Нельсон Демилль - Собор

– Какой козел назвал тебя военным гением?

– Англичане… кто ж еще… От этого они считали себя еще более значимыми.

Меган поколебалась, затем спросила:

– Почему ты позволил Хики так поступить с моим братом?

Флинн глянул на тело Пэда Фитцджеральда, прислоненное к органу.

– Хики, так же, как и мистер Лири, – твой друг, а не мой. Так что спроси об этом при следующей встрече его самого. Да, еще передай Лири, чтобы он проверил трифорий Галлахера…

– Послушай, Брайен… Послушай… – перебила его Меган.

Он уловил в ее голосе знакомые нотки, что-то незащищенно-детское. Эти нотки возникали всякий раз, когда она хотела в чем-то повиниться. Но сейчас Флинну совсем не хотелось выслушивать, что она намерена сказать, и он положил трубку.

Беллини продолжал смотреть в перископ и отдавал команды по полевому телефону:

– Так… теперь они начали выглядывать. У алтарного органа человек… но он, кажется… мертв… До сих пор что-то не видать Хики. Может, он в подполе… И только два заложника… Мелон и Бакстер… Мёрфи нет… черт… и кардинала нет…

Вновь в телефоне послышался писк, а затем раздался голос командира пятого взвода из восьмигранной комнаты со стороны входа в ризницу:

– Капитан, я внимательно смотрю в перископ на двери в ризницу… Их плохо видно… Но кто-то… Похоже, что кардинал… Он прикован к решетке. Что прикажете делать?

Беллини тихо выругался.

– Уверен, это он. Жди приказаний, минуту. – Он повернулся к Бурку: – Этот ирландский ублюдок приготовил еще несколько шуточек: он приковал кардинала к решетке ворот ризницы. – Беллини посмотрел вниз, где на алтаре стоял Флинн. – Хитрый мужик… У этого пожирателя картошки все вокруг заминировано… Но это не точный расчет… Каменный навес над головой и мраморные стены вокруг – это как каменный мешок. Он знает, что что-то не так внизу, в трубе, но ничего не может с этим поделать. Вот мерзавец!

– Если чердак безопасен и бомбы найдены… – сказал Бурк. – Можно пойти на переговоры, Флинн согласится, когда больше двадцати винтовок будут направлены на него. У него множество отрицательных качеств, но глупость – это не по его части.

– Никто не просил меня, чтобы я заставлял его сдаться. – Беллини посмотрел на Бурка. – Кончай дрожать за свою шкуру и отдавать приказания, или я дам тебе под зад коленом. У меня все идет как надо – это моя лебединая песня. Да пошли вы… ты и Флинн вместе с тобой – пусть он корячится, как хочет, а потом пусть подыхает.

Пятый штурмовой взвод наконец завершил свой долгий путь по подземному трубопроводу и вышел на сырую землю в низком подполе. Заняв круговую оборону, командир сразу же схватил полевой телефон и доложил командиру спецназа:

– Все в порядке, капитан. Мы в подполе. Здесь нет никакого движения…

– А ты уверен, что вы находитесь сейчас не на этом проклятом чердаке? – спросил Беллини. – Я посылаю собак по тому же трубопроводу вместе с группой саперов лейтенанта Петерсон. Когда вы с ней встретитесь, можете выходить наружу. Да, имейте в виду, что там у вас внизу может быть Хики… А может… и другие… Так что не путайте, где у вас голова, а где задница. – Беллини соединился с Уэнди Петерсон, дал команду: – В подполе безопасно. Можете двигаться по трубопроводам. Придерживайтесь кабеля телефониста и смотрите не упустите его.

Она ответила сдержанно, и металлические стенки трубопровода, по которому она ползла, вторили ей:

– Да, капитан, мы уже в трубе.

Беллини посмотрел на часы:

– Порядок… Сейчас пять сорок пять. В шесть-ноль-ноль… Нет, лучше в пять пятьдесят мои люди, черт бы всех побрал, должны будут выйти отсюда – и плевать мне, найдете вы мины или нет. Полагаю, вы сделаете то же самое.

– Я держу ухо востро, – ответила Петерсон.

– Так и держите. – Беллини положил трубку и повернулся к Бурку. – Думаю, время настало – куй железо, пока горячо.

Бурк ничего не ответил. Беллини в задумчивости почесал подбородок, взял трубку телефона и соединился с гаражом, располагавшимся под зданием Рокфеллеровского центра.

– Все в порядке, полковник, пароль – «бык»… Черт, как его там… «бегущий». Вы как, готовы?

– Да, готовы. А вы все тянете быка за хвост? – ответил Лоуган.

– Времени, конечно, не так много, а возможно, уже чертовски поздно, но не думаю, что это помешает вам заработать еще одну медаль, – язвительно заметил Беллини.

Полковник Лоуган швырнул полевой телефон из люка командирского бронетранспортера и скомандовал водителю:

– Давай, пошел!

Металлическая махина весом в девять с лишним тонн выкатилась из подземного гаража, скользнула на Сорок девятую улицу, повернула направо, выехала на Пятую авеню и со скоростью 25 миль в час направилась к северу, набирая скорость.

Лоуган стоял, по пояс высунувшись из люка и держа в руках винтовку М-16. Холодный ночной ветер надувал рукава его полевой куртки. Он внимательно осмотрел появившийся справа собор, затем перевел взгляд на башни и крышу. Над храмом поднимались клубы дыма, среди них зависли вертолеты, направлявшие пенные струи в разбитые окна чердака. – Боже милостивый!..

Лоуган оглядел пустынные предрассветные улицы и одиночные полицейские посты на перекрестках: один из постовых помахал ему рукой, другой отдал честь. Лоуган еще больше высунулся из люка; его мысли бежали быстрее, чем набирал обороты мотор, а кровь неистово пульсировала в жилах.

Бронетранспортер подъехал к самому собору. Водитель повернул вправо – машина резко крутанулась, из-под колес вылетали черные куски асфальта. Нацелившись на центральные ворота храма, он дал полный газ, и металлическая громадина понеслась вперед с огромной скоростью.

Лоуган перекрестился, нырнул в люк и крепко захлопнул крышку.

Прикрепленные спереди бронетранспортера два запасных колеса ударили с маху по дверям, словно тараном. Задвижки с грохотом вылетели из гнезд, массивные двери вмялись и распахнулись вовнутрь. Пронзительно завыла тревожная сирена. Бронетранспортер почти вполз в вестибюль, когда начали взрываться установленные на дверях мины, рассеивая во все стороны осколки и шрапнель. Боевая машина заскользила по инерции по мраморному полу вестибюля и замерла под выступом церковных хоров.

Гарольд Бакстер схватил Морин и толкнул ее под скамью у клироса.

Брайен Флинн поднял противотанковый гранатомет и прицелился.

Задние двери бронетранспортера открылись, оттуда выскочили пятнадцать солдат 69-го полка во главе с майором Коулом и рассыпались в темноте под церковными хорами.

Фрэнк Галлахер разговаривал с кардиналом, когда грохот взрывающихся дверей прокатился по всему собору. Ему показалось, что мины сработали прямо у него под ногами, но в следующую секунду он понял, что произошло. Все в его груди онемело, а тело затряслось так сильно, что винтовка выпала из рук. Услышав выстрелы в основном зале храме, он окончательно потерял контроль над собой. Издав нечеловеческий вопль, он бросился вниз по ступенькам алтаря и упал на колени перед кардиналом. Судорожно схватившись за пурпурное одеяние кардинала, он зарыдал. Сквозь слезы, обильно струящиеся из глаз, его губы бормотали молитву: