Измайлов Андрей - Русский транзит

– А это права, Шура… Можно было бы в ГАИ подскочить, доверенность в один момент нарисовать, но… тебе нужно в ГАИ? Или – так?..

Мне не нужно в ГАИ. Мне – так. Не слишком я покривил душой в «Спектре», когда сказал о ментах «Да ну их!». Гаишники, конечно, не ахти какие менты, но самому к ним лезть, бумажки выправлять… да ну их! Не слишком я покривил душой в «Спектре», когда сказал «Я в розыске». Объявлен на меня розыск? Не знаю, за славой не гонюсь. Так что лишний раз заявлять: «Я – Бояров!» – действительно будет лишним. А права – на Самохина Алексея Ивановича. Хорошая фамилия, простая… Что ж, постараюсь, чтобы не было неприятностей у Самохина Алексея Иваныча – и у мнимого, и у натурального.

Камиль молча наблюдал за моими недолгими сборами, потом все-таки поинтересовался, не нужна ли КАКАЯ-НИБУДЬ помощь.

Нет. Не нужна. Я сам.

Они наверняка прокачали фамилию Боярова по ментовским каналам, предупредил Камиль. Они – Бес и компания.

И пусть! То, что я вчера сообщил Бесу и компании, не противоречит информации, которую можно раскопать по ментовским каналам. Кстати, Камиль через свою контору тоже ведь наверняка прокачал фамилию Боярова, нет?

Да.

Ну и насколько она, информация, совпадает с той, что нашел нужным сообщить Камилю о себе сам Бояров?

Вот поэтому-то Камиль и спрашивает Боярова: не нужна ли КАКАЯ-НИБУДЬ помощь?

Нет.

… На Пятницкой я был уже к девяти утра. Никакого заранее обдуманного плана я не имел. Ввяжемся, а там посмотрим… Посмотрим издали, что за эспэ у Бесо, у лучшего друга доктора Чантурия, у деловара со шрамом художника.

Эспэ, совместное предприятие оказалось советско-швейцарским. Тепло, Бояров, тепло!

«В Швейцарию поедем. Все хотят в Швейцарию. А мы возьмем и поедем, – колыбельно бормотал Реваз Нодарович, айболит хренов, в прозекторской. – По частям поедем, дорогой. По аккуратным, чистеньким частям. Аккуратненько- аккуратненько – и в контейнер».

Особнячок фирмы ничем не выделялся среди сотен и тысяч московских двухэтажных особнячков, понатыканных в столице – остатки былой роскоши. Разве что обилие машин – грузовички, микроавтобусы, пикапы. Номерные знаки – хоть географию страны изучай. А вот и… «скорая» с питерскими номерами! Это уже не просто тепло, Бояров! Это уже горячо! Питерский «рафик». ЛЕМ.

Я ждал: кто из нее, из «скорой» выпрыгнет. Илья? Давид?

Ни тот, ни другой. Обычный, непримечательный водитель. Я наблюдал. Он вбежал в особнячок, размахивая бумагами, торопился. Бумаги, вероятно, – путевой, накладные… Я наблюдал. Через каких-то пять минут водитель выбежал вместе с пузатым прапорщиком (а бывают в природе НЕ пузатые прапорщики?). Они о чем-то спорили, переругивались. Водитель влез в «рафик», подогнал его впритык к «Уралу», за рулем которого скучал-дремал солдатик. Прапорщик пнул солдатика: за работу, зеленка!

Солдатик на пару с водителем «скорой» перегрузил в «Урал» контейнер серебристого цвета. Пузач-прапор размашисто руководил. А в «рафике» с индексом ЛЕМ, в питерской «скорой» кто-то еще был и не собирался показываться. Издали я мог разглядеть только то, что в «рафике» находится человек. Но вот что за человек? Нет, не разглядеть!

Военный грузовик тронулся с места. Та-ак… Надо выбирать одного из зайцев. За которым гнаться? Впрочем, куда направится «скорая», можно предположить без особого риска ошибиться. А где конечный пункт «Урала» – это вопрос. Неплохо было бы, разумеется, подзадержаться и определить, что за человек засел в медицинском «рафике» и не собирается ли этот человек все же растрясти задницу, например, посетить советско-швейцарское совместное предприятие – чашечку кофе выпить с генеральным директором, обменяться информацией… Но из двух зайцев выбор не так уж велик.

… Ехали долго. Сначала пересекли чуть ли не всю Москву, выбрались на окружную дорогу, затем свернули с нее, еще долго ехали. На запад от столицы, на запад. А может, прямиком в Швейцарию, а? Смех смехом, но Подмосковья не знаю совершенно, заплутаю еще на обратном пути, а в полдень меня с нетерпением ожидает генеральный директор фирмы. И степень его нетерпения будет определяться в зависимости от новостей, которые сообщил (не сообщил?) Бесу второй пассажир «рафика».

Держался я в затылочек «Уралу», но на солидной дистанции. И правильно делал! Ибо военный грузовик наконец еще раз повернул направо, а я, нагнав его, не стал этого делать. Там было всего метров триста по прямой. Потом: ворота, будка, КП. Вояки. Нич-чего себе!

«Ящик»? Спецчасть? НИИ?

Проскочив поворот, я через километр-полтора тормознул, с трудом развернулся на узкой трассе, двинулся обратно.

У ближайшего поселка стопанулся, вышел из машины. Сарай-магазин. Внушительный висячий замок. И местное подрастающее поколение – панкующее. Высокие, крашенные чуть ли не гуашью «ирокезы» на головенках – и чернорезиновые сапожки. Сочетаньице! Кассетник отечественный, «хэви металл».

– Пацаны! Где тут воинская часть? К брату приехал, да вот, кажется, заблудился.

– Ну-тк! Эт’ туда!

– А что там за часть?

– А брательник не написал?

– Да он салабон. Майского призыва. Он из «карантина» только-только. Сам не в курсе. Одно-единственное письмо прислал. Может, думаю, напутал?

– Мужик! Мужик, а вдруг ты шпиён?!

– Конечно, шпиён!

– Во! Ништяк! А давай, шпиён, мы тебе все секретные сведения продадим!

– Давай! – поддержал я стёб.

– Ну-тк! За них валютой платить надо.

– Устроит? – я извлек из бардачка пару пачек «Мальборо» (предусмотрительно запасся блоком в «Спектре» – не «Яву» же курить столичную, от которой почему-то балдеют москвичи, дрова зловонные!). – Закуривай, пацаны.

Закурили, покурили.

В/ч. Да. Не спецчасть, не «ящик», не НИИ. Летуны там служат… Аэродром там. В иные дни грузовики сплошным потоком идут. Какие-такие грузовики? А с гуманитарной помощью. Слыхал? Со всей Европы, считай, прибывает. С самолетов грузят на машины, потом расползаются. Неизвестно куда! Вон магазин с понедельника на замке. За хлебом бабки аж в Москву ездиют. А про бормотень и говорить нечего! Мужик, у тебя часом нет ничего? Ты ж к брательнику – у тебя должно быть, поделись.

Стёб стёбом, но за просительностью у этих жертв слияния города с деревней проглядывала требовательность. Типа «купи кирпич». Подходишь, значит, на большой дороге к кому- либо, подбрасываешь на ладони кирпич и предлагаешь: купи, не пожалеешь, за сотню отдам… а не купишь – пожалеешь.

Хороший кирпич на большой дороге стоит сотни. А полученная информация стоила «фугаса» бормотени. Но… чего нет, того нет.

– Да я сам, пацаны, думал хоть на окраине разжиться. В Москве-то знаете что делается?! Куревом еще могу помочь, А с остальным…