Дональд Гамильтон - Человек из тени

— А у вас жетона нет?

— И в помине нет, крошка. Я хотел сказать, мисс Вайль. У вас нет никакой возможности распознать меня, мисс Вайль.

Все еще наблюдая за мной, она медленно произнесла:

— Я думаю, что вы самый умный человек из тех, кого мне доводилось встречать, Поль.

Ее голос сделался размеренным:

— Вы хотите выехать на дармовщине, разве нет? Правда, не совсем на дармовщине, оплатить мое молчание и содействие вы хотите обедом, так ничего и не объяснив. И это вы считаете взаимной сделкой?

— Нет, конечно, только дурак на нее согласится, — я покачал головой. — Или барышня, которой нравится бифштекс с шампанским и маленькие тайны.

Последовала короткая пауза. Она дотянулась до моей руки и коснулась ее.

— Ладно, — прошептала она. — Ладно, если это все, что вы хотите мне сказать.

— Я вам ничего не говорил, мисс Вайль, ни слова. О чем бы вы ни догадались, это только ваши предположения.

— Не уверена, что хотела бы иметь вас в друзьях, — сказала она. — Я не знаю, можно ли доверять вам как другу, — она легонько погладила мою руку и отклонилась, улыбаясь. Но мысленно она уже приняла решение и добавила: — Думаю, вам все равно лучше называть меня Тони.

Жила она неподалеку от ресторана. Хотя, откровенно говоря, мне все равно не хотелось переться туда поздним вечером пешком да еще в тоненьком пиджачке. Но она была еще совсем молода и считала такси дорогим удовольствием, а идти пешком занятно, — или, может, ей просто не хотелось сидеть в темноте рядом с мужчиной, к тому же вооруженным ножом.

Так или иначе, у выхода из ресторана я снял пиджак и накинул ей на плечи, чтобы Тони не замерзла, и мы весело побежали по узеньким улочкам, мимо обветшалых домов с декоративными решетками на окнах и балконами, весьма живописных, если вам по душе старинная архитектура. Но меня больше волновало — не увязался ли за нами хвост. Пешком, на старых кривых улочках проверить это трудно. Если за нами кто-то и следовал, то работал чисто. Но это его задача — оставаться в тени. Для того и приставлен он к Оливии Мариасси.

Комната Тони, или ее квартира, или студия, или пристанище, — называй как хочешь — находилась прямо под крышей, через два пролета узкой пыльной лестницы. Нетрудно представить, что летом здесь настоящая парилка. Она остановилась на площадке и вернула мне пиджак.

— Благодарю, — проронила она. Затем, найдя в кошельке ключ, открыла дверь и посмотрела на меня.

— Не хотите ли зайти? — сказала она голосом, лишенным всякого выражения.

Я ответил, надевая пиджак:

— Не то слово, крошка. Вас вовсе не интересует, чего я хочу или не хочу, крошка, волнует вас, как я поступлю. Конечно, не прочь остаться, не евнух же я в конце концов, но не останусь, хотя и весьма признателен за приглашение.

Она едва заметно улыбнулась своим мыслям.

— Отчего же, — прошептала она. — Желаете продемонстрировать самообладание?

— Согласись я на приглашение, вы подумаете, не принимаю ли я вас за паразитку или проститутку, или за ту и другую вместе. Черт возьми, вы уже размышляли об этом, потому-то и пригласили меня, не так ли? Чтобы убедиться, что я за сволочь. Но если я поведу себя галантно, только лишь поцелую вас на прощанье, не заходя в квартиру, и обуздаю себя, может быть, тогда вы станете вспоминать обо мне с теплотой, вопреки обстоятельствам нашей встречи.

Глядя мне в глаза, она произнесла:

— А вы действительно хотите, чтобы я тепло вспоминала о вас, Поль?

— Если уж совсем откровенно, то предпочитаю, чтобы вы забыли обо мне, по крайней мере, на людях. Маленький человек, который никогда здесь не был, — вот кто я.

— Хорошо, — согласилась она, — но уж никак не маленький. Хорошо, если вы этого хотите. В конце концов, я прекрасно провела вечер и в благодарность исполню все ваши указания. Уговор есть уговор. Но тогда можно обойтись и без дружеских поцелуев. В поцелуйчики я не играю, надеюсь, вы меня поняли, — ее голос стал ровным.

Я посмотрел на нее, и возникло чувство, что сведи нас судьба при других обстоятельствах, эта встреча вылилась бы в нечто иное, такое, о чем не следует думать — все равно не суждено.

— Разумеется, — сказал я. — Как вам угодно, Тони.

Она ответила тихо:

— Вы дьявольски умны. Самое смешное, вам почти удалось убедить меня в том, что вы хороший парень, — она криво усмехнулась. — Да, именно так я и буду о вас вспоминать, когда вы уйдете, Поль Коркоран, если это вообще ваше настоящее имя.

Последовала пауза, пока я направлялся к лестнице.

— Поль!

Я обернулся:

— Да, Тони?

— Удачи вам, — мягко прошептала она. — Удачи вам во всех ваших делах, кем бы вы ни были.

На улице я глубоко вздохнул и направился к центру, подумав — как было бы замечательно, если бы в войнах участвовали одни только солдаты-профессионалы, а секретные операции проводили одни только суровые, безжалостные агенты, которые вызвались добровольно. Я хладнокровно использовал ее, чтобы скрыть, что связан с Оливией Мариасси, а эта девушка поблагодарила меня, сочла хорошим парнем и пожелала удачи.

Я надеялся, что она никогда ни о чем не узнает, по крайней мере, по моей вине, но полной уверенности не было. Состояние, сходное с бешенством, только никого не следовало кусать, чтобы оно не передалось. Иногда достаточно, впрочем, одного только пребывания среди бешеных собак. Я помню случай с маленьким мальчиком, погибшим — не важно где — лишь потому, что он подобрал и вежливо вернул маленький пакетик, который вполне намеренно обронила дама.

К гостинице меня никто «не вел», как говорим мы. Я был в этом убежден, но не осознавал всей значимости, пока не оказался в фойе, направляясь к лифту. Неожиданно для себя самого я резко остановился, и все внутри похолодело от мысли, что отнюдь не ощущал этой уверенности, когда мы пришли к Тони.

Я замер, пытаясь вспомнить и проанализировать мои реакции. Всю дорогу от «Антуана» к Тони в сознании мелькал красный свет. Вроде бы я не видел, не слышал и не ощущал ничего, заставлявшего насторожиться, но что-то мне не нравилось в этой ночи. По пути от Тони в гостиницу «Монтклер» ничего подобного я не ощущал. Вывод был логичным: если кто-то и шел за мной до Тони, то там и остался.

Самое время раскинуть мозгами — что бы это могло значить? Если и на самом деле кто-то увязался за мной, вместо того чтобы следить за Оливией, — трюк не сработал. Он заметил неестественность моих действий и решил заняться мной. А если остался с Тони, вместо того чтобы идти по моим пятам, это значило… Я не мог понять, что именно.

Настала пора как следует все обдумать и действовать взвешенно; настала пора предельной осмотрительности и тщательности в исполнении плана отступления, если это еще возможно, иначе фатальным может оказаться уже самое начало операции.