Мария Макеева - Безопасный человек. Странная история обычного города

В те дни я даже не думал, что возможно влиял на то, что происходило в моём районе. На новогодние праздники, совсем не далеко от моего дома был убит ребёнок – мальчик шести лет. Убийца взялся, словно из неоткуда, и исчез в никуда. Я наверняка мог спасти мальчишку и предотвратить нападение. Но в тот вечер я наслаждался просмотром «Крепкого орешка-2».

Если я стану такими как они, думал я, глядя на героев Брюса Уиллиса и Сильвестра Сталлоне, не исключено, что Кира однажды обратит на меня внимание. Но даже эти мысли отодвинулись на второй план, так как фильмы наполнили мою жизнь смыслом. Они давали иллюзию реальности и эмоциональной правдивости. «Видаки» позволили мне вновь почувствовать себя полноценным. Я забросил прогулки, потерял интерес к старому кинотеатру, видеосалонам и «барыгам» с их подпольными товарами. Даже Митьку постепенно от себя отвадил. Тот постоянно звонил и трындел, чтобы я перестал тратить время на ерунду, но я лишь отмахивался и продолжал мечтать о несуществующем.

Больше всего мне нравились именно «боевики». Полностью погружаясь в происходящее на экране, я представлял себя кем-то из героев. Тогда не обращал внимания на то, что голоса переводчиков были гнусавыми, а лиц актёров, чаще всего было почти не видно. Копии фильмов перезаписывались по нескольку раз, теряя в качестве, и до меня доходили уже даже не третьи и не четвёртые варианты записи. Когда видеомагнитофон появился в доме, торжественно водружённый отцом на тумбу возле стены большой комнаты, я вообще смотрел эти фильмы в «черно-белом» варианте. Затем отец что-то начудачил, по схемам из журнала «Радиолюбитель» и собрал декодер, который превращал чёрно-белую картинку фильмов из режима PAL в цветной SECAM.

Митька продолжал звонить по вечерам и звать меня с собой на прогулки, но каждый раз я находил причину, чтобы отказаться и никуда не идти. Открывая неограниченный доступ в какой-то совершенно новый мир, я отдалял себя от реальности всё больше. В этих фильмах главными героями были не сомневающиеся в себе и не ошибающиеся люди. Рэмбо, Рокки, непобедимые каратисты Ванн Дамма и пьяный мастер Джеки Чан, которые стали идеальным воплощением мужика.

Они предлагали нечто иное, чем располагал я – удачу и обязательную победу добра над злом. Их помыслы были благородными, а раны – не смертельными. Взирая на экран нового телевизора «Голдстар», я одновременно чувствовал себя неудачником и человеком, который мог стать такими как они. Робкие мысли о собственной трусости и побега от реальности, я отгонял ежевечерним просмотром нового фильма. Это было гораздо проще, чем задумываться о собственных неудачах, равнодушном взгляде Киры и обязанности, которая уже тогда легла на мои плечи. Я должен был помогать тем, кому мог помочь. Но трусил. Нужно признаться, я даже и каплю не был похож на тех крутых парней с экрана. С одной стороны эти фильмы научили меня быть добрее к людям, но с другой стороны, усилили моё неправильное восприятие окружающего мира. Я стал социофобом.

Возможно, так продолжалось бы гораздо дольше и вылилось бы во что-то совсем неприятное, но в то время было не так легко достать видеокассеты. В моём доступе их было не так уж и много. Часто я пересматривал одни и те же фильмы, и постепенно это начало надоедать. Какое-то время по привычке бегал на местный рынок, чтобы найти себе что-то для просмотра, тратя карманные деньги уже не на ириски, а на видеокассеты. Но, во-первых, те стоили всё дороже, а денег у меня было всё меньше. Во-вторых, многие продавцы привозили одни и те же популярные фильмы, а я их к тому времени уже все пересмотрел. За отсутствием большего количества новинок, я потерял интерес к видео, так же быстро, как и увлёкся. Типичное подростковое состояние.

Порез на животе зажил, но я проглупил, не обратившись к хирургу, поэтому остался очень заметный шрам, который как мог, скрывал от родителей. Получив представление о «настоящей мужской крутости», я тоже решил заняться собственной физической подготовкой. Это конечно очень смелое заявление. Мужики в тех фильмах выглядели достаточно спортивными и мощными, а я при всём желании не мог бы назвать себя даже – просто крепким. Конечно, я мог незаметно «просочиться» в «качалку», но зная свои силы и понимая, что всё равно не смогу там заниматься, этого не делал. Тем более без базовых знаний, я даже не представлял, с чего мне нужно начинать.

Чтобы восполнить пробел в знаниях, я позаимствовал у одного из «барыг» само-изданную брошюру про систему Вейдера. Да, именно позаимствовал, полистав и изучив определённые главы, я вернул её обратно.

Разумеется, сразу у меня ничего не получалось. Природа и гены позаботились, чтобы я навсегда остался тощим «дрищём», даже если буду «качать железо» до посинения. Зато к весне 1993 года я уже мог без одышки пробежать десяток километров в парке ЦДСА, который сейчас известен, как Екатерининский. Мои показатели улучшились и на физкультурных занятиях в школе. Я спокойно отжимался и неплохо играл в волейбол. Возможно, из-за этого меня и приняли в школьную волейбольную команду.

Но всё равно я оставался тем же худосочным верзилой с бледной кожей и тёмными волосами. Словно вся моя физическая сила росла мышцами внутрь, а не наружу. Иногда, замечая своё лицо в отражениях, я думал о пандах. Представьте себе тощую как жердь, бледную панду с черными пятнами глаз и волос на голове. Очень сложно такое представить, но именно так я и выглядел.

Я ещё засматривался на Киру, но уже понимал, что мне ничего не светит. Конечно, она меня не замечала, хотя иногда подходила совсем близко во время подготовки к школьным олимпиадам и даже однажды села рядом со мной на уроке астрономии. Это был один единственный раз за всю мою школьную жизнь. Какой-то счастливый случай, думал я тогда. И каждый раз, когда она оборачивалась в мою сторону, скользя мимо меня взглядом, я замирал. Моя одержимость ею усилилась, но, увы, в тот момент никто из парней её не интересовал. Она часто щебетала с подружками, и, подслушав один из таких разговоров, я понял, что интересовали её не парни, а кинозвёзды. Так что мне можно было сматывать удочки и перестать думать о ней. И если бы я мог это сделать…

Как назло, наступил период, когда девчонки стали обгонять нас парней, в своём развитии. В том числе и физическом. У Киры появились, что и говорить, аппетитные округлости, которые в сочетании с тонкой талией давали незабываемый эффект. К тому же её популярность в школе только усилилась. Она слыла главной активисткой, состояла в школьном Совете и шла на золотую медаль. У неё даже образовалась своя «свита» из девчонок, которые всегда сопровождали её, куда бы та ни шла. Киру никто никогда не «задирал», очень любили учителя и одноклассники. Я ни разу не замечал за ней никаких эксцессов и скандалов. Она со всеми была приветлива и спокойна. Но было в ней что-то такое, что заставляло всех подчиняться её словам, делая безусловным лидером класса и даже всей параллели. Со стороны могло показаться, что та была высокомерной, но нет, она всегда обходительно и вежливо общалась со всеми, кроме меня. По правде сказать, я больше не решался к ней подходить, чтобы получить свою порцию её спокойных, но равнодушных любезностей.