Стюарт Вудс - Доплыть до Каталины

— Никогда не забуду, как мы летели назад.

— Как звали того полицейского, который передал его нам? Он занимался борьбой с организованной преступностью или что-то в этом роде.

— Точно, ты прав. Это был… подожди минутку… как же его звали… Грант?

— Ричард Грант, так точно.

— Верно. Он вроде был ничего.

— Я ему позвоню.

— Где ты остановился? Я позвоню тебе, когда получу данные на Ипполито.

— Я в самом распрекрасном отеле, который ты когда-либо видел, и с наилучшей из девушек.

— Уже? Ты отвратителен.

Стоун продиктовал ему номер телефона.

— Если никто не ответит, не оставляй сообщений, звони мне на мобильник.

— Он, что, работает там?

— Увидим.

— Пока.

Стоун повесил трубку и позвонил в штаб квартиру полицейского департамента Лос-Анджелеса.

— Алло, мне нужен детектив по имени Ричард Грант. Не подскажете, где его найти?

— Сэр, он здесь, в штаб квартире. Сейчас я вас соединю.

Зазвонил телефон.

— Детектив Грант.

— Рик? Это Стоун Баррингтон, бывший полицейский из Нью-Йорка. Мы с моим партнером, Дино Бачетти, несколько лет назад прилетали, чтобы забрать у тебя одного мафиози, помнишь?

— Да, Стоун, помню. Ты сказал, «бывший»?

— Я ушел в отставку пару лет назад.

— Что слышно в «Большом Яблоке»? [4] Большое Яблоко — прозвище Нью-Йорка.

— По правде говоря, я сейчас в Лос-Анджелесе, и если ты не возражаешь, мы могли бы встретиться?

— Почему бы и нет, особенно, если угостишь меня ланчем.

— Скажи только где и когда.

— Помнишь старое Бистро Гарден у Каньон Драйв?

— Нет, я же не местный.

Грант дал ему адрес.

— Теперь оно называется Спаго Биверли Хиллс. Увидимся там в двенадцать-тридцать. Я закажу столик.

— Ты заказываешь, я плачу, идет?

— Договорились. Пока.

Стоун разъединился и позвонил Бетти в офис.

— Алло?

— Это твой гость. Можешь говорить?

— Только поскорее.

— Какая марка машины у Аррингтон?

— Близнец «мерседеса» Вэнса, только белая.

— Какого года?

— Совершенно новая.

— Может, ты и номерной знак знаешь?

— Это — само тщеславие. Повторяю по буквам: «А-Р-И-Н-Г-Т-Н».

— Благодарю. Пока, все.

— Счастливо.

— Около семи. Перезвоню, если задержусь. — Она повесила трубку.

Стоун набрал телефон Билла Эггерса.

— Ты еще в Лос-Анджелесе?

— Да. Ты говорил, что знаешь одного старика со связями в мафии, который любил поболтать?

— Верно.

— Позвони ему и спроси, знал ли он некоего человека по имени Ипполито, работавшего на Чарли Лучиано.

— Ты все еще занимаешься этим парнем Ипполито?

— Да.

— Ладно.

— Спроси его, не было ли у того сына в семейном бизнесе.

— О'кей, как с тобой связаться?

— Попробуй позвонить мне на мобильник. Я буду в разъездах.

— Это будет после ланча.

— Хорошо.

Стоун вновь повесил трубку. Пока информации было, прямо скажем, немного. Он отправился на ланч. Если только один из телефонных звонков не даст желаемых результатов, придется все начинать с нуля.

Стоун передал свой автомобиль работнику стоянки и вошел в бистро под названием Спаго Биверли Хиллс. Его провели к столику в саду, где он заказал себе минералку. Заведение было заполнено народом, и он увидел много лиц, знакомых по фильмам и телевидению, потом заметил Рика Гранта, который направлялся к нему. Коп несколько поседел и располнел, но, в общем, остался таким, каким его запомнил Баррингтон.

— Стоун, как дела? — спросил Грант, протягивая руку.

— Неплохо, Рик, а у тебя?

— Нормально.

— Ты теперь в штаб квартире?

— Да, у меня теперь спокойная должность шефа детективов.

— Административная должность?

— По большей части консультанта в разных делах. В настоящее время пишу длинный рапорт по состоянию организованной преступности в Лос-Анджелесе, на чем я всегда специализировался.

— Это очень интересно, — сказал Стоун. — Давай-ка, сделаем заказ.

Они дружески болтали, пока не принесли еду.

— Ну, так в чем дело? — наконец, спросил Грант.

— Мне нужна кое-какая местная информация и, быть может, помощь в работе. Жаль, что ты занят.

— Я этого не говорил. Я сказал, что в этом завяз мой отдел. И потом это был не телефонный разговор. Что поставлено на кон?

— Пять сотен в день. Я не уверен, сколько это продлится, но это наличные, и я не собираюсь в конце года заполнять форму 1099 в налоговые органы.

— Это хорошо, но скажи, что тебе нужно конкретно?

— Советы, информация, полная свобода действия, возможно, при случае, предъявить полицейское удостоверение.

— Расскажи, в чем проблема.

— Исчезла моя подруга. Несколько дней назад мне позвонил ее муж с просьбой приехать и помочь ее отыскать.

— Местная проблема.

— Сначала я так и подумал, а сейчас не знаю.

— Что изменило твое мнение?

— Как только я попал сюда, каждый, и я утверждаю, каждый, кого знает муж, стал создавать мне большие неприятности, с целью удалить меня от решения проблемы. А потом муж сообщил мне, что разговаривал с женой по телефону, что она в порядке, и меня выпроводили из города.

— Но ты же все еще здесь.

— Мне не понравилось играть роль выпроваживаемого. Кроме того, я получил два телефонных сообщения от мадам, и определитель номера отеля обнаружил, что звонили из заведения под названием Гримальди.

Грант нахмурил брови.

— Я знаю его, или знал прежде.

— Я так и думал. — Стоун поведал Гранту историю своего посещения ресторана и как он нашел в подсобке коробок спичек.

— Похоже, что мадам оставляет крупицы следов.

— Вот именно, разве не так? Я не могу продолжать без того, чтобы не рассказать тебе, кто эти люди, так что мне необходимо знать участвуешь ли ты в этом деле?

— Скажи мне, кто они, и я скажу, в деле я или нет.

— Муж — Вэнс Калдер.

Грант опустил вилку и откинулся назад на спинку стула.

— Вот те раз! — удивился он.

— Поэтому такие ставки. Мы с его женой были… скажем так, близки в Нью-Йорке. Она отправилась в Лос-Анджелес, чтобы написать статью о Калдере, и все кончилось тем, что она вышла за него замуж.

— Так, а почему Калдер не позвонил нам?

— Он боится скандалов. Особенно таблоидов. Думаю, он всегда избегал вмешательства прессы в свою жизнь, а теперь не хочет и подавно.

— Но это же его жена.

— Да-с.

Грант покачал головой.

— Я никогда особенно не контактировал с этой снобистской компанией, — сказал он, — но эти люди никогда не переставали меня изумлять. Они полагают, что владеют чуть не всей планетой, которая представляется им одной большой сценой, а все остальные не в счет.

— Из того, что мне довелось слышать, так было в двадцатых и в тридцатых годах, когда студии были большими.

— Я тоже так думаю, и, может быть, все остается почти таким же, и это мне очень не нравится.