Майкл Коннелли - Кровавая работа

— «Кливлендские индейцы»?

— Что? А, переплетенные буквы и овал? Я почему-то всегда был уверен, что у них на эмблеме — маленький мальчишка индеец.

— Да, да. Ну а как насчет Молотова?

— Болотова, — поправил Терри.

— Какая разница. Я так полагаю, что из списка подозреваемых его можно вычеркнуть, — сказал капитан.

— Похоже, что так, — согласился Маккалеб.

Хитченс молчал, похлопывая тихо руками по столу. Молчание становилось неловким, но в этот момент в комнату вошла Уинстон, держа руки в карманах блейзера.

— А где Арранго и Уолтерс? — спросил Маккалеб.

— Ушли, — ответила Джей. — Сеанс не произвел на них особого впечатления.

Маккалеб отошел в сторону и сказал Хитченсу, что он готов расставить все по местам и вставить лампы дневного света обратно. Хитченс поблагодарил, но попросил ни о чем не беспокоиться. Маккалеб и так сделал для них более чем достаточно, подчеркнул капитан.

— В таком случае позвольте попрощаться, — сказал Терри. Показав на зеркальное стекло окна, он тем не менее спросил: — Скажите, капитан, если в какой-то момент мне понадобится копия записи сеанса, я могу попросить ее у вас? Может, мне захочется пересмотреть кое-какие моменты. Могут возникнуть мысли по поводу дальнейшего хода расследования.

— Джей сделает для вас копию. Это несложно. Что касается дальнейшего расследования, то лично я не вижу в этом смысла. Свидетель не разглядел лица убийцы, номера машины были закрыты. Что тут еще можно сказать?

Маккалеб счел за лучшее промолчать. Вскоре все трое вышли из комнаты, Хитченс понес обратно свое кресло, а Джей проводила Маккалеба в комнату видеозаписи. Она сняла с полки новую кассету и вставила ее в магнитофон рядом с тем, что записывал сеанс гипноза.

— Послушай, я все равно убежден, что это стоило сделать, — произнес Маккалеб, пока Уинстон нажимала кнопки видеомагнитофона.

— Успокойся. Разумеется, стоило. Я, конечно, разочарована, что мы не получили желаемых результатов и потеряли русского. Но сам метод гипноза — штука любопытная. Мне неважно, что думает об этом капитан и остальные полицейские. Лично для меня это было важно и полезно.

Маккалеб с благодарностью посмотрел на Джей. С ее стороны было благородно взять часть «вины» на себя. Настаивал на гипнозе именно Маккалеб, затея провалилась, но взваливать всю ответственность на одного Терри Уинстон не хотела.

— Если Хитченс устроит тебе головомойку из-за этого, вали все на меня, — проговорил Терри. — Убеди его, что это я сбил тебя с толку.

Уинстон ничего не сказала. Она вытащила кассету с записью из магнитофона и, положив в футляр, вручила Маккалебу.

— Я тебя провожу, — сказала она.

— Не надо. Сам дойду, я помню дорогу.

— Ладно. Ты только не пропадай, договорились?

— Конечно.

Они уже вышли в коридор, когда Терри вдруг вспомнил одну важную вещь.

— Эй, Джей, а ты говорила с капитаном насчет компьютерной программы НАРКОТИКИ — ОРУЖИЕ?

— Ах да. Мы отошлем пулю. Отправим пакет завтра. Я звонила твоему приятелю в Вашингтон и сказала ему об этом.

— Отлично. Ты сказала об этом Арранго?

Уинстон нахмурилась, отрицательно покачав головой.

— Вообще-то, я так думаю, все твои действия Арранго мало интересуют. Естественно, я ничего ему не говорила.

Маккалеб улыбнулся и, отдав Джей салют, направился к выходу. Он шел через парковку, отыскивая глазами «таурус», когда возле него вдруг затормозила машина. Бросив взгляд через плечо, он увидел, что из окна с пассажирского сиденья на него, ухмыляясь, смотрит Арранго.

Маккалеб внутренне напрягся, зная, что его соперник начнет сейчас злорадствовать по поводу сеанса со свойственным ему остроумием.

— Что? Что такое? — спросил Маккалеб.

Он шел не останавливаясь, а машина Арранго ехала рядом.

— Да ничего особенного, — миролюбиво бросил полицейский. — Мне просто не терпелось сказать тебе, что ты устроил чертовски классное представление. С участием четырех звезд! Первое, что мы с Уолтерсом сделаем завтра утром, это разошлем по всем участкам факсы.

— Это не смешно, Арранго, — едва сдерживаясь, сказал Терри.

— Ну, мы просто констатируем, что этот маленький каприз стоил нам свидетеля в суде, подозреваемого, который, возможно, им вовсе не являлся — ну и что мы не смогли высидеть до конца — так все было первоклассно скучно!

— Тем не менее мы получили больше информации. Хотя я вовсе не обещал, что этот парень сходу выложит нам адрес стрелявшего.

— Ну конечно, кто спорит, — язвительно произнес Арранго. — Кстати, мы уже расшифровали, что означают буквы на кепке. «Конченые идиоты» — вот что, вероятно, думает о нас убийца.

— Если ты и прав, то до сегодняшнего вечера он точно так думал.

Арранго не нашелся, что ответить.

— Вот что я тебе скажу, — произнес Маккалеб. — Я бы тебе посоветовал подумать о своем свидетеле. Об Эллен Тейфф.

— Чтобы я позволил подвергнуть гипнозу и ее тоже?

— Точно.

Тут Арранго заорал Уолтерсу, чтобы тот остановился. Он рывком открыл дверцу машины и выскочил на тротуар.

Этот верзила так близко подошел к Терри, что чуть не касался носом его лица. Так близко, что Маккалеб почувствовал запах виски, которым несло от Арранго, — видимо, он всегда имел про запас флягу в бардачке.

— Слушай сюда, ты, федеральная крыса. Советую тебе держаться подальше от моих свидетелей. А то хрен его знает, как все может обернуться.

Он продолжал так стоять, заставляя Маккалеба вдыхать резкий запах перегара. Маккалеб улыбнулся с таким видом, будто ему только что сообщили величайший секрет.

— Так ты действительно боишься, а? Боишься, что я раскрою это дело? Тебе наплевать на то, что были убиты люди. Ты просто не хочешь, чтобы этим занимался я, так?

Маккалеб напрасно ждал ответа. Арранго сохранял грозное молчание полупьяного человека.

— А если еще не боишься, то самое время начинать, — спокойно закончил Терри.

— Да-а? Потому что ты собираешься раскрыть это дело? — И Арранго расхохотался ядовитым смехом человека, который готов сделать все, чтобы помешать своему сопернику.

— Хочешь, я открою тебе маленький секрет? — сказал Маккалеб. — Имя Глории Торрес ты, надеюсь, еще не забыл? Жертвы, на которую тебе насрать. Так вот, у меня в груди бьется ее сердце.

И Маккалеб ударил кулаком себя в грудь.

— У меня в груди бьется ее сердце. Я жив, потому что ее нет. И только одно это обязывает меня заниматься этим делом. Так что на твое отношение к моему участию в расследовании мне наплевать, Арранго. Ты — кусок дерьма, и будь им. Я с этим как-нибудь смирюсь, потому что наступать тебе на пятки я не собираюсь. Ты мне не нужен. Но обещаю тебе, я не выйду из этого дела, пока не найду этого ублюдка. Кстати, меня не задевает, если это сделаешь ты и не я первый доберусь до него. Просто запомни: я буду в этом деле до конца.