Дональд Гамильтон - Человек из тени

— Так где же он? — спросил я.

Она рассмеялась и показала на свой бок, где туника лежала свободно.

— Я его засунула под пояс нижней юбки, — сказала она, — и молю Бога, чтобы он не вывалился и не ударился об пол в самый неподходящий момент, — она скорчила гримасу. — Примите к сведению, что бюстгальтер — не самый удобный тайник для женщины, сложенной не как дойная корова, а чулок — совсем новый — я порвала, пытаясь засунуть в него револьвер.

— Хорошо, прибыли мы вовремя, но не мешало бы… А, черт, — сказал я.

— Что случилось?

Мы покидали стоянку. Я привычно оглядывал машины. Увидев низкую красную гоночную машину-кабриолет с большими колесами, я невольно притормозил. Конечно же, узнал ее я сразу. Она мчала нас в Новый Орлеан. «Вы узнаете его при встрече», — загадочно сообщил голос по телефону.

— В чем дело, Поль? — спросила Оливия.

— Ничего, — сказал я, — ничего, но лучше бы детям играть в классы и оставить грязную работу для нас, взрослых. Пойдемте!

В двадцать минут шестого на улице было еще светло, но во «Фламинго» уже царила темная, безлунная ночь. Нам пришлось минутку постоять, пока глаза привыкли к темноте.

— Нет, — вдруг сказала Оливия. Ее пальцы вцепились в мою руку.

— В чем дело? — спросил я.

— Эта блондинка за стойкой…

— Итак, за стойкой сидит блондинка. Вы думаете, я сходу приволокнусь за ней? — я не повернул головы.

— Это медсестра, которая работает у Хэролда. В приемной. Ну, та самая, я о ней вам рассказывала. Та, что смеялась.

— Вы же сказали, что по соседству находится его кабинет. Может быть, она просто заглянула сюда, чтобы выпить перед обедом. Вероятно, захотелось освежиться после того, как весь день напролет отвечала по телефону нетерпеливым дамам, что доктора «Страстная любовь» в городе нет.

Пальцы Оливии судорожно впились в мою ладонь:

— Я не смогу находиться с нею в одном помещении, Поль. Мне или станет смертельно плохо, или я с ней сцеплюсь.

— Только мужчина может напасть на женщину, — сказал я, — по крайней мере, в известном смысле. И вы притворяетесь, док. Никто не может никого так ненавидеть, чтобы не суметь находиться с ним в одном месте.

— Дорогой, неужто я не могу немного преувеличить, — рассмеялась она через секунду.

— Только не при исполнении. Скажите-ка еще что-нибудь о ней.

— Она, должно быть, заглянула сюда по пути домой, она все еще в своей форме.

— Белой, прозрачной, нейлоновой?

— С просвечивающим нижним бельем. Не говоря уже о тех местах, которые без оного. Сидит с красивым парнем — настоящая телевизионная модель: приятный загар, вьющиеся темные волосы, сверкающие белые зубы. Он в штатском — спортивном пиджаке и брюках, но носит их, как форму. Я думаю, летчик с военной базы в увольнительной, скорее всего. Морские летчики выглядят несколько иначе, нежели обычные моряки. Прожив некоторое время в Пенсаколе, вы их легко узнаете. Хэролд позеленел бы от ревности, если бы знал, что маленькая королева его кабинета появляется в обществе с юными мужчинами.

Я небрежно повернул голову. Разумеется, это был Брейтвейт. Все сходилось. В конце концов, я ведь запросил дополнительную информацию о Муни. Пусть раскопают какую-нибудь грязь, сказал я. Изучите его прошлое, дом, врачебный кабинет.

Как летчику поручили задание сходу взяться за медсестру Муни, не было понятно, но их встреча едва ли случайна.

Она молоденькая и весьма миловидная, это я заметил. Такой ей и следовало быть, учитывая репутацию Муни. Едва ли он нанял бы старую клячу, чтобы пялиться на нее целый день. Вспомнилось, что мне сказали — он часто меняет сестричек.

На нынешней была форменная шапочка, водруженная на зачесанные наверх пепельные волосы. Похоже, ей приходилось долго возиться с прической каждое утро. Она чуть-чуть пышнее, чем полагалось бы, с богатым бюстом, тонкой талией, да и руки очерчены очень красиво, что заметно и сквозь полупрозрачный нейлон униформы. Белые чулки и тяжелые туфли на низком каблуке не помешали отметить, что ее округлые ноги и аккуратные ляжки одобрил бы любой конкурс.

— У вас наметанный глаз, док, — сказал я. — Он действительно офицер морской авиации.

— Вы смотрите вовсе не туда, — сухо ответила Оливия, — но раз вы знакомы, то, наверное, именно с ним и предстоит встретиться.

— Может быть. Однако он уже определенно при деле. Посмотрим, может, его и ко мне определили, — я незаметно взглянул на циферблат. — Давайте-ка займем одну из кабинок. Наверное, вы не захотите стоять столбом, когда природа призовет меня в другое место спустя сто сорок секунд.

Я усадил ее за боковой столик. Она снимала перчатки, разглядывая молодую пару за стойкой:

— Я не понимаю… А… Он пытается, полагаю, выведать у нее что-нибудь о Хэролде для вас. Ну что ж, он попал по адресу. У нее может оказаться много захватывающе интересной информации.

— Будем надеяться, — сказал я. Мне пора уже было идти. Я поднялся и произнес уверенным тоном супруга: — Закажи мне бурбон, дорогая, когда появится официант. Я сию секунду вернусь.

В сторону бара я и не смотрел, но почувствовал, что Брейтвейт все еще увлечен беседой с блондинкой в белом. То ли он забыл обо всем, то ли не ему следовало выходить на связь, а может быть, у кого-то из нас сплоховали часы, или же ему велено выйти спустя минуту-другую после меня. Я пробыл в кабинке некоторое время, а когда отправился мыть руки, он оказался уже там, за тем же занятием. Мы были одни.

— Выкладывайте, — сказал я.

— Команда допроса уже в городе. У меня записаны адрес и телефон.

— Никогда не оставляйте никаких каракулей на бумаге. Дайте-ка сюда.

Он вырвал листок из записной книжки и передал мне. Я взглянул на него и смыл в ближайшем унитазе.

— Вы посвящены во многое?

— Я думаю, в достаточной мере, сэр. Вы уже обнаружили свой объект?

— Да, опознал. Отдан приказ брать. Но сейчас о другом. Вы заметили ту даму, что со мной? Хотя, наверное, вы знаете ее по кораблю. Доктор Мариасси.

— Да, сэр.

— Если я буду очень занят и дело осложнится, придется поручить ее опеку вам. Нельзя допустить, чтобы с ней что-то стряслось. Она должна остаться живой и невредимой, пусть вам даже придется прикрывать се от пули или удара ножа собственной грудью. Понятно?

— Да, сэр.

— Вы вооружены?

— Да, сэр.

— Стрелять, надеюсь, умеете?

— Да, сэр.

Наверное, это означает, что не слишком хорошо, подумал я, кисло посмотрев на него, а если и неплохо, то разве только по бумажным мишеням. Во флоте мало уделяют внимания личному оружию — полагают, что за них будут стрелять пушки, и такого калибра — не приведи Господь. Ни один человек, который действительно умеет стрелять, не ответил бы на этот вопрос, не упомянув калибра оружия. Но делать нечего — в данный момент рассчитывать на другую подстраховку я не мог.