Пол Мейерсберг - Жестокая тишина

Хэммонд пытался придумать, каким образом отправить Уайлдмену свое послание. Позвонить по телефону, наговорить на автоответчик, написать письмо – это был прямой путь, но уж слишком простой. Лучше всего, если Уайлдмен где-нибудь его случайно обнаружит, В «бардачке» машины или в ванной на зеркале. Может быть, прикрепить записку к этому проклятому ящику. Его раздумья прервал звонок в дверь. Хэммонд решил не обращать на него внимания. Он никого не ждал. Ему никто не был нужен. Ему нравилось быть одному. Позвонили еще раз. Черт бы тебя подрал, кто бы там ни был! Может быть, это почтальон с какой-нибудь бандеролью – очередным сценарием от его агента? Пусть тогда оставит его на крыльце. Но звонок продолжал трезвонить. Может быть, это Уайлдмен хочет ему что-то сообщить? Хэммонд вышел из кабинета и пошел вниз.

Он посмотрел в глазок. Перед дверью стояла незнакомая женщина. На ней были темные очки. Может быть, одна из приятельниц его бывшей жены? Звонок зазвенел опять – уже в пятый раз. Хэммонд открыл дверь. И внезапно эта женщина в черном вспомнилась ему. Позади нее на ведущей к дому дорожке стоял старенький «мустанг». Черт! Это же та самая женщина, которая подобрала его на шоссе в Сан-Бернардино. Та самая танцовщица в черном, которая довезла его до Лос-Анджелеса. Но как она нашла его?

– Мне нужно с вами поговорить, – спокойно сказала она. – Можно войти?

Хэммонд был в нерешительности. Он чувствовал какую-то опасность. Что ей нужно? А самое главное, что она знает?

Лора поняла, что Хэммонд не совсем узнал ее. Возможно, вспомнил, что она та самая женщина, которая подбросила его до города, но было совершенно ясно, что он не сознает, что в то же время она – та самая женщина, которая была с Уайлдменом в мансарде. Память у него явно не в порядке. Он не смог совместить ее образ с образом той женщины, которая мучила его в мансарде. Он был там почти все время с повязкой на глазах. «Промывание мозгов» сказалось на его памяти.

– Входите. – Голос Хэммонда прозвучал хрипло. Он боялся ее, но одновременно был и заинтригован. В его мозгу она была каким-то образом связана с Уайлдменом.

План Лоры зиждился на том, осознает ли Хэммонд, что она подруга Уайлдмена, и что у них есть общий интерес: он хочет получить назад свою жену, а она хочет получить назад Уайлдмена. Вместе они что-нибудь придумают. Придется ей объяснить ему свои отношения с. Уайлдменом, придется сказать, что она все знает. И что он тогда сделает? Выбросит ее?

У Хэммонда был довольно растерянный вид, и Лора взяла инициативу в свои руки. Она без приглашения прошла в гостиную и села.

– Мистер Хэммонд, я хочу поговорить о Чарльзе Уайлдмене, – без обиняков начала она.

– Вы с ним знакомы? – У Хэммонда все еще был растерянный вид. – Как вы меня нашли? Откуда знаете мое имя?

Такой поворот событий потряс его. Он не знал, как реагировать. «Не задавай вопросов. Не проявляй слабости».

– Хотите водки? – спросил он, чувствуя, что ему необходимо выпить.

– Нет, спасибо.

Не говоря ни слова, Хэммонд вышел из комнаты. На кухне выхватил из холодильника бутылку и сделал два торопливых глотка. Почувствовав, что к нему возвращается самообладание, вернулся в гостиную со стаканом в руке, убрав предварительно бутылку обратно в холодильник. «Не напивайся».

– Снимите очки. Я хочу видеть ваши глаза.

Лора сняла очки.

– Я знаю, что у него связь с вашей женой, – сказала она.

– Я собираюсь убить его.

Он сообщил это как факт. Лора ответила тем же тоном:

– Вы уже однажды пытались это сделать.

– На этот раз получится.

– Нет.

– Вот увидите. – Хэммонд улыбнулся. Он почувствовал, что одерживает над ней верх. Она была не столь неуязвимой, как казалось.

– Я вам не позволю.

– Вы не сможете мне помешать.

Лора поняла, что ей предстоит нелегкая задача переубедить Хэммонда. Она смягчила тон.

– Все, что вы хотите на самом деле, – это чтобы ваша жена вернулась к вам.

– Нет.

– Вы не хотите, чтобы она вернулась?

– Не теперь, после того, как она была с ним.

– Послушайте, мистер Хэммонд, он трахал сотни женщин.

– Теперь он трахает явно не ту. – Тяжелый взгляд Хэммонда и его агрессивный тон вызвали в ней тревогу. Плохо и то, что он не проявил ни малейшего интереса к тому, кто она и чего хочет.

– Я только хочу вернуть его, вот и все.

– Вы получите его обратно. Не беспокойтесь. Он будет в пластиковом мешке.

Пандора проснулась, и никак не могла вспомнить, где она находится. Сначала ей показалось, что она дома. Но кровать была не такая, не было высокого зеркала. С улицы раздавались звуки, не похожие на привычные. Здесь движение было интенсивнее. Она испугалась и резко встала. Где Алек?

В дверях ванной появился Уайлдмен. Пандора стала складывать в уме разрозненные кусочки мозаики. Это головоломка пугала ее, и это отразилось на ее лице. Уайлдмен сел на кровать рядом с ней.

– Который час?

– Около четырех.

Пандора проспала целый день. Она протянула руку и коснулась его, потом поднесла его пальцы к губам и понюхала их – чувственный, успокаивающий запах. Почему он так хорошо к ней относится? И действительно ли это так? Он не пытался заниматься с ней любовью прошлой ночью. Она просто спала в его объятиях. Теперь он поглаживал ее обнаженную кожу. Она почувствовала, как из окна тянет прохладой. Она не слышала шум прибоя из-за гула машин, но чувствовала, что океан где-то рядом. Он наклонился и поднял ее. Он был поразительно силен. Пандора почувствовала, что тает.

Уайлдмен опустил ее в ванну с теплой водой, которую приготовил для нее. Она была ребенком. Или инвалидом. Он намылил ее, и она окончательно растаяла.

Уайлдмен понял, кто является его противником. Вовсе не Хэммонд, который больше не существовал для нее как мужчина, а ее чувство потерянности и отчаяния, которое мешало им, отравляя их отношения. Он знал, что нужен ей, особенно сейчас, но в скором времени этого будет мало. Ей нужно чувство уверенности, покоя. Они должны жить, а не только быть вместе.

Ее не сравнишь с Лорой. С Лорой они партнеры, но у каждого из них своя жизнь. Они то сходились, то расходились, и это устраивало их обоих. Уайлдмен не знал, как удержать Пандору. Их свела страсть, которую надо поддерживать, обновлять. Смысл страсти в том, что ее невозможно никогда удовлетворить, иначе она перестанет быть страстью. Когда Уайлдмен вытирал Пандору, завернутую в купальный гостиничный халат, его вдруг осенило: она думает о дочери.

– Хочешь ей позвонить?

– Кому?

– Своей дочери.

– Откуда ты знаешь, что я думаю о Полетт? – Потому что ты о ней думаешь.

Такая телепатия вызвала у Пандоры чувство уверенности. Это исключительный человек. Однако у Уайлдмена этот же случай вызвал некоторое беспокойство. Больше всего он опасался Полетт: если когда-нибудь Пандора и бросит его, го только из-за нее.