Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

— А… Гарри — мой сосед, Цяньвэй.

— Ах вот как?

— Да. Он узнал, что я собираюсь встретиться с вами сегодня вечером. Это ведь ваш последний день в Бангкоке. Жаль, правда?

— Очень жаль.

— Ну, так он и сказал мне: послушай, почему бы не угостить твоего друга Цю Цяньвэя змеиной кровью? И я сказал: почему бы нет? И вот мы здесь.

— Змеиной кровью?

— Именно. Прекрасный напиток для повышения мужской потенции. — Крейслер скабрезно подмигнул, пытаясь таким образом казаться более жизнерадостным и благополучным. Но попытка успехом не увенчалась: пыльные ботинки, желтоватая кожа, проглядывающая между пуговицами светлой рубашки, — весь его облик говорил не об этом.

Цю заставил себя улыбнуться.

— С радостью повинуюсь, господин Крейслер… Сэм.

— Вот и прекрасно. Едем.

Они побрели по Рама-IV-роуд. Крейслер остановил такси, но тут же отпустил, обнаружив, что в салоне не работает кондиционер. Во второй раз им повезло.

— Улица Яаоварадж, — сказал Крейслер водителю, забираясь внутрь. — К Императорскому театру.

Последовало традиционное препирательство по поводу цены, но наконец сделка была заключена, и машина поехала к китайской части города. Уже почти стемнело, и улицы столицы переливались всеми цветами радуги: гирлянды белых лампочек, напоминавшие драгоценные ожерелья, украшавшие чеди, красные неоновые вывески массажных кабинетов и всевозможные другие цветные рекламы. Двигались они медленно. Юркие велорикши, лавируя, пробирались сквозь пробки со скоростью, какая не снилась любой машине. Примитивный кондиционер в такси работал впустую, тщетно борясь с вонью выхлопных газов, запахом тухлой воды, жаркого с перцем и пряностями и плодов дуриана, способных соперничать по зловонию с высохшей блевотиной и заплесневелым сыром. Дух Бангкока коварно просачивался сквозь каждую щелочку в машине и вел свою разрушительную работу.

Они пересекли Клонг-Фадунг, повернули налево на Сонг-Савад-роуд и тут же застряли, оказавшись в пробке, у которой не было ни начала, ни конца.

— Надеюсь, что это не затянется слишком надолго, — сказал Крейслер.

— В котором часу вы завтра вылетаете, Цяньвэй?

— Никаких полетов: экспресс от Бангкока до Баттерворса, а оттуда в Сингапур на «Волшебной стреле».

— Вам нравятся поезда? — озадаченно поинтересовался Гарри Сиу.

— О нет. — Цю заморгал, удивленный тем, что ему приходится объяснять столь очевидные вещи своему земляку. — Так дешевле.

Крейслер загоготал.

— Какой он у нас забавный парень, а? Банк посылает его в Таиланд, оплачивает авиабилет первого класса, селит в отеле «Ориентал». А он что делает? Он едет поездом. Каково?

Цю, наблюдая за Сиу, понял, что тот производит в уме подсчеты, и улыбнулся, когда его новый знакомый уважительно приподнял брови.

Наконец они приехали. Сиу выбрался из такси, размахивая зонтиком.

— Змеиная кровь — поразительная вещь. — Он говорил на просторечье, словно крестьянин, заглянувший на денек в город. — Вам понравится.

Цю всматривался сквозь сумрак в лицо Сиу и не понимал причины своих сомнений. Инстинкт подсказывал ему, что надо немедленно удрать, броситься в ближайший переулок, взять другое такси и вернуться в отель «Ориентал».

Сиу зашагал к небольшому каналу, который пересекал дорогу в дальнем конце. Он свернул налево, в переулок, освещенный редкими фонарями «летучая мышь», подвешенными у входа в винные лавчонки. Здесь Сиу помедлил, как будто не знал, куда идти дальше, завертел головой по сторонам и, выставив вперед подбородок, указал пальцем:

— Туда.

Впереди, метрах в двадцати, Цю увидел прилавок под навесом, натянутым во всю ширину улицы. Кроме керосиновых фонарей здесь было также с полдюжины разнообразных китайский фонариков со свечами внутри. Прилавок — стол, наполовину прикрытый клетчатой скатертью, — был пуст, но хозяева явно ожидали много гостей, так как расставили неправильным полукругом десятки стульев, перегородив переулок.

Сиу подошел, выбрал три стула в первом ряду и занял их, положив поперек сидений свой бумажный зонтик.

— Годится?

— Вполне, — ответил Цю.

Мистер Крейслер вытирал лицо носовым платком и казался невероятно возбужденным и разгоряченным, взгляд его так и шнырял по сторонам. Крейслеру не слишком нравилось то, что он видел, однако, к чему придраться, не знал.

— Вы банкир, мистер Сиу? — спросил Цю, опустившись на стул.

— Нет. Импорт-экспорт, вот мой конек. Сэм говорил, что вы служите в Китайском зарубежном инвестиционном банке. Управляющим сингапурского филиала, верно?

— Помощником управляющего, в отделе зарубежных инвестиций.

— Что же привело вас в Таиланд?

— Изучаю местную обстановку.

— Иными словами, наслаждаетесь жизнью на дармовщинку! Неплохо.

Внезапно они услышали позади какой-то шум. У Цю раздулись ноздри, когда он различил японскую речь с характерными свистящими звуками. Буйная мужская компания, слегка навеселе. Либо автобусный тур, либо одно из кошмарных сборищ сексуальных меньшинств.

Японцы хлынули в переулок, как передовой отряд самураев, раскидывая стулья и толкаясь… Они совсем не походили на тех послушных, помешанных на своих фотоаппаратах цивилизованных японских туристов.

— Пьянь, — сказал Сиу и презрительно рассмеялся. — Футбольная команда, наверное.

Крейслер демонстративно повернулся спиной к шумной орде.

— Мэй супарб, — проворчал он. — Плебеи.

Толстый японец в белых штанах на несколько размеров меньше, чем требовалось, плюхнулся рядом с Цю, заставив его положить сумку на колени. Сиу слегка тронул его за руку:

— Они начинают.

Кто-то уже расставил несколько больших плетеных корзин рядом с подмостками. Потом вышел китаец и поставил одну корзину на стол. Ему было лет пятьдесят, на плешивой макушке оставалось лишь несколько седых прядей волос, но глаза сверкали в полумраке, как граненые алмазы. Глядя на него, Цю заерзал, почувствовав себя неуютно.

Китаец снял крышку с одной из корзин. Несколько мгновений ничего не происходило. Потом длинная темная веревка переползла через край корзины, помедлила и начала неторопливо спускаться на стол.

Пара молчаливых помощников принесли фонари, поставили два по краям стола, а остальные подвесили. Теперь Цю видел все четко, по затылку и спине побежали мурашки. Змеи вытекали из первой корзины, словно струйки масла из переполненного кувшина.

Церемониймейстер спокойно взял одну из самых тонких черных змей и позволил ей ползать по рукам. Потом, ухватив змею за хвост и голову, запрокинул лицо. Держа ее вертикально над собой, он начал запихивать пресмыкающееся в рот, то опуская, то слегка вытягивая обратно, пока наконец тварь не исчезла у него во рту.