Арсен Ревазов - Одиночество-12

Инженер, встает, потягивается, подходит к титану, наливает себе киптяку и смотрит на соседей. Сосед справа чертит подъездные железнодорожные пути. Сосед справа занят логистикой. Этапирование, пропускная способность, необходимый штат и т. д. Сосед сзади – экономист дорабатывает смету строительства второго корпуса. Инженер бросает ложку цикория в кипяток и добавляет щепотку сахарина. Сахарин исчезает в темно бурой жидкости. Здесь все в порядке. Все идет своим чередом. Так бы еще и на фронте… Инженер возвращается к кульману. И начинает чертить крышу. Труба. Нет. Две трубы. Или одна?

На мысли, связывает ли дым из трубы Освенцима самым прямым образом наш мир с параллельным, я вернулся к разговору с Диной.

– Откуда у вас такая ненависть к евреям?

– Нет никакой ненависти. Мы защищались и защищаемся.

– Подожди, сестричка, а как же так? Мы же сами с тобой евреи на четверть?

– Хаты не нацисты, чтобы считать четверти.

– А восток? Вы же проиграли на востоке. Но я помню твои стихи. «Буддистская истома»?

Дина усмехнулась и откинула прядь черных волос со лба.

– Ты помнишь? Я рада. Там две ключевых фразы – «зима на оба наших дома» и «у вас Китай».

Я решил не поддаваться воспоминаниям. Как ни крути, сейчас было не до них. Мотя с Антоном серьезно и внимательно слушали нас.

– А с христианами вы тоже как-то не разобрались?

– У нас были серьезные проблемы в связи с появлением и распространением христианства. Так называемый, назорейский кризис. Но мы смогли преодолеть его.

– Поставили церковь под контроль?

– Нет. Раскололи. Если какой-то из осколков начинал набирать силу – раскалывали дальше. Или ставили под опеку государства. А там уже… Да какая разница? Мы разобрались. Сейчас настоящих христиан осталось очень мало. Подавляющее большинство ограничивается ритуалами.

– Ладно. Скажи лучше, откуда у хатов взялись эти ритуалы? Убийство змеями, отрезанные головы?

– Это, как раз, не ритуалы. Это способы защиты. Мы их узнали во времена Кем-Атефа. Он случайно, (а, может, и не случайно) встретил во время погружения в параллельный мир вождя шуаров. После чего начались постоянные контакты между хатами и шуарами. Мы, узнали от них, что если врага убить двухголовой змеей, а голову мумифицировать, прокоптив над огнем, то покойный в параллельном мире теряет всю свою силу и не способен на месть.

– А где голова Химика?

– В надежном месте. Я не имею права сказать вам об этом.

– Но при чем тут мы? Зачем тебе надо было играть с нами в игры? Соглашаться убегать? Похищаться?

Дина внимательно оглядела всех нас. Мы ответили ей встречными взглядами.

– Мне нужен Иосиф.

Я оживился. Приятно иногда оказываться необходимым. Даже перед концом света. Антон говорил, что хаты преследуют именно меня. Аня это подтверждала. Но зачем родной сестре охотиться за родным братом с использованием таких наворотов?

Я терялся в догадках. Однако, кто бы чего бы не хотел, в любом случае дело пахло жаренным. У нас оставался последний козырь – алмазы. Хотя как с него ходить, я совершенно не представлял. Значит, надо тянуть время.

– Дина, а что ты, собственно, от меня хочешь?

– Я бы не хотела обсуждать это публично.

– Дина, какие секреты от друзей? У тебя вообще есть совесть?

Я был искренне возмущен. Антон доступно разъяснил:

– У хатов нет совести. Точнее, нет сострадания. После длительного приема калипсола наступает уплощение эмоций. Вообще наркотики, принятые в употреблении у той части общества, которая считает себя цивилизованной и продвинутой, действуют на тонкие части души. Амефтамины. Экстази. Кокаин. Все они забивают чакры. Действуют на тонкие составляющие эмоциональной сферы. Вроде бы, интеллект в порядке. Эндорфины бьют фонтаном. Кайф – как от слабого оргазма. Но из-за искуственного истощения эндорфинов эмоциональная составляющая сознания страдает в крайне острой степени. Как, кстати, и креативная. Поэтому исчезает, так называемое, интуитивное понимание. Любой шахматист подтвердит, что оно не компенсируется интеллектуальным. Никак не компенируется. В этом смысле алкоголь гораздо гуманнее. Он эмоции не трогает. А от наркотиков пропадают предчувствия и сопереживания. Ты не можешь почувствовать, что на самом деле имеет в виду собеседник. Что собирается предпринять… Словом, хаты – моральные уроды. В полном смысле этого слова.

Дина посмотрела на Антона спокойным, понимающим взглядом, как мясник на бойне смотрит на визжащую свинью. Хотя Антон не визжал, а наоборот, говорил довольно тихо.

– Хорошо, – сказала Дина, обращаясь исключительно ко мне, – если ты хочешь обсуждать это публично, то мне в общем-то все равно. Я хочу, чтобы ты стал моим мужем. Я хочу детей. Я хочу детей от тебя.

Небеса не разверзлись и гром не грянул. Наоборот, наступила тишина. Я осторожно посмотрел на Антона. Потом на Матвея. Антон с спокойно смотрел на Дину и ждал, что она скажет дальше. Во вгляде Матвея на Дину читался некоторый интерес. Сейчас Дина обращалась непосредственно ко мне:

– Мои условия таковы: Матвей, Антон и твоя Маша умирают безболезненной смертью и я лично гарантирую им достаточное количество энергии в параллельном мире, хоть они и не хаты. Ты становишься моим мужем. Приобретаешь мой титул. Через два дня мы будем управлять Россией. Через две недели тем, что останется от всего мира.

Матвей встал.

– А почему бы и нас не принять в хаты?

Он засмеялся добрым веселым смехом. Дина дождалась пока Матвей отсмеется.

– Мы проверили вас. Сделали психометрическую и даже генетическую экспертизы. Вы не подходите. Хатом может стать не любой человек. Должны быть специальные гены.

Мотя не сдавался.

– А что, склонность к хатству наследуется?

– Сложное полигенное наследование. Возможно, с участием митохондриальной ДНК. Поэтому благоприобретенные признаки тоже могут передаваться по наследству. До конца этот вопрос – не изучен.

Мое медицинское образование немедленно включилось. Не может ли в таком случае и энергия Ка быть как-то связана с митохондриями? Но Мотю интересовали чисто практические вопросы, поэтому развить мысль о связи энергии Ка с классическим энергообменом клетки я не успел.

– Так, может, мы еще приобретем эти признаки?

– Матвей!

Антон одернул Мотю довольно резко. Мотя обломался и сел. Дина, не посмотрев в его сторону, хотела продолжить, но Антон перебил ее:

– Вам, правда, лучше поговорить тет-а-тет.

– Отпустила бы ты нас, Дина, – чуть ли не жалобно сказал Мотя.

Дина, не посмотрев на него, пошла в дальний от нас конец амфитеатра.

Мне очень захотелось хоть еще раз в жизни посмотреть матч «Барселона-Реал». Или сходить с Машей в «Реставрацию». Я, как сомнамбула, встал и пошел в сторону Дины, механически найдя в iPOD'е «Океан Ельзи»