Митчелл Грэм - Смерть в океане

— О, Джон…

Внезапно шлюзы открылись и то, что Кэтрин так долго держала в себе, вылилось наружу. Она рассказала ему о Ричарде Дженксе, который причинил ей столько страданий. Поведала об ужасных воспоминаниях и лекарствах, которые принимает. Врачи называют ее состояние травматическим стрессовым синдромом. Сообщила о том, как муж-хирург разрушил ее веру в людей и как это повлияло на ее отношения с мужчинами. Кэтрин обрушила на него поток самых интимных сведений о себе, которые ранее доверяла лишь психиатрам. Когда поток ее слов иссяк, Дилани некоторое время молчал.

— Кэтрин, ты пережила страшный кошмар. Я не хочу относиться к нему несерьезно, однако то, что ты рассказала мне, никак не повлияет на мое отношение к тебе. Я ведь не убежал, когда ты начала кричать во сне в нашу первую ночь. И сейчас не собираюсь бросать тебя. Я держал тебя в своих объятиях, пока ты не успокоилась. Это у меня неплохо получается. Так поступают настоящие напарники.

— Ты знал?

— Кое-что. Разумеется, подробности мне неизвестны, но они не имеют для меня никакого значения. Со мной разговаривает по телефону женщина, которую я хочу со всеми ее травматическими проблемами. На студентку напал психопат. У всех людей нашего возраста есть свое прошлое. Со временем ты должна научиться доверять людям. Мы будем учиться вместе, если ты дашь мне шанс — дашь нам шанс.

— Джон… — прошептала Кэтрин.

Последовало продолжительное молчание. Дилани затаил дыхание. Решалась их судьба.

— На какую пьесу мы пойдем? — наконец спросила Кэтрин.

— Пьесу? Да на любую по твоему желанию. А то можно пойти на концерт или балет. Куда захочешь.

— Думаю, стоит позвонить отцу Зака и попросить оказать мне услугу, — проговорила она. — Я только что взяла сына назад, и у них могут быть свои планы на ближайшее будущее. Не хочу, чтобы он решил, будто его перекидывают с рук на руки.

— Разумеется. Только надо поторопиться, дабы кто-то не опередил нас.

Кэтрин уже много думала на эту тему. После внезапного появления Галины и ее предложения основать фирму появились новые сложности.

В конечном счете Зак разрешил все сомнения. Если кто-то покушался на ее жизнь, его товарищи могут повторить попытку, и ей вовсе не хотелось подвергать риску сына.

— Перезвоню тебе вечером, — закончила она разговор.

А тут и Галина, просунув голову в комнату, спросила:

— Уже можно?

Кэтрин рассмеялась.

— Конечно. Я уезжаю в Нью-Йорк на несколько дней, однако обязательно обдумаю ваше предложение. Почему бы мне, вам, Джимми и Филлису не собраться вместе и не поговорить после моего возвращения?

Галина засияла и обняла Кэтрин.

— Я знала, что вы согласитесь. У меня есть подруга в департаменте лицензий, который находится прямо напротив нашего офиса.

— Тпру! — воскликнула Кэтрин. — Я еще не дала согласия.

— Ну конечно. Я позвоню Джимми с Филлисом и сообщу им хорошую новость.

— Пока нет никаких новостей, — настаивала на своем Кэтрин. — Я только сказала, что мы поговорим после моего возвращения.

— Правильно. Нет проблем. Так вы едете навестить профессора, да? На фотографиях он такой симпатичный, да и голос у него по телефону довольно приятный, не то что у других неудачников, с которыми вы встречались. Он приятный мужчина.

— Когда вы видели фотографии Джона?

— Их помещали в газетах. Похоже, он довольно крупный. Какой у него рост?

— Где-то шесть футов два дюйма. — Кэтрин взяла Галину под локоть и проводила до двери. — Мне нужно позвонить разным людям и упаковать вещи.

— Есть рейс до Нью-Йорка сегодня вечером, в шесть тридцать пять, и еще один, в восемь пятьдесят восемь, — сообщила Галина. — Завтра утром первый самолет летит туда в десять двадцать. Да, звонила Монтес Миллер. Она сказала, что могла бы встретиться с вами сегодня в течение дня.

Кэтрин резко остановилась и сложила руки на груди.

— Она позвонила?

— Ну… да.

— Гм… И на какой самолет мне лучше брать билеты?

— На утренний рейс.

В тот вечер за ужином Кэтрин заговорила с сыном о поездке в Нью-Йорк на несколько дней. Она также позвонила Джеймсу с Элли и объяснила ситуацию, не вдаваясь в детали. Никто не возражал, включая хирурга, который, к ее удивлению, без вопросов вновь принял к себе Зака. И даже спросил, не может ли он чем-то помочь ей.

Зак также хотел как-то содействовать. Когда Кэтрин везла его в школу на следующее утро, он внимательно слушал, почему ей надо попасть в Нью-Йорк и в чем суть судебного иска, а потом спросил, не нуждается ли она в деньгах. Оказывается, он накопил несколько сотен долларов. Кэтрин чуть не заплакала и сдержалась лишь благодаря присутствию сына, не желая расстраивать его. Подъехав к школе, она поцеловала его на прощание и пообещала звонить каждый день. Потом, прежде чем завести мотор, сидела некоторое время за рулем, глядя на удаляющегося младшенького.

Он уже такой большой, почти мужчина, думала она со слезами на глазах.

По дороге в аэропорт Кэтрин размышляла о своем разговоре с Дилани, испытывая радостное и давно забытое чувство. Надежда, что все обернется к лучшему, росла и крепла в ее душе.

Отец Кэтрин как-то заметил, что люди живут надеждой. В то время она не обратила внимания на эти слова. Оказывается, папа был умнее, чем она считала.

Кэтрин шла по главному вестибюлю аэропорта Ла-Гуардиа туда, где ждал ее Дилани. Он был одет в синюю оксфордскую рубашку с красно-коричневым галстуком, коричневые брюки и твидовый пиджак.

— Сегодня ты похож на профессора права, — проговорила она, целуя его.

— А ты выглядишь просто чудесно.

Она прижала лицо к его плечу, вдыхая запах, который привыкла ассоциировать с ним. Они обнялись и замерли.

— Рада тебя видеть, — прошептала Кэтрин.

В пункте выдачи багажа они ждали вещи вместе с другими пассажирами рейса. Ее чемодан прибыл через пятнадцать минут.

— Нам придется взять такси, — заявил Дилани. — Сегодня я уступил свой автомобиль другу.

— Отлично.

Он отдал чемодан водителю, который положил его в багажник, и подождал, пока Кэтрин сядет в машину. Коротко переговорил с таксистом относительно маршрута. Дилани предлагал ему ехать через Квинсборский мост, однако тот настаивал, что через Триборский будет быстрее. Они спорили несколько минут, пока водитель не понял, что ему не победить, и не сдался.

— Триборский мост более живописный, — объяснил Дилани, когда они выехали на шоссе Гранд-Сентрал-паркуэй. — К сожалению, проездная плата там на восемь долларов больше, не считая пошлины. Старая игра.

Наступило краткое молчание.

— Я действительно рад видеть тебя, Кэт.

— Я тоже, — ответила она, прижимаясь к нему.