Лукаш Орбитовский - Святой Вроцлав

Ее ладони направились вверх, к лицу Люцины. Та отставила коктейль, сигарета упала в пепельницу.

— Не знаю, все ли так будет. Только я предпочла бы остаться. Здесь.

— Знаю! Знаю! Но для тебя мир тоже изменится, раньше или позже он меняется для каждого. Котик. Котик, — смеялась Беата, — у нас остается еще одна надежда. — Кончиками пальцев она коснулась щеки Люцины. — Гоха — девочка хорошая. Дура, но добрая. Она нас ищет, ты знаешь? Потому-то я ее и вижу. Она снаружи и пытается нас вытащить. Она спасет нас. Только я вот думаю, — она приложила подруге голову к груди, обняла ее, — что нам нужно всегда держаться вместе. Всегда, иначе она найдет только одну из нас.

— Ты выставляешь себя на посмешище.

— Посмешище, в отношение чего? Этого ведь нет! — Беата вскочила на ноги и метнула бокал в сторону телевизора, по счастью промахнулась, и стеклянные осколки посыпались на пол. Охранник направился в их сторону.

— Оставь меня! — попросила Люцина. Она схватила сумочку и начала отступать задом, не спуская глаз с Беаты.

— Спасет нас. Гося нас спасет. Поначалу я боялась, теперь знаю, что она человек неплохой. Святой Вроцлав ее боится, потому я и вижу ее повсюду.

— Ты меня пугаешь.

— Я сама себя пугаю; ничего не случится, давай только выглядывать ее, и Малгося придет, чтобы нас спасти. — Беата сильно пнула стул, даже не почувствовав боли. — Этого ничего нет.

Спина Люцины столкнулась с застекленной дверью, пальцы нащупали ручку, дернули…

— Иди уже. Пожалуйста, — сказала Люцина.

Беата прыгнула к ней, желая обнять приятельницу, ей почти что удалось, девушка так нуждалась в тепле. Святой Вроцлав разливался в ее теле холодом, так что пускай кто-нибудь прижмет ее, нет, пускай Люцина прижмет ее. Вытянутые руки встретили пустоту. Беата не видела охранника у себя за спиной, потому ей и удалось увернуться.

Девушки побежали. Одна удирала от другой, ежесекундно оборачиваясь. Люцина подавала знаки, просила: ну оставь же меня, я остаюсь и останусь твоей подругой, только прошу, успокойся и не говори подобных вещей. Все это неправда. Мы находимся во Вроцлаве, обычном Вроцлаве, и если даже и сделали нечто ужасно плохое, то город не станет нам мстить. Город ведь мертв.

— Мы обязаны дать ей шанс. Выйти навстречу.

Люцина лишь замахала руками, нет, нет, сделала шаг назад — и это уже была улица, а по улице мчался, трубя клаксоном, полицейский фургон, он спешил, вызванный на события в Черном Городке. Водитель свернул, девушка его не видела, еще шаг. Она почувствовала толчок, а потом у нее появилось странное чувство полета — Люцина поднималась вверх, видя искаженные лица и дома, Беату, которая только стояла и глядела, пяля глаза, словно бы увидала что-то и вправду удивительное и пугающее.

Полицейские с кордона уже не дали застать себя врасплох. Молниеносно, словно автоматы в мундирах, они схватили щиты и дубинки, сомкнули ряды. Офицеры орали, если не считать коменданта Цеглы, который просто орал небу непонятные слова. Был подан сигнал, грохнуло, в массу паломников полетели металлические и резиновые пули. И еще раз! Первый ряд атакующих выщербился.

Часть рухнула без чувств, задние с трудом обошли их. Охранник в пуховике и трениках получил пулю прямо в грудную клетку, он полетел назад, будто его дернула невидимая веревка, при этом он чувствовал себя настолько ошеломленным, словно познал все тайны мира одновременно. Падая, он сбил с ног двух соратников, поменьше, чем он сам; рыжий дополнительно получил по лбу взлетевшей в воздух бейсбольной битой. Рядом какой-то бородач скрутился от боли, могу поспорить, пуля попала ему в пупок; а чуть дальше какая-то бабища зарылась лицом, выбросив высоко в воздух груды мокрой земли; ее же дружку, пробежавшему на шаг больше, просто-напросто снесло голову с плеч. Длинноволосый студент катался по земле, пуча глаза — пуля попала в позвоночник, отобрав чувство в ногах. Он мгновенно исчез под лавиной атакующих.

Наибольшее впечатление на меня произвел бывший профессиональный военный, который еще недавно был способен выдуть литр водки, а потом уложить пятерых противников одним замахом лавки. Сейчас