Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

— Когда? — чуть слышно прошептал коротышка.

— Два дня назад. Сунь Шаньван назначен начальником Центральной разведки Китая. Это он послал меня, Цю Цяньвэй.

«Я разрезаю арбуз…» — Оба продолжали жестами изображать подразумеваемое.

— Ты подвергаешь меня смертельной опасности, появившись здесь.

— Меня никто не знает. Я никогда прежде не выезжал за пределы Серединной Империи.

— Говори скорее. Я хочу, чтобы ты… ушел. — Человек по имени Цю прерывисто дышал.

«Эту часть арбуза я отдаю тебе…» — Они двигались так, словно между ними не происходило никакого диалога.

— Уже произошло много изменений. Военные дорвались до власти. Тебе приказано вернуться в Пекин, завтра.

— Но я должен ехать в Сингапур.

— Тебе изменили задание. Ты должен вернуться в Китай. Разрабатывается крупная операция, в которой тебе предстоит сыграть главную роль.

«Эту часть… я отдаю ей…» — Оба не прерывали занятий гимнастикой.

— Операция? — резко спросил Цю.

— Да. На Тайване. Папа всегда стоял за решение вопросов мирным путем. Но теперь, когда он умер, на Политбюро давят, вынуждая применить силу.

— Что? — Это слово вырвалось шепотом, но высокий услышал.

— Из Пекина ты должен отправиться на Тайвань — это твое следующее задание, Цю Цяньвэй.

— Как же так? — Голос Цю задрожал то ли от возмущения, то ли от страха. — Это все равно что приговорить меня к смерти.

— Тем не менее ты поедешь, и очень скоро.

Цю судорожно глотал воздух.

— Я не могу.

— Это приказ. — Стоявший сзади опустил руки. — Мне пора идти.

— Нет! Мне необходимо больше информации. Скажи…

Цю Цяньвэй услышал за спиной шорох и, повернувшись, увидел, что посланец из Пекина удаляется по бетонной дорожке к воротам парка. Легкий ветерок осушил пот на лице Цю, и ему вдруг стало холодно. Он тяжело вздохнул. С минуту он стоял, злобно разглядывая беззаботных отдыхающих, словно был главой крупного государства, находящимся в Таиланде с официальным визитом, но не одобрял атмосферу Страны Улыбок. Затем, подхватив сумку, он зашагал к выходу. У подножия статуи Императора сел на одну из белых каменных ступеней и посмотрел на часы: слишком рано пришел. Тогда он порылся в сумке и достал маленькую деревянную коробочку. В ней лежали две небольшие, завернутые в темно-красный бархат, серебристые палочки для еды.

Китаец поднял палочки, тоненькие, как швейные иголки, к свету. Они были словно черненые: черные, если держать их под углом, белые — если горизонтально. Довольная улыбка искривила губы Цю. Одно чудачество, всего одно. Сегодня днем он отправился за покупками и на полке захудалого магазина в китайской части города нашел детские палочки для еды. Едва открыв коробочку, он уже знал, что будет торговаться и удивился столь странному желанию, ибо не сразу сообразил, почему ему вдруг захотелось иметь пару маленьких заостренных металлических палочек, с одного конца соединенных цепочкой из мелких звеньев. Но вскоре понял. Это подарок сыну Тинченю. Полежит в шкафу, дождется часа, когда мальчик подрастет.

«Когда меня не будет…» — эти слова неожиданно пронзили его сознание, и Цю мгновенно вспомнил о зловещем сообщении, которое только что получил. Несмотря на удушающую жару, китайца охватил озноб.

Тайбэй, семь сорок пять того же вечера. В приемной офиса «Дьюкэнон Юнг» раздались тонкие пронзительные и настойчивые звонки. Мэт Юнг сразу схватил трубку.

— Черт!

Мэт мог пересчитать по пальцам одной руки то, что ему не нравилось на Тайване, но здешние телефоны были в этом смысле на первом месте.

