Кирилл Ластовец - Остаться на грани

– Я здесь работаю, в уйгурской кафешке, а живу я в азиатской части… Бааларбаши кажется, – попытался вспомнить я.

– Далековато! – присвистнул Ильяс. Тем временем мы уже очутились у спуска в метро.

– Ты, кстати, заходи если что. Угощу тебя самсой. Спасибо еще раз, что вступился. Ведь мог и мимо пройти.

– Да не за что! – улыбнулся парень. – А кафешку я здесь знаю эту, зайду обязательно!

– Ну, пойду тогда я, а то поздно уже. Рад был познакомиться с тобой, Ильяс!

– Увидимся еще!

– Давай! – мы обменялись рукопожатиями, и я, ступив на ступеньку эскалатора, поехал вниз, скрываясь под землей.

Где-то около трех месяцев назад я начал работать в кафешке Асматуллы-бея. За это время я, как мне казалось, уже почти полностью освоился в этом никогда не спящем большом городе. Каждый день я ездил из одной его части в другую, из Азии в Европу и обратно. Никогда бы раньше не подумал, что буду об этом вот так вот просто говорить, как бы промежду прочим – о путешествии между двумя материками. Это стало настолько обыденным, что практически уже и не ощущалось чего-то увлекательно в этом. Район, где мы жили с дядей, Бааларбаши, был тихим и спокойным. Тот же, где была моя работа, напротив – шумным и перегруженным. В течение дня его многолюдные улицы невозможно было наблюдать пустыми. Все время огромные потоки людей курсировали по нему в самые различные стороны. На дорогах стояли извечные пробки. Но я привык ко всему этому – пацан, который кроме двух самых что ни на есть обычных украинских городов ничего в своей жизни более не видел, теперь чувствовал себя как рыба в воде в этом чуждом и ином мире. Но я понял, что мне оставалось только ассимилироваться, мимикрировать в этом огромнейшем улье, где каждый знал свое место, каждый член этого стамбульского роя каждое утро и каждый вечер двигался только по одной единственной заданной траектории. То, что со стороны казалось хаосом, на самом деле было четко слаженной и отрегулированной системой. И теперь я стал частью ее, еще одним винтиком в ее четко работающем механизме.

Траектория Ильяса после моего спасения тоже поменялась. Он частенько захаживал вечером после работы в наш ресторанчик покушать самсы. У меня появился хороший собеседник. С моими коллегами-уйгурами особо дружеских отношений у меня не складывалось. Они просто были другие, на своей волне. Ильяс же был интересным человеком, он стал вторым после дяди, кто меня всему обучил в этом городе. Когда у меня выпадали выходные, мы частенько садились в метробус (это вид транспорта, объединяющий в себе как свойства метро, так и автобуса – внешне это был автобус, но передвигался по трассам он на своей, отдельной огражденной полосе прямо по середине дороги, что позволяло ему не стоять в пробках), затем мы выходили на первой попавшейся остановке и начинали изучать тот район. Это было интересным занятием, которое помогло мне освоиться в городе.

Как я узнал, отец Ильяса тоже был в Стамбуле и вместе с ним Ильяс и работал. Тот был челноком – имел свой тряпичный магазинчик на вещевом рынке в Симферополе, но по большей части находился во втором магазине, в Стамбуле. Так вышло, что наши с Ильясом отцы оба занимались торговлей. И в этом мы были похожи с ним – как и я когда-то, он помогал своему отцу, был его правой рукой.

Та девушка, незнакомка небесной красоты, за все эти два месяца еще пару раз захаживала к нам, но я так и не решился даже узнать ее имени. Да и она не обращала на меня большего внимания, чем просто на мальчика-официанта. Она, наверное, была студенткой, училась в каком-нибудь престижном универе, собиралась строить карьеру. Да и одевалась она вроде как небедно, я не сомневался в том, что она из семьи с достатком. Какое ей было дело до меня – пока бесперспективного юноши восемнадцати лет, понятия не имеющего о том, что будет дальше в его жизни, что будет после этой кафешки?

Но сегодня вечером я возвращался с работы таким воодушевленным как никогда. И причина крылась вовсе не в том, что на следующий день у меня должен был быть выходной. Это конечно не могло не радовать, но не так, как то, что еще ожидало меня завтра. Я не мог не поделиться этим со своим единственным близким другом здесь. Миновав несколько затемненных дворов, я остановился у подъездной двери. Лампочка не горела, но я был здесь уже не первый раз, и без труда нащупал нужную кнопку домофона. Темные подворотни Аксарая, района где находились апартаменты Ильяса, тоже более не смущали меня. Дверь разблокировалась, и через минуту я уже, проскочив несколько ступеней, оказался на пороге его квартиры.

– Селям, брат! – хозяин дома не заставил себя долго ждать и после крепкого рукопожатия и похлопывания по спине пропустил меня внутрь. – Ну рассказывай, как что, как сам?

– Ты один?

– Да, баба́шка 18 18 Баба́шка (сленг. от крымско-тат. баба́ ) – папа. сегодня на складе всю ночь будет занят, пересчитывают новую партию. А что?

Разувшись, я проследовал в гостиную и уселся на ковер, облокотившись на диван. Ильяс пошел наливать чай.

– У меня офигенные новости! – начал я, когда он вернулся с двумя стаканчиками, из которых валил пар.

– Что случилось, братан? Рассказывай давай! – расположившись напротив меня, скрестив ноги, он внимательно принялся слушать то, чем мне не терпелось поделиться.

– В общем, – я отхлебнул чая и тут же сморщился, обжегшись кипятком, – сегодня она опять приходила!

– Ха-ха, ты все не моешь выкинуть ее из головы, брат?

– Каждый раз, как она появляется, я только и мечтаю о том, чтобы приобнять ее, прижать к себе, уложить ее головку себе на грудь, – мечтательно пролепетал я.

– По-моему, она не твоя, не та, которая была бы тебе идеальной парой, – заключил Ильяс.

– Почему ты так думаешь?

– Видел я ее пару раз в кафешке, не знаю, не понравилась она мне. Пока ты с заказами бегал, я слышал, о чем она с подругами разговаривала – пустые бабские сплетни. И понты, много понтов…

Но я Ильяса не слушал, мое сердце выпрыгивало из груди, трепетало при одной лишь мысли о ней. Мне не казалось, что она была пустышкой. Просто, видимо, не нашелся еще тот, кому она смогла бы открыть свой внутренний мир. Я перебил друга, так как уже желал перейти к самой главной новости:

– Я сегодня заговорил с ней. И она обратила на меня внимание!

– О-о-о! Красавчик, братан! – ободрительно протянул Ильяс.

– Короче, ее зовут Сусанна. Она – крымская татарка тоже! Представляешь?! Работает манекенщицей, тут неподалеку, в районе Лалели, в бутике.

– Ну, с ее внешностью я предполагал, что она занята в чем-то околомодельном.

– Я пригласил ее завтра погулять вместе, – выстрелил я последнюю свою новость и запил чаем.