошёл.

Сурганов прекратил экзекуции над шефом. Все его попытки были тщетны. Он подошёл к стюарду, лежащему на коленях Маргариты и Грегори, схватил его за шиворот и притащил в хвостовой мини-салон. Там телохранитель бесцеремонно воткнул тело стюарда на то место, где 10 минут назад сидел он сам. Сурганов нагнулся над лицом парня, приоткрывая ему веки и заглядывая в рот.

Амалия встала и осторожно выглянула из-за плеча Володи:

– Он мёртвый?

– Нет. Пузыри пускает. Значит, живой.

Телохранитель распечатал две банки «Перье». Одну опорожнил на голову Станиславу. А другую, нажав сильными пальцами на челюсть стюарда, стал вливать ему в горло. Стас выбросил струю рвоты так резко, что Володя не успел отскочить:

– Вот так, парень! Хорошо! Сейчас всё будет нормально.

Он вновь схватил его за шиворот и потащил в туалет. Перед дверью туалета Сурганов повернулся и крикнул:

– Винсент! Иди сюда!

– Мне кажется, что я тоже отравился. Что-то я обмякаю, – пробормотал Винс, сползая вдоль дверной перегородки.

– А! – Сурганов разозлился и сильно ударил стюарда по лицу: – Очухивайся, парень! Мне помощник нужен! А то все тут подохнем на этом самолёте. Давай! Пей!

И он сунул в вялую руку Стаса банку минералки. Затем развернул его к унитазу лицом и крикнул в ухо:

– Давай, сам пей! – телохранитель схватил стюарда за руку с банкой и прижал её так, чтобы минералка лилась прямо в рот: – Не сопротивляйся! Пей! Иначе умрёшь.

Парня снова вырвало. На этот раз в унитаз.

– Ещё! Ещё! Давай, парень, пей.

В это время Мала увидела поникшего Винсента, сидевшего на полу с опущенной головой. Она закричала:

– Извините, как вас? Винсент вырубился!

Сурганов крикнул Стасу на ходу:

– Вот ещё две банки на умывальнике стоят. Я сейчас вернусь. Чтобы всё у меня выпил!

– Ага, – пробормотал еле живой стюард.

– Чего тут без меня стряслось? – видимо здоровье у телохранителя было крепким. Он двигался быстро и сосредоточено.

– Вот! – указала на Винсента Мала. – Может, виски отравлен?

Сурганов потрогал запястье безжизненной руки парня и приоткрыл ему пальцами веки:

– Да, нет. Старые спирты растворил.

Он ударил Винса по щеке и тот что-то проворчал в ответ. Мала выглянула из-за плеча телохранителя:

– Что с ним?

– Пьяный. Хотя, возможно, какую-то минимальную дозу всосал.

Он схватил любителя выпить за шиворот и посадил на свободное место на диване. После этого он вновь затормошил Винса. Тот в ответ матом послал всех куда подальше.

– Эх, парень! Нельзя тебе пить. Плохо кончишь. Да… Он нам не помощник.

Мала:

– Что мне делать?

– Помогай! Делай вот ему искусственное дыхание, – Сурганов указал на Сашу.

– Изо рта в рот? Меня вырвет.

– Тогда хотя бы руки его води вверх – над головой, вниз – по телу. Затем три раза дави на грудную. Затем усади и опять положи. И заново повторяй. Надо ему лёгкие провентилировать.

– А что у него с лёгкими?

– Сдаётся мне, девочка, что мы здесь все газом надышались.

– Каким газом?

– Какой-то газ нехороший в салоне распылили. Но, слава богу, не нервнопаралитический.

– Как вы определили?

– Если бы против нас применили боевое отравляющее вещество, то уснувшего человека без антидота было бы уже не воскресить. Сам он не придёт в себя. Никогда.

– Это как в Солсбери?