Николай Волынский - Год беспощадного солнца

– Честное, говорите?

В глазок Мышкин крупно увидел раскрытую узкую книжечку, мутное пятно фотографии, подпись – длинную неразборчивую, но очень кудрявую, и государственного двуглавого петуха в фиолетовом кружке. «Эх, давно надо было широкоугольник поставить на дверь, а то ведь высунешь башку, а по ней со стороны – топором!» – подумал Мышкин.

– Откроете? – медленно убрал книжку Денежкин.

– Сначала скажите, где ксиву купили! – потребовал Мышкин. – На Сенном рынке? Или на Кузнечном? Хочу такую же.

Он видел в глазок, как полицейские переглянулись, разглядел даже, что Денежкин криво усмехнулся.

– Тогда что вы хотите? – спросил капитан.

– Это я должен вас спросить, что вы хотите! – возмутился Дмитрий Евграфович. – Вламываетесь среди ночи, стаскиваете с кровати законопослушных граждан, суете под нос неизвестно что и не знаете, что я могу хотеть после этого!

Все равно придется открыть.

– Я хочу, – четко, как на утренней врачебной конференции, произнес Мышкин, – чтобы вы назвали мне своего начальника – фамилию, имя, отчество, звание, а также отделение и телефон дежурной части. А я посмотрю, совпадет ли все с моим справочником по ГУВД. Служебным справочником, между прочим! Не слишком велико мое желание?

– Нисколько! Совсем скромное желание, – сразу согласился Денежкин. – Звоните прямо дежурному по городу: 278-19-45. Назовитесь, адрес, и он вам скажет сразу, кого к вам направили. И номера удостоверений назовет.

Телефон был верный, Мышкин знал номер, поэтому, ворча под нос проклятия, отодвинул засов, отпер замок. Цепочку снимать не спешил. Через приоткрытую дверь стал рассматривать полицейских – хмурого капитана Денежника и двухметрового сержанта Бандеру – громилу, который равнодушно изучал щербатую эмалевую дощечку с номером соседней квартиры. Наконец, Денежкин не выдержал:

– Ладно, мы уходим. Но открыть – в ваших интересах. Придется вам потом своими ногами побегать. Так что вам резон – поверить.

– Я должен вам поверить! – фыркнул Мышкин. – Полиция заботится о моих интересах! Что там у вас произошло?

– Где?

– Да где еще – в ментовке вашей или как у вас там сейчас, у господ полицейских, называется!.. Дустом, что ли, всех ваших оборотней в погонах повытравили?

– А вы как думаете? – поинтересовался Денежкин.

– Думаю, что не всех.

– Нам уходить?

– Нет, – вздохнул Мышкин и снял цепочку. – После такого вопроса как не поверить, что вы пришли меня спасать. Коль скоро готовы сейчас же отказаться от спасения…

– Может, и так, – согласился капитан Денежкин.

– Пошли на кухню.

Они расселись вокруг крошечного круглого стола.

– Но сначала вопросы задаю я! – заявил Мышкин. – Жрать хотите, мужики? Могу сделать кофе. Настоящий. Сыр есть и колбаса.

Громила оживился, но тут же сник, услышав ответ начальника:

– В другое бы время. Спасибо. Надо ехать. Начальство ждет.

– Куда?

– В ГУВД. На Литейный.

– Я так и не понял: это что такое? Арест?

– Даже не задержание! – заверил Денежкин.

– А что?

– Приглашение. И просьба. Мы приглашаем вас, то есть, предлагаем, по вашей собственной инициативе и добровольно, проехать с нами. Дело очень срочное. Оно касается вас лично. Следователь очень просит вас к нему приехать. Прямо сейчас. Добровольно и самостоятельно. А мы с сержантом окажем вам бесплатную транспортную услугу – машина во дворе.

– Слушайте, мужики! По-человечески сказать не можете, зачем я вам?

Полицейские переглянулись.

– Не имею полной информации. А если б и была, не имею права разглашать. – медленно произнес Денежкин. – Поэтому я вам не скажу, а вы, соответственно, сейчас ничего не услышите.

Он переглянулся с сержантом.

– Ладно… Я ничего вам сейчас не скажу, а вы ничего не услышите… Вам известна гражданка Шатрова?

– Какая еще Шатрова? – удивился Мышкин. – Откуда взялась? Что ей надо от меня?

– Ей уже ничего не надо, – ответил Денежкин.

Громила мотнул бритой башкой:

– «Ничего теперь не надо ей, никого теперь не жаль!» – бухнул он. – И кранты!

Что-то дикое показалось Мышкину в неожиданном цитировании романса Вертинского «Ваши пальцы пахнут ладаном».

– И коньяка «хеннеси» тоже не надо, – добавил жути капитан.

– При чем тут «хеннеси»? – встревожился Мышкин.

– Да ни при чем, – ответил капитан. – Просто к слову пришлось. Я его и не пробовал никогда. А вы?

Мышкин не ответил. Он уставился неподвижным взглядом на большой морской термометр на стене. Красный спиртовой столбик застыл у цифры 36.

– Вы про какую Шатрову?.. – наконец, тихо спросил он.

– Шатрова Марина Михайловна, проспект Шверника, дом шесть, квартира восемнадцать.

– И что Марина Михайловна? – голос Мышкин дрогнул.

– Уже ничего, – ответил капитан. – И вы, очевидно, были последним, кто ее видел перед смертью.

– Да что вы такое несете? – ошарашено произнес Мышкин. – Какая такая смерть? Кто умер?

– Вы не расслышали?

– Не расслышал! И не понял! При чем тут Шатрова?

– При том, что Шатрова Марина Михайловна убита.

– Вы с ума сошли! – крикнул Дмитрий Евграфович. – Это невозможно! Она не может умереть!

Идет расследование, возбуждено дело, – сочувственно вздохнул капитан. – Следствию нужна ваша помощь. Так что же, Дмитрий Евграфович? Поедем?

Мышкин не шевельнулся.

– Да не расстраивайтесь так заранее, – сказал капитан. – Конечно, неожиданно. Такое происходит всегда неожиданно. Все мы думаем: такое с кем угодно может случиться, только не с нами.

Мышкин окаменело молчал.

– Знаете, давайте не будем торопиться с переживаниями, – предложил капитан. – Ведь еще не факт, что убийство. Очень много неясностей. Следствие рассчитывает на вашу помощь. Да и у нас ошибки всякие бывают. Даже большие. Сами понимаете: наша служба и опасна, и трудна. Бывает, человек вроде тот, а адрес или год рождения – не тот. Или отчество другое. Начинаешь разбираться, а потом выясняется, зря людей тревожили.

Мышкин поднялся, достал из буфета валерьянку и вылил в рюмку весь флакон. Выпил одним глотком, запил из-под крана.

– Вот тут у нас арестовали одного парня, – продолжил Денежкин. – По фамилии Кошкин. Он, понимаете, захватил в собственность ночной клуб с подпольной рулеткой. Казино – незаконное, в подвале, дверь железная. Охрана – сплошь бывший ОМОН. И два страшных пса – доберманы. В общем, солидная была точка, серьезные люди туда ходили. Прокурор, вице-губернатор, два генерала полиции, главный смотрящий от воров в законе и даже очень известный киллер. Самое интересное, что хозяином казино был папаша того парня, Кошкина. Короче, захват чужого бизнеса. По-научному, значит, «рейдерство». Представляете? Кто-то несколько лет ишачил, делал фирму, ни сна, ни отдыха. А когда баксы закапали, приходит отморозок и говорит: «Было твое – стало мое!» Так он, Кошкин, не только бизнес украл у родного папаши, он своего родителя еще и завалил двумя выстрелами из глока.