Мария Макеева - Безопасный человек. Странная история обычного города

Вечерело. Мне надоело целый день просиживать на детской качели, к которой иногда подходили дети и опасливо косились на меня, не решаясь попросить покачаться. В последней надежде, я решил ещё раз подняться к Митьке, чтобы, вновь уткнувшись лбом в дверь, часами слушать тишину за ней. Но мне неожиданно повезло, дверь открылась. Ожидая увидеть Митькиных маму или бабушку, я неожиданно узрел перед собой абсолютно пьяного, заспанного Митьку, который взирал мне в лицо пустыми покрасневшими глазами. Я глубоко вздохнул, чтобы не создавать конфликта, сдержался не заорав, хотя очень хотелось.

– Привет, родители, где? Что-то случилось?

Он ответил как-то глухо и совсем не радостно. Я испугался, что кто-то умер из родни.

– Они сейчас живут на даче. Мама с бабушкой снова решили выращивать картошку и какие-то овощи. В магазине сейчас хрен, что купишь. До середины лета там будут огородничать. – Голос у него был всё такой же бесцветный. Он стоял на пороге, словно не хотел, чтобы я входил. От него разило спиртом.

– Мить, я войду?

– Как хочешь. – Он пожал плечами и отошёл на полшага. Я быстро вошёл, пока тот не передумал. В квартире царил полный бардак. Это было совсем на него не похоже. Одежда, учебники, грязная посуда и несколько початых бутылок «Рябиновой настойки» и «Спирта Рояль» валялись прямо на полу коридора. Словно это была не Митькина квартира, которая всегда сияла чистотой, какой даже у меня дома не было, а бомжатник или притон алкашей. В помещении стоял стойкий запах грязной посуды и спирта.

– Что у тебя происходит? Что случилось? Ты мне не звонишь, избегаешь. Я не допытываюсь, просто за тебя волнуюсь. – Не дожидаясь приглашения, прошёл в его комнату. Там тоже было всё перевёрнуто. Учебники валялись на полу, часть была порвана, и лежала в углу, словно кто-то бросал их об стену. Возможно, так и было. На подоконнике стояла засохшая герань и несколько грязных стаканов. Это точно была не Митькина комната. Чья-то чужая. Если бы ни Митька, стоящий от меня в двух шагах, я решил бы, что забрёл к его соседу-алкашу.

Осматривая разбросанные вещи, я оглянулся на замершего Митьку, чьё выражение лица было каким-то уставшим и запуганным. Взял его чуть выше локтя, на тот случай, если он начнёт «шуметь» и ругаться.

– Так, рассказывай. – Подвёл к дивану. Он нетвёрдым шагом последовал за мной. – Что произошло? Ты же не пил никогда! – Подумал, может, я делаю скоропалительные выводы. – Это ты пил? Или кто-то к вам приезжал?

– Никого не было. Я пил. Сам. Я каждый день теперь пью. Меня, скорее всего из МГУ отчислят. – Он глубоко вздохнул.

– Почему? Что ты сделал? Ты что-то натворил? Что? Говори уже! – Я не мог сдерживаться. Крепче вцепился ему в руку. Пофиг, если он начнёт орать. Я должен был всё выяснить!

– Я не хожу больше на занятия. Уже месяц. И не буду ходить. Я не могу… Я не могу думать об учёбе.

– В универе что-то случилось? С тобой происходит то же самое, что в школе? Тебя кто-то избил?

Он помотал головой.

– Нет, там всё нормально. Это я сам. Я сам не могу…

Я понял, что произошло что-то очень плохое.

– Так. Давай по порядку. С самого начала. Я вижу, что тебе стоит выговориться. Ты ж себя в унитаз спускаешь. Посмотри на себя, во что ты превратился? Хочешь стать как этот ваш сосед «алконафт»? «Украл, выпил, в тюрьму?»

– Нет! – внезапно его выражение лица сменилось с равнодушно-горестного на испуганно-яростное. – Я его убил! Этого говнюка больше нет, слышишь? Я его убил! Я убил человека! – Он всхлипнул. Я никогда не видел, как плачут мужчины. И после, этого никогда не видел, не считая собственных слёз. Разумеется, даже не понял вначале, что он имел в виду. Как он убил? Да в том мужике весу больше, чем в нас обоих вместе взятых!

– Что? Как ты его убил? Ты в милиции был? Расскажи. Честно, обещаю тебе, я никому не скажу.

Он помолчал какое-то время, затем всё рассказал. Видимо не мог больше держать в себе.

– Я возвращался из универа. Этот бухой козёл опять орал под дверью своей квартиры. Я слышал рыдания его жены, а этот дебил бил и бил ногой в дверь. Мама позвонила в милицию. Папы дома не было. Никто из соседей не реагировал. Я вышел и крикнул ему, что мы вызвали участкового. Он на меня замахнулся. Его жена тут же открыла дверь. Может быть, увидела в глазок, что он на меня замахивается. Первым вышел их мелкий пацан… – На этом месте он тяжело, хрипло вздохнул. – Тогда мужик взял и ударил его наотмашь. Тот отлетел на полметра. Маленький ребёнок… мальчик упал и заплакал. Его жена завизжала, схватила сына и попыталась забежать к нам в дверь. Козёл схватил её за волосы и потянул на себя. Я не выдержал. Вышел. Зашёл ему за спину и толкнул его изо всех сил. Не помню, я что-то ему заорал, по-моему, даже матерился. Его жена вырвалась и забежала к нам. Мама видимо в суматохе не поняла, закрыла нашу дверь. Я остался с ним наедине на лестничной площадке. Этот бугай здоровый, ему мой толчок, что мёртвому припарки. Он кинулся ко мне, а я побежал. – Он тяжело вздохнул, прерывая рассказ, затем продолжил.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Объединение молодых русских художников-интуистов или «космистов» 1923—1928 гг