Крис Хаслэм - Двенадцать шагов фанданго

— Пошла к дьяволу, — подумал я вслух. Мне захотелось еще кайфа.

— Пошла к дьяволу — кто? — поинтересовалась Луиза.

— Все, — пробурчал я, и она, возможно, поняла.

Луиза закурила сигарету и отогнала от лобового стекла большое облако дыма.

— Приготовь мне дорожку.

Я бросил на нее взгляд.

— Я веду этот чертов фургон. Немного неудобно делать это прямо сейчас.

— Тогда дай мне порошок.

Я вздохнул.

— Луиза, нельзя занюхивать кокаин в фургоне на полном ходу. Он может разлететься повсюду. Подожди немного, ладно?

— Почему с тобой чертовски трудно иметь дело? — Она искренне недоумевала. — Поставь фургон на обочину и приготовь дорожки нам обоим — это ты можешь сделать?

Я остановился рядом с мусорной кучей и насыпал четыре тоненьких дорожки из пустеющей упаковки.

Луиза шумно вдохнула кристаллический порошок и подождала, пока кайф не проникнет в мозг. Она впервые ощутила вкус нового приобретения.

— Bay, хорошая вещь! Очень хорошая вещь! — Она наклонилась вперед и уставилась на меня. Прямо выстрел в упор в голову. — Кто тебе достал это?

— Ты знаешь, что никто, — только и мог я ответить в спешке. Это был не самый лучший ответ. Я следил за ней, она — за мной. Я наблюдал в ее зрачках события последних дней, ту же картину она наблюдала в моих глазах. Затем я с ужасом заметил, что начинается заключительная сцена.

— Ты мерзавец! — произнесла она с некоторым восхищением. — Это кокаин французов, не правда ли? — Она приподнялась на коленях на своем сиденье и, казалось, маячила надо мной, как призрак.

Я наклонился занюхать оставшиеся дорожки, не теряя ее из виду.

— Каких французов?

Она вздернула брови в предвкушении триумфа:

— Это ты скажи мне.

Я покачал головой:

— Не знаю, что за чертовщину ты несешь, Луиза. — Я почесал ухо и согнул в локтях руки. Не стал скрещивать их, когда увидел, что она за мной наблюдает.

Луиза зашлась в злобным смехе:

— Ты такой неудачник! Погляди, какой у тебя виноватый язык. Я тебе прямо в голову заколотила гвоздь, не правда ли?

— Ты вбила гвоздь в голову, — поправил я, но она уже поняла это, и ее энтузиазм начал спадать.

— Дай мне еще, — потребовала она.

— Ты неправильно поняла… — открыл было я рот.

— Немедленно! — настаивала она.

Можно было сказать ей: «Отвяжись!» — но наши отношения не допускали этого. Я глубоко вздохнул и вытащил упаковку из кармана.

— Надеюсь, ты больше ни с кем не делился этим, — вздохнула она, когда я отсыпал еще две дорожки.

— Конечно нет, — пробормотал я.

Когда Луиза втянула порошок, ее нос покраснел, как лампочка тревоги, и завибрировал, она откинулась на спинку сиденья, позволив алкалоидам влиять на ее мыслительный процесс.

— Ты намерен рассказать мне правду, намерен?

С ослабленным от наркотиков зрением я попытался различить вдали дорожный знак, затем скосил глаза на Луизу. Она ожидала ответа. Дым от сигареты «Мальборо» голубел между ее бледными губами, ее безжизненные каштановые волосы ниспадали прямыми прядями у загорелого лица. Сейчас ей было двадцать шесть лет, и она слишком часто забавлялась в последнее десятилетие. Это отразилось на ее лице, карих глазах с длинными ресницами, на ее руках. Хотя она еще сохраняла стройность и фигурой почти тянула на манекенщицу, ее фармацевтическая диета заострила черты ее лица до такой степени, что можно было порезаться, столкнувшись с ней.

— Разумеется, я собирался сообщить тебе, — сказал я, преодолев себя и вздрогнув от того, что крохотная часть моего мозга, не затронутая наркотой, возмутилась и пронзительно завизжала: «Идиот!»

Луиза улыбалась улыбкой кобры. Я ухмылялся в ответ, как крыса.

— Сообщить что? — спросила она.

Я был раздавлен.

К тому времени, когда мы оказались на полпути к Кадису, неустанный перекрестный допрос дал ей больше, чем мне хотелось сказать, и меньше, чем ей хотелось услышать. Она узнала, что Иван оставил мне кило кокаина и что он был спрятан в надежном месте. Узнала, что я оставил кокаин в тайнике, потому что не хотел рисковать, направляясь в город, в котором был только раз, с таким опасным грузом. Узнала, что у нас на двоих имелось пять граммов, причем два грамма были выделены в резерв в качестве образца для приманки покупателя. Она не знала, где хранился запас и почему я решил продать кило порошка целиком. Она не понимала также, почему я такой идиот.

— Кило? — недоверчиво покачала она головой. — Сколько это стоит?

— В фунтах стерлингов?

— В чем бы то ни было.

— Такого качества порошок стоит около пятнадцати тысяч фунтов.

Она рассмеялась.

— Ну ты и недотепа! Не могу поверить. Ты меня удивляешь.

Я закусил губу и сосредоточился на белых разметках дороги.

— Ну а что бы ты сделала с порошком?

— Все, что угодно. Не имеет значения. Дай мне еще дозу!

Я подумал, что следует ее предупредить об опасности передозировки, но тяжелый взгляд ее глаз заставил мой язык прилипнуть к горлу. Я передал ей упаковку. После того как Луиза набила ноздри прямо из пакета, она огласила свой бизнес-план.

— Прежде всего, мы взвесим все, что имеем, затем отложим нашу долю в сторону. Думаю, процентов тридцать, скажем, триста граммов для личного пользования. Потом то, что осталось, разделим на две части в пропорции семьдесят на тридцать процентов. Первую часть ты как следует растолчешь — сделаешь из нее максимум пятнадцатипроцентную смесь, но смесь должна быть пикантной и с хорошей заморозкой — ты продашь ее туристам по десять тысяч песет за грамм. Выручишь за это около трехсот сорока тысяч марок.

У нее все хорошо сходилось. Я уже подсчитал прибыль в фунтах стерлингов — она составила сто двенадцать тысяч, Луиза считала по три марки за фунт. Однако она не учла возможностей доставки.

— Ты говоришь о двух тысячах восьмистах граммах. Это слишком большой вес для перевозки.

Она подняла глаза, словно забыла, что и я нахожусь в фургоне.

— Ты справишься.

Отбросив волосы с лица, Луиза опустила боковое стекло. Ее голова была набита шикарными квартирами и блестящими лимузинами.

— Оставшиеся сто восемьдесят граммов мы используем для развития квалифицированной покупательской базы. Ты воспользуешься низкой пропорцией смеси, и мы попытаемся получить нечто ощущаемое как более чем пятидесятипроцентный кокаин. Хочу получить около четырехсот граммов из этого и назначу цену по тринадцать-четырнадцать тысяч за грамм. Им нравится это.

Я мысленно растер щепотку ее смеси на деснах.

— Кому это нравится?

— Инородцам, — пояснила она. — Врачам, адвокатам, агентам по продаже недвижимости, журналистам — всем тем, которым хорошо живется на Коста-дель-Соль в больших коттеджах, вдали от долины. Они приобретают соответствующее качество за соответствующую цену. И платят за это больше… Хочу новый дом. И новую машину. Мне не нужна эта куча дерьма для езды. — Дрожащей рукой она прикурила сигарету «Мальборо», затягиваясь тяжело и часто, как женщина перед комнатой судебного заседания, прикидывая сильные и слабые стороны дела, возможности и угрозы.