Алексей Егоренков - Земля точка небо

– Надеюсь… Мария… – Лиза как можно незаметнее глянула в анкету, чтобы вспомнить имя. – Вы прислушаетесь к тому, что я скажу. Да, у меня есть диплом, и вы можете доверять мне.

– Ну, – хмурая девочка сплела пальцы рук в запутанный бесформенный узел. Она ждала продолжения.

– Ваше состояние, – сказала Лиза. – Может являться клинической депрессией. Заметьте, я не говорю, что является, а только говорю, что может. И в этом случае для вас было бы очень важно обратиться в хорошую клинику…

– Не пойду я в клинику! – узел из пальцев взорвался. Девушка повисла на краю дивана, едва не приподнявшись на руках. – Я только оттуда! К такой-то, извините, матери ваших этих врачей так называемых!

«Если это попадет в эфир, весь наш деканат увидит», – запоздало ужаснулась Лиза.

– Простите, – сказала она как можно тверже. – В любом случае я не могу продолжать с вами разговор. Одного подозрения на такое состояние должно быть достаточно…

– Ах вот как? – истеричка вскочила, оттолкнувшись двумя руками. – Ну и пошла ты тоже! Пизда тупая! Корова! С-собака бездушная!

На этом девушка с плохими волосами повернулась и вышла, яростно скрипя ботинками и трижды дернув не ту дверь.

Лиза оглядела двух уцелевших гостей.

– Хорошо, ребята… перекур. Можно же, правильно? Я перекурю? – крикнула она.

Оператор кивнул, выключая камеру.

Это был небритый мужчина лет сорока в грязных джинсах и клетчатой рубахе. На его лице красовалось выражение непобедимого интеллектуального превосходства, – такое встречается разве что у строителей и пожилых сантехников. Он любил произносить речи, в которых Лизе не удавалось отыскать начало и конец.

– Накал страстей требует и оправдывает, – говорил оператор, пока Лиза курила сигарету в подсобке. – Вырезать, конечно, в районе «тупая», как минимум. А так вообще, истина бывает в деталях чаще, чем хочется в нашей жизни.

– Вы знаете, – она потушила сигарету. – Наверно, хватит на сегодня.

Лиза вышла, пересекла студию и попрощалась, не обернувшись.

В пятницу вечером они просматривали записи на компьютере у Макса.

– Аниме, каркаде, – перечислял какой-то ранний гость. – Контактная импровизация, Басё, Гюго, Дали, Руссо Жан-Жак…

Она пялилась в экран, не в силах разобрать ни единого слова. Как будто на другом языке. Как будто говорил шизофреник.

Или ты сама уже свихнулась потихоньку.

– Максим, я больше не могу, – призналась Лиза, отодвигая табурет. – Это видео, блин, это полное говно.

– Пока рано судить.

– Нет, не рано.

Она встала, и Макс поднялся из кресла ей навстречу.

– Всё, я пойду, это просто уже ни в Красную армию, – сказала Лиза. – Я всё объясню тебе, но только потом. Ты всё не так понял, и вообще, это долгая история, спасибо, что тратишь на меня время, и все дела…

– Но почему? – он шагнул в сторону, оказавшись на ее пути, и Лиза остановилась. Максим щелкнул «пробелом», и лицо застыло на экране в идиотской нечеловеческой гримасе. – Я считаю, вполне пристойная запись.

Лиза не удержалась и захихикала.

– Кстати, – Макс развернулся на каблуках и сложил руки за спиной. – Чтобы ты знала, это уже видели в Москве.

– Что, серьезно? – она еще смеялась, не в силах остановиться. – Кто? Зачем?

– Те, кому, возможно, нужна телезвезда.

– Наверное, хорошо поржали, – отмахнулась Лиза, вынув салфетку из сумки.

Максим помолчал.

– Зря ты так думаешь, – произнес он, не оборачиваясь. – Между прочим, тебя приглашают на кастинг.

– Не может быть! – Лиза подбежала к Максу, взяла его под локоть и развернула к себе. – Ты серьезно? Нет, честное слово?

– Твои мысли по этому поводу? – он уставился ей в глаза.

– Ну, – сказала она. – Заманчиво, конечно. Что говорить. Ведущая… это что, на самом деле? Сниматься для передачи? В эфире, все дела?

– Богатство и слава, – Максим приподнял бровь.

Лиза подумала и тряхнула головой.

– Нет, – она снова полезла в сумочку. – Нет, спасибо, конечно. Только… другой город, и так далее. Я там никого не знаю. Это же нужно остановиться где-то. И все дела.

– Сними квартиру. Как всегда и делается.

– А деньги? Я даже здесь, блин, живу на чердаке. И то по знакомству.

Макс уселся в кресло и закрыл окно с видеороликом.

– Откровенно говоря, – сказал он, треща клавиатурой. – Я сам думал перебраться туда.

– М-да? – спросила Лиза. – Для чего?

– А что мне здесь делать. Значит, так. Предлагаю снять жилье на двоих. А потом, как чуть осмотримся, будет видно. Даже так: я арендую что-то двухкомнатное, одна комната – тебе. Что скажешь?

– Может… – Лиза высунула кончик языка. – Может, тогда три комнаты?

«Отлично», – подумал Максим.

– Для чего тебе вторая?

– Не для меня. Это Димке. Я бы взяла его с собой. Не могу его здесь оставить. Не сейчас.

– О нет, – ответил Макс. – Нет, нет, нет. Без вариантов.

– Я просто подумала, если он тоже поедет… тогда, может, и я решилась бы.

«Просто отлично», – подумал Максим.

– Хорошо. Я подумаю, – сказал он.

– Спасибо! – обрадовалась Лиза. И как сильно ей хотелось ехать. Она сама не ждала от себя этого, но всё перевернулось за какие-то пять минут. Как обычно.

– Так, всё, до свиданья, теперь мне нужно поработать, – объявил Макс.

– Ладно, конечно. Только скажи, – она развернулась на пороге. – Это правда? Это всё… серьезно? На самом деле?

– Более чем правда, – заверил он. – И куда более, чем на самом деле.

И выпроводил Лизу, аккуратно защелкнув тяжелую дверь.

«Как ты вообще придумал такое?», – допытывался у себя Максим, барабаня по клавишам давно онемевшими пальцами. С какой стати, почему, и главное, нахера? Москва, телестудии, кастинг, бля-а-АДЬ…

Он просто запаниковал. В тот миг, пять или шесть часов назад, Лизка прямо дала понять ему, что съемки ей надоели, результат ее не устраивает, эксперимент продолжать нет смысла, и так далее. Макс лишь хотел доказать ей обратное, максимально простым способом. Типа, сказать ей, что это смотрели крутые ребята с телевидения и одобрили. Невинная ложь.

Зачем он ляпнул про кастинг – это другой вопрос. И про апартаменты в Москве. Зачем-то Максиму показалось нужным устроить так, чтобы поселиться рядом с Лизой. Которая станет телезвездой. После того, как пройдет кастинг. На студии, где одобрили ее видео. Которое, говоря откровенно, было полным говном, причем стоило Максу не одну сотню президентов.

Он знал, что роет себе яму. И Максим прыгнул бы в эту яму вниз головой, если бы она вышла достаточно глубокой. Но сейчас, пятью часами позже, оконное стекло уже помутнело от холода и утренней дымки, а ему удалось разве что поцарапать грунт.

– Давай, – бормотал Макс, рефлекторно перебирая клавиши. – Если действительность не соответствует идее, нужно менять действительность.