— Давай побыстрее, — сказал Род Хэйнс, перекинув пиджак через плечо.

Мэт сразу узнал голос в телефонной трубке.

— Вэй?..

— Я звоню из Синьчу. Мне нужно, чтобы ты был здесь.

— Господи помилуй, Ленни! Ты шутишь, да? — Зажав трубку, Мэт кивнул Роду, чтобы тот подошел и послушал. Австралиец оттолкнулся от стены.

— Ленни объявился? — пробормотал он.

Мэт утвердительно кивнул.

— Слушай, Ленни, тебя уже много дней нет дома. Я думал, ты умер или еще Бог знает что, и вдруг… Какого черта ты делаешь в Синьчу в такой час?

— Работаю, Мэт. Мы должны встретиться. Это приказ твоего отца.

— Приказ отца? Он звонил?

— Нет.

— Тогда не понимаю…

— Два года назад он велел позвонить тебе, когда… когда кое-что произойдет. И это произошло. Только что. Мне нужна твоя помощь!

Мэт Юнг и Род Хэйнс встретились глазами — оба нахмурились. Мэт дружил с молодым китайцем, который много лет жил в его доме. Детство они провели в абсолютно неодинаковых условиях, и, тем не менее, их жизни пересеклись. Англичанин интуитивно чувствовал, что Ленни Люк в беде и напуган, но почему — он не имел представления. Иногда Ленни вел себя странно.

— А нельзя подождать с этим до утра?

— Нет! — Телефонная линия пульсировала тихими, резонирующими гудками. И после долгой паузы: — Это не может ждать. Приезжай. Главное — приезжай.

Мэт поколебался еще минуту, стараясь вникнуть в тайный смысл пока что ничего не значащих для него фраз.

— Я иду ужинать с Мэйхуа. — Произнося имя девушки, он выдал себя, — голос его слегка дрогнул от страстного желания. — Ничего, если я приеду потом?

— Да. Думаю, можно.

Мэт медленно положил трубку и спросил Рода:

— Какого черта все это значит?

— Бог его знает. — Австралиец посмотрел на часы. — Ты действительно собираешься ехать сегодня вечером, Мэт?

— Я сказал, что приеду, значит, так и будет. Может, тебе лучше поехать со мной?

— Мне?

— Ты же офицер охранки в «Дьюкэнон Юнг». А Ленни говорил так, словно с ним что-то стряслось… Какой-то взвинченный.

— Ладно… Слушай, мы можем поговорить об этом позже. А сейчас пора отправляться. Не хочу заставлять девушек ждать: сам знаешь этих актрис.

За столиком их было четверо: Род Хэйнс, австралиец, возглавлявший службу охраны в компании «Дьюкэнон Юнг электроникс» на Тайване, Соня Туань — его временная подружка, Мэт и, конечно, Мо Мэйхуа.

Они ужинали «У Антуана», в шикарном французском ресторане «Лай-Лай-Шератон». Уж если молодые люди праздновали что-то (Мэт заработал две тысячи долларов: играя на понижении, продал акции сингапурских авиалиний), то делали это с размахом. Мэт и Мэйхуа выбрали фирменный десерт «Груши Антуана», потому что им нравилось смотреть, как официант льет горящий бренди на завитки фруктовой кожуры, а свет в это время медленно гаснет, и пианист играет нежную, томную мелодию. Затем разговор зашел о том, куда бы пойти еще, но Род вспомнил, что ему сначала нужно сделать пару неотложных звонков, и Мэйхуа потянула Мэта за рукав:

— Пошли, я хочу кое-что показать тебе.

Они попрощались, и Мэйхуа повезла Мэта по узкому переулку, уводившему от Сван-Чэн-роуд, в самое сердце тайбэйского увеселительного квартала, где они не без труда, но все-таки нашли нужный дом. Пройдя довольно грязный вестибюль, они вошли в лифт и поднялись на последний этаж.