Георгий Ланской - Танцы мертвых волков

— Нет, не понимаю, — отрубила я. — У меня очень подвижная жизнь, наполненная разными событиями. Если вы похоронили себя заживо в архиве, это ваш сознательный выбор.

— Да, наверное… — Алла повертела в руках чашку. — Какой красивый фарфор…

— Да, я привезла его из Англии, — нагло соврала я. — Так что вы там говорили про моего мужа?

Алла вздохнула и поставила чашку на место.

— Мы ведь все мечтаем. Жить лучше, красивее, чтобы встретился на пути настоящий принц… Эта чертово желание вечной Золушки… А годы идут. И поневоле начинаешь поглядывать на посетителей, потому что в родном коллективе никого подходящего не встретишь… И тут появляется Валера… С его обворожительной улыбкой, галантными манерами. У него были проблемы, и когда нужные документы не могли найти, я решила помочь, потому что сразу поняла — это тот, кого я ждала всю жизнь…

На лице этой идиотки появилось мечтательное выражение. Я спрятала под стол трясущиеся от ярости руки. Алла молчала, наверное, с минуту, а потом сурово посмотрела на меня.

— Вы его недостойны.

— Что? — возмутилась я.

— Простите, я не так выразилась. Вы для него слишком сложная натура. Многогранная. Понимаете, как яркая колибри…

— Вы мне сейчас не Маргарет Митчелл цитируете? — усмехнулась я. — Тогда следующей фразой будет, что его бы устроила обычная курица. Это не про вас?

Глаза Аллы яростно засверкали. Семенов снова завозился на веранде и даже засопел. Или мне померещилось…

— Я ему нужна, понимаете, — веско сказала Алла. — Потому что я — глоток свежего воздуха. Ему тяжело рядом с вами, душно… Вы как пыльное облако, не даете вдохнуть. Женщина должна быть мягкой, уступчивой, а что он видит, придя домой? Амазонку. Карьеристку. Аристократку в десятом поколении, перед которой нужно держать спину ровно. А это тяжело…

— Это он вам так сказал? — усмехнулась я. Алла взвилась с места, опрокинув чашку. — Осторожнее, милочка, вы мне так весь фамильный фарфор перебьете.

— Да как вы смеете!..

— Будете орать, позову милиционера из соседней комнаты. Спорить с ним не советую. Он чемпион по карате и пистолет имеется.

Алла села на место. Ее грудь вздымалась от гнева. Надо же, какие страсти! А с виду и не скажешь…

— А вы — жестокая, — ядовито подытожила она. — Это вам от предков-аристократов передалось?

— Вы о чем? — вежливо улыбнулась я.

— Да о вашем пра-пра-дедушке, графе или кто он у вас был….

— Среди моих предков не было аристократов.

— Но вы же только что…

— Я соврала, — рассмеялась я. — А сервиз в супермаркете куплен. Он вроде бы китайский.

Алла недоумевающе хлопала блеклыми ресницами.

— Но зачем?..

— Зачем женщины врут? Да ни зачем. Просто так. Лучше скажите мне, как вы оказались тут? Это ведь дом моих родителей, а не наш. Откуда у вас адрес?

— В документах был, — машинально ответила Алла. — Я тогда лишнюю копию отксерила. По месту прописки никого не было, вот я сюда и поехала…

Скорее всего, она не врала. Когда Валера брал кредит, то указывал отца как совладельца бизнеса. Не знаю почему, но на этот раз мужу потребовался поручитель, хотя раньше мы спокойно обходились без этого. Так что ее появление в доме родителей можно объяснить. Тяжелая жаба, сидевшая на груди с момента ухода мужа, безоговорочно капитулировала, сдав позиции. Глядя на Аллу, потерянную, помятую и жалкую, я отчетливо поняла: ничего у нее с моим мужем не было, да и быть не могло. Стареющая тетка придумала себе принца, примеряя этот светлый образ на всех входящих, а муж, безошибочно выбрав союзницу, получил нужные документы. Возможно, дело ограничилось чашкой кофе в ближайшем кафе, может быть, даже рестораном, и только.

Или нет?

Под этой помятой шкуркой вполне могла прятаться коварная тигрица, пожирательница чужих сердец, покорительница плоти, безжалостно топтавшая сердца неопытных самцов. Вон как на меня кидалась… Может быть в постели она вытворяет что-то такое, на что неспособны самые матерые куртизанки. А я в показательных упражнениях на бревне могла уступить мастерам.

Как бы то ни было, присутствие в моем доме гастролирующей Мата Хари явно затянулось. Я поднялась из-за стола, всем видом показывая, что дорогим гостям пора бы закругляться. Алла тоже поднялась, вторично перевернув чашку.

— Где Валера? — глухо спросила она. В ее голосе была слышна плохо сдерживаемая истерика, и стылая сырость подступающих слез.

— Уехал по делам, — холодно ответила я. — Пойдемте, я проведу вас мимо собаки. А то порвет в лоскуты…

— Никуда я не пойду, — взвизгнула Алла и даже уселась на стул. — Вы врете. Я подожду его здесь!

Я вздохнула, а потом зычным голосом позвала Семенова. Судя по грохоту, он перевернул там что-то из мебели, и появился как пресловутый Сивка-бурка, полный служебного рвения и энтузиазма.

— Дама уходит, — сурово сказала я. — Проводи.

— Не пойду, — угрюмо сказала Алла и выдернула локоть из руки вцепившегося в нее Семенова.

— Не пойдет — отправь ее в каталажку, посоветовала я и прислушалась. Где-то вдалеке надрывался мобильный. Я бросила испуганный взгляд на Семенова. Тот подобрался и настороженно пошевелил ушами. Я бросилась на поиски телефона, совершенно забыв о том, что сим-карту отдала Миронову, и теперь у меня совершенно другой номер. Сотовый валялся на кровати. На дисплее показалась надпись "Никита вызывает…". Я высунулась из спальни и успокаивающе махнула Семенову, вцепившегося в локоть Аллы. Увидев, что все в порядке, Саша потащил гостью к дверям. Пес забился в истерике. Я успела злорадно подумать, что если он тяпнет любого из них, плакать точно не буду, и нажала на зеленую кнопку.

— Юлька, — проорал Никита. — Та бумажка с фоткой у тебя?

— В машине, — сказала я. — Сейчас принесу и перезвоню тебе.

— Давай. Только никому пока не говори.

Голос Никиты мне не понравился. В нем слышалось лихорадочное волнение. Я бросила телефон на стол и выскочила во двор, где Семенов взашей выталкивал за ворота цеплявшуюся всеми конечностями Аллу. Гостья причитала. Убедившись, что Семенов еще несколько минут будет занят, я залезла в "Инфинити", пошарила в бардачке и нашла свернутый вдвое лист бумаги. Освещение в машине было средней паршивости, поэтому я вернулась в дом, на всякий случай заперевшись в спальне.

— Вот, она у меня, — нервно сказала я, перезвонив Никите. Он снял трубку после первого же гудка. — Что я должна увидеть?

— Понимаешь, мне это еще там в глаза бросилось, только я не сообразил… Смотри, третья фотография слева и первая справа от центра. Ничего странного не замечаешь?

Качество распечатки было скверным. Я несколько секунда елозила носом по двум снимкам, сделанным с одинакового ракурса, но ничего не видела. А потом, поморщившись, отодвинула лист бумаги подальше. Два лица на нем внезапно задвигались, как стереокартинки, скрытое изображение которых я, хоть убей, никогда не могла рассмотреть. Глядя на фотографии, я вдруг почувствовала, что волосы на голове зашевелились.