Владимир Орешкин - Перпендикулярный мир

Она тоже пребывала в нирване, — я видел это. Но ее из этого состояния постоянно пытался вывести Иван.

— Как это ты не знаешь, как зовут твоего папу? — продолжал он упорствовать. В его голосе появились интонации рассерженной сестры милосердия. Которую посадили заполнять анкеты.

— Вот так… — сказала Маша. — Его звали, конечно. Юрий… Как меня, — Мариной. Но у него было настоящее имя… Я не могу его вспомнить.

— Здравствуйте, — сказал Иван. — Ты так спокойно обо всем говоришь… А ты, Мишка, так спокойно обо всем этом слушаешь. Как будто во всем этом нет ничего особенного. Как будто кругом ерунда какая-то.

— Это не ерунда, — сказала Маша, — но я не могу вспомнить.

— Да вы оба не врубились! — воскликнул Иван. — Как я не догадался об этом раньше!!! Вы оба ничего не соображаете! И не хотите!

— Иван, — довольно лениво сказал я.

— Проснитесь! — сказал он, и в его голосе появилась патетика, как будто ему доверили произнести ответственный монолог, со сцены. — Вы хоть пытаетесь представить, что происходит?.. Я пытаюсь, а когда пытаюсь, — голова идет кругом. От невозможности того, что случилось… Это противоречит законам физики! Элементарных частиц! Вы хоть это понимаете?.. Как хорошо начиналось, — переезжаем жить в Лондон. Поближе к Уолл-Стриту. Это нормально? Нормально… А что получилось, куда мы теперь переезжаем? На каком поезде и куда?… Мы оказались в какой-то шахте, где прогремел взрыв. Метана. В шахтах всегда взрывается метан, — я знаю. Из-за этого жизнь шахтеров полна опасностей… Мы удачно спаслись, я тебе, Мишка, признателен, твоя реакция — оказалась быстрей моей… Мне нужно будет, на досуге, заняться фехтованием… Мы спаслись, нашли какую-то дырку, и оказались на поверхности… Но там было лето!..

Иван замолчал, и стал поедать глазами по очереди, — сначала меня, потом Машу, потом опять меня, а потом снова Машу. Должно быть, он ожидал аплодисментов.

Но мы с Машей то смотрели в окно, то друг на друга. То снова друг на друга, то снова в окно. Никто из нас не смотрел на Ивана.

— Это нормально? — подсказал Иван.

Он устроил длиннющую паузу, и, поскольку никто из нас ее не заполнил, вынужден был снова начать говорить.

— Это нормально, — сказал он, — оказаться в параллельном мире?.. Как вы думаете?

— Я все знаю о параллельных мирах, я прочитал о них уйму книг. Ну штуки три точно, голову даю на отсечение… В них — все, как у нас, и в то же время все по другому. Так что трудно разобраться… И неизвестно, — какой из них настоящий… Если между нашим и этим разница только в смене времен года, — то все еще ничего, жить можно. Мы добираемся до Москвы, делаем себе документы и линяем в тот же Лондон… Все по программе… Но в этом еще какая-то война.

Вы заметили, мужиков в поселке раз-два, и обчелся. Одни женщины, старики и дети. На станции на нас смотрели подозрительно… Особенно на тебя, Мишка. Может быть, по ихнему, ты похож на вражеского шпиона… Ну, тип лица, может, у тебя такой… Документов у нас вообще никаких. Без документов, мы — бомжи. Со всем отсюда вытекающим… Михаил, что я сейчас сказал?

— Я сам ничего еще не понимаю, — ответил я.

— Маша, ты? — требовательно спросил Иван.

— Мальчики, у меня странное чувство, хотите расскажу?

— Давай, — с готовностью согласился Иван, — ты накаркала, что ни в какой Лондон мы не попадем… Так что твое странное чувство может представлять для нас непосредственный практический интерес. Я весь внимание.

— Перестань изображать начальника, — строго сказала Маша. — Мы же договорились когда-то… Тебя все время тянет командовать.

— Это все твое чувство?

— Нет… Только вы не смейтесь…

— Ха … — медленно сказал Иван, с самым серьезным выражением лица.

— Не перебивай… Когда ты изображаешь из себя начальника, ты становишься невыносимым. Я уже не хочу ничего тебе говорить.

— Да молчу, молчу… У вас здесь слова нельзя сказать, такие вы все нервные.

Я посмотрел тогда на Машу.

И свое собственное странное чувство пришло ко мне… Неожиданно, не вовремя, совсем не к месту, глупость какая-то: я вспомнил, как она сказала мне, в тот день, когда мы впервые встретились, на Белорусском вокзале:

«Тебе. Сейчас. Куда?..»

— У меня такое чувство, — сказала задумчиво Маша, — что мы едем домой… Как будто мы долго-долго путешествовали, повидали всякие страны, посмотрели на разных людей, на достопримечательности, на чудеса природы, — долго были за какой-то границей. Теперь же начался путь домой, — поэтому все будет хорошо. Потому что это дорога, которая приведет нас к дому… Поэтому я не волнуюсь.

— То есть, тебе все по барабану… А как же параллельные миры? — требовательно спросил Иван.

— Какая разница, — сказала Маша.

— Действительно, блин… На самом деле, — какая разница… — терпеливо согласился Иван. — Но тем более нам нужно предохраняться… Мы едем в Москву, и давайте условимся, — если потеряемся или кто-то отстанет от поезда, то будем встречаться у Главпочтамта. В Москве… Оставим там друг другу письма «до востребования». Потеряешься, добираешься до почтамта, а там тебя ждет письмецо, где кого найти. Очень удобно… Когда война, всегда так делают, — договариваются между собой. На всякий случай. Я точно знаю.

Так что мой путь лежал в Москву.

Других вариантов не было…

Начиналось замечательное летнее раннее утро. Оно возникало за далеким пожаром, который, судя по дыму, не только не утихал, но и напротив, — разрастался. Благодаря рассвету я сориентировался в сторонах света, — за базой находился восток.

Поэтому с югом, севером и западом проблем не оказалось. Можно было выбирать любую из оставшихся трех сторон. Куда двигать дальше.

От подсохших галифе и портянок приятно пахло костром, да и сапоги почти высохли, еще чуть-чуть, и можно смело отправляться в путь.

Мимо, недоуменно посматривая на меня, неторопливо прошастал ежик. На его спине покоилось несколько зеленых листьев и большая сосновая шишка. Зачем-то ему все это понадобилось. В хозяйстве.

— Привет, — сказал я ему.

Он не остановился, лишь повел в мою сторону острой мордочкой. Но и не заторопился, — так же размеренно продолжал двигаться куда-то по своим делам.

Где-то далеко, на пределе слуха, возник гудок тепловоза.

В противоположной от военно-морской базы стороне…

В тот самый момент, когда я выбирал часть света, — как ориентир для дальнейшего движения.

Я даже не особенно обрадовался. Нечто подобное должно было случиться, — когда я надевал первый сапог, который от просушки нисколько не скочевряжился, а, как положено по уставу, вошел, словно по маслу. Раз повезло один раз, должно подфартить — и второй.

Или наоборот, — в тот момент не до конца осознал, какое счастье снова подвалило ко мне… А подумал: с одной стороны, — военно-морская база, с другой, — ни моря там, ни океана, ни даже никакой речки. Вообще никакой воды, кроме водопроводной из крана. Тогда почему военно-морская? Вернее, почему в таком месте, где пловцам-диверсантам и поплавать нельзя? Даже в бассейне.