Митчелл Грэм - Смерть в океане

Метрдотель провел ее к столику. Она сидела, чувствуя себя так, будто половина людей в заведении смотрят на нее. Кэтрин быстро поела и ушла.

Несколько дней Кэтрин никуда не выходила. Бродила по дому, расставляла и переставляла мебель. Стесняясь показаться на люди, она пребывала в полном одиночестве. Единственным утешением был Зак. Когда сын выскакивал из школьного автобуса, она уже ждала его, и он, сияя, просто набрасывался на нее.

С подростковым любопытством он расспрашивал мать обо всех подробностях гибели «Мажестика». Сына интересовало, что она чувствовала при виде мертвецов. Потрясло ли ее такое зрелище? Видела ли она мертвых когда-либо раньше? Не испытывая никакого желания вновь переживать ужасные события, Кэтрин насколько возможно правдиво рассказывала ему о происшествии в Атлантике, умалчивая только о покушении на ее жизнь в Портофино. Неизвестно, какое впечатление произвели на шестнадцатилетнего мальчика эти рассказы, только она почувствовала облегчение, когда его вопросы иссякли.

Джон Дилани звонил несколько раз и оставлял ей сообщения, однако она не отвечала на них. Она вообще не реагировала ни на чьи звонки. На второй день Берт Бойд неожиданно навестил Кэтрин. Она не пригласила его войти в дом; они разговаривали на пороге. Бойд говорил, что переживает о случившемся, и заверил ее, что по-прежнему считает ее членом команды. Он также справился о детях. Потом перешел к делам, которые она вела. Тогда Кэтрин послала партнера к черту и захлопнула дверь перед его лицом.

Прошло еще три дня. В два часа раздался звонок в дверь.

Кэтрин колебалась, стоит ли открывать. Она как раз рисовала фонтан в заднем дворике, чем не занималась уже многие годы. Живопись — ее страсть, и вот она снова вернулась к этому занятию. По ее мнению, это не просто расслабление. Рисуя, она оставалась наедине с предметом изображения. Кэтрин занялась живописью еще в четвертом классе.

В погожие дни учитель рисования иногда вел учеников на улицу. Кэтрин ложилась на спину, смотрела на ветки древнего дуба, росшего на школьной лужайке, и ее пальцы сами собой двигались по альбому. Тени и свет в паутине веток отображались удивительно точно.

Ее рисунки отнюдь не механическое воспроизведение натуры. Они сверкают жизнью и чувством. Учитель сразу увидел в девочке талант и поощрял ее заниматься живописью. Рисование вскоре стало любимым предметом Кэтрин.

Ее родители, однако, были практичные трудолюбивые люди, которые считали живопись просто развлечением, а не призванием, которому можно посвятить жизнь. Сначала они безразлично относились к привязанности дочери, однако вскоре начали активно препятствовать тому, что она тратит время на пустяки и уделяет слишком мало внимания «законным» предметам. Учитель даже приходил к ним домой и пытался объяснить родителям, что у Кэтрин настоящий талант. Его не услышали, а альбом спрятали подальше.

Шли годы, и альбом время от времени вновь возникал в жизни Кэтрин, особенно после рождения детей и вслед за разводом. Хотя и не задерживался надолго. Талант не покидал ее, тем не менее жизнь и работа брали свое. Так что призвание ждало своего часа. Кэтрин нашла альбом несколько дней назад в чулане, делая там уборку.

Когда звонок прозвучал во второй раз, уголь замер на листе. Кэтрин что-то пробормотала и встала.

У двери стояла Галина Оливарес.

— Как вы попали во двор, Галина? Я ведь закрыла ворота.

— Рада вас видеть, Кэт. Я порвала колготки, перелезая через эти чертовы ворота. Господи, да на вас лица нет.

— Вы такая внимательная. Что привело вас сюда?

— Я ведь ваша секретарша. Вы просто куда-то исчезли с концами. Что с вами?

— Просто отдыхаю.

— Так это у вас называется, да? — проговорила Галина, осматривая дом.

Кэтрин молчала.

— В любом случае, — продолжала секретарша, — вы пригласите меня войти или будете держать на пороге?

Кэтрин сделала глубокий вздох.

— Извините. — Она обняла Галину. — Я дурно веду себя.

— Вы же адвокат, это у вас в крови.

Кэтрин открыла дверь и проводила Галину в гостиную.

— Выпьете чего-нибудь?

— Холодный чай, если он у вас есть.

— Садитесь. Сейчас вернусь.

Галина Оливарес села и осмотрелась. Длина гостиной составляет почти сорок футов и в ширину почти такая же. С высокого сводчатого потолка в центре комнаты свисает антикварный канделябр. Все помещение обшито кленовым деревом. Большое окно выходит на патио и фонтан. Справа камин с резной полкой.

Кэтрин вернулась с напитками и уселась напротив секретарши.

— Итак, как у вас дела? — спросила Галина.

— Умираю от веселья.

Последовало молчание, затем Галина продолжила:

— Клиенты просто визжат от желания встретиться с вами.

— В данный момент я не могу быть им слишком полезной. Берт подписывает прошения, являясь старшим партнером. Он имеет право забрать у меня дела, если пожелает.

— Понимаю, каково вам. Я разговаривала со всеми, за исключением этого идиота Вильсона. Клянусь, все последуют за вами, если вы решите уйти.

Дабы придать большее значение своим словам, Галина покопалась в сумочке и вынула небольшую записную книжку, содержащую список из тридцати имен — все клиенты Кэтрин.

Кэтрин несколько секунд смотрела на список, а потом вернула его.

— Формально они числятся за фирмой. Я нарушу соглашение, заключенное между партнерами, если стану практиковать с ними.

— Речь идет не о практике. Они сами выступили с инициативой. Каждый из них сообщил Берту о своем нежелании иметь его в качестве представителя. Шерри Уоллес послала его, когда он отказался дать ей номер вашего сотового. Ваши партнеры хотят выгородить себя. Полная лажа. И знаете, что еще?

— Что?

— Джимми утверждает, что уйдет вместе с вами, если вам придется уволиться. Он тоже не терпит Бойда. И Филлис придерживается такого же мнения.

Кэтрин смотрела на секретаршу, не находя слов.

— Я должна хорошенько подумать, — проговорила она минуту спустя. — Меньше всего мне хотелось бы основывать свою собственную фирму.

— Только не очень затягивайте с этим делом. Клиенты хотят быть с вами, однако чем дольше вы будете выжидать…

— Знаю, знаю. Просто не могу принять решение в данный…

Кэтрин умолкла, когда зазвонил сотовый Галины.

— Алло? О, привет. Да, я здесь, у нее. Одну минуту. Вас просят. — Галина передала Кэтрин телефон.

Кэтрин нахмурилась:

— Кто это?

Галина пожала плечами.

Кэтрин с раздражением взяла телефон.

— Говорит Кэтрин Адамс.

— Гм… ну, это Джон Дилани, и мне нужно кое-что обсудить с тобой. Куда ты пропала, черт возьми? Я всю неделю тебе звонил. Оставил около сотни сообщений.

— О, Джон! — ответила она. — Я знаю. Просто мне…