Майкл Грубер - Долина костей

— Знаете, вы выглядите настоящей женщиной. Честно признаюсь, что удивлена: мой сын, он всегда приводил этих, как их называют, esqueletas …

— Скелеты, — переводит Паз. Лорна невольно смеется.

— Это не моя заслуга, — сознается она.

— Si, si , я вижу, что вы серьезный человек, — продолжает миссис Паз. — У вас есть голова на плечах, профессия, чего, хоть из-за этого у меня тяжело на сердце, о моем сыне не скажешь.

— Ну спасибо, мама, удружила.

— Вот видите, не может удержаться, чтобы не надерзить матери. Хотите знать правду? Я думаю, такая женщина, как вы, могла бы найти себе гораздо лучшую пару.

— Я тоже так думаю, — отвечает Лорна невозмутимо. — Но, знаете, я ничего не могу поделать, он такой милый.

Миссис Паз бросает взгляд на сына.

— Да, неплох, — нехотя признает она. — Во всяком случае, уродом его не назовешь.

Паз демонстративно смотрит на наручные часы и встает.

— Что ж, все это здорово и интересно, но мне нужно ехать на работу. Лорна, я отвезу тебя домой, если, конечно, ты не предпочтешь голосовать на улице.

Он обнимает мать, целует ее в щеку.

— Мама, угощение, как всегда, выше всех похвал.

— Жду тебя завтра к завтраку.

— Не могу, мама. Завтра у меня дневное дежурство… Кстати о работе, ты сведешь меня с Игнасио или нет?

— Приходи на бембе завтра вечером, — говорит миссис Паз. — Там и посмотрим.

— Мама, пожалуйста…

— Я серьезно, Яго. Я должна посоветоваться на сей счет с ориша , и ты обязательно должен быть там.

Они говорят не просто по-испански, а на диалекте Гуантанамо, так что Лорна не может следить за их разговором. Однако миссис Паз, заметив это, переходит на английский и добавляет:

— Приводи и ее.

С этими словами она отплывает, чтобы поприветствовать кого-то из завсегдатаев.

Паз, оставшись с Лорной наедине, рассказывает ей о том, как связан Уилсон и сантерия, кто такой Игнасио Хоффман, какое отношение он имеет к этому делу и что такое иле. А также почему в данном вопросе матушка диктует ему свои условия: просто все остальные нити обрезаны, и Хоффман, если с ним удастся связаться, последнее звено, фактически единственный человек, который может знать, зачем кому-то вроде Джека Уилсона могло понадобиться убивать суданца, занимающегося нефтяным бизнесом.

— А почему твоя мама хочет, чтобы я пришла?

— Почему моя мама хочет того или этого? Я уже и не пытаюсь разобраться. Но это может быть интересно — путешествие в мир сумасшедших суеверий, в который я, похоже, тебя затягиваю.

— Это вроде вуду, верно?

— Не совсем. Моя мать, да будет тебе известно, мастерица по части сантерии.

— А что она делает?

— Она получает помощь от духов, — говорит Паз, — и становится одержимой santos , когда они спускаются на землю.

Наступает изумленная пауза.

— Ты веришь в это?

Паз пожимает плечами.

— Ну, не то чтобы безоговорочно, просто мне доводилось видеть диковинные вещи.

Лорна улавливает его недовольство и оставляет эту тему.

Когда они подъезжают к дому Лорны, Паз спрашивает, заехать ли ему за ней вечером.

— На вечеринку вуду? Почему бы и нет? Я в игре. А будущее там будут предсказывать?

— Может быть. Я сам ни разу там не был, так что знаю не больше тебя.

— Да ну? Стало быть, мы утратим невинность вместе.

— Ага. Ладно, я заеду около восьми. Надеюсь, с тобой все будет хорошо.

— Джимми, со мной уже все хорошо. Может, зайдешь?

— Не могу, мне нужно вернуться и кое-чем заняться.

— Жаль, — говорит она и, наклонившись, целует его. Паз готовится к обычному прощальному поцелую, но не тут-то было. Она обхватывает ладонями его лицо, припадает открытым ртом к его губам и втягивает себе в рот его язык. Задрав юбку, она крепко прижимается к нему, и ее жаркая промежность трется об его ногу.

Чуть погодя он чувствует себя обязанным отстраниться и посмотреть на нее. Ее зрачки становятся неестественно огромными, почти поглотив голубое окружение.

— Боже мой, Лорна, — говорит Паз, слегка прокашлявшись, — дай передохнуть. Мне нужно сменить шорты.

Следует атака его шеи маленькими укусами.

— Кончай, Лорна, — настаивает он и, в конце концов, чувствуя себя по-дурацки, решительно отодвигает ее в сторону и всматривается ей в лицо.

Не знай Паз, что она совершенно трезва, он счел бы ее вдребезги пьяной. Лорна сползает на пассажирское место, протяжно вздыхает, потом открывает дверцу машины и медленно направляется по дорожке к дому странной, неуверенной походкой. Паз чувствует, что не стоило бы оставлять ее в таком состоянии, но ему действительно нужно возвращаться в управление.

— Я тебе позвоню! — громко кричит он вдогонку, но она не откликается.

Войдя в отдел, Паз тут же увидел на своем письменном столе конверт, обычный, восемь на одиннадцать, манильской бумаги. Без адреса и какой-либо маркировки. Он вскрыл его, позволив содержимому выскользнуть на стол.

— Кто-нибудь видел, откуда он здесь взялся?

Четверо детективов, находившихся в помещении, подняли головы, но никто не ответил.

— Никто не заметил, как это попало на мой стол?

И снова молчание.

— Черт побери, это служебное помещение, сюда вход по долбаным пропускам! — воскликнул Паз. — Тот, кто принес эту хреновину, должен был иметь право доступа.

Ответом ему были пустые взгляды, только детектив по имени О'Конноли подал голос:

— А что это, Джимми? Детское порно?

Паз раздраженно уставился на коллег, но наткнулся лишь на враждебные взгляды да противные ухмылки.

Он схватил конверт и, выскочив из отдела, направился к кабинету майора Олифанта. Не обращая внимания на пропищавшую что-то протестующе секретаршу, он без стука вошел внутрь, заработав раздраженный взгляд начальника, который разговаривал по телефону.

— Спасибо, Артуро, — сказал майор. — Извини, но у меня тут дело, давай я тебе перезвоню.

Он повесил трубку, но взгляд его остался сердитым. Паз бросил перед майором на стол два глянцевых квадрата, восемь на десять. Тот внимательно рассмотрел их, инстинктивно держа за края.

— Что это за женщина? — спросил Олифант.

— Лорна Уайз, психолог, она работает с Эммилу Дидерофф. Некто зашел сюда и положил снимки на мой письменный стол, то есть либо он имеет пропуск, который ему не положен, либо это дело рук одного из наших ребят. Такого быть не должно.

— Согласен, — тоскливо отозвался Олифант, разглядывая фотографии.

На одной была изображена Лорна Уайз, а на другой спящий Паз, лежавший на спине. И на голове каждого из них тонким маркером было аккуратно нанесено перекрестье.

— Снято хорошей камерой, с дальнего расстояния. Скорее всего, с лодки. Ты возил ее на пляж?

— Ну да. Мы с ней в близких отношениях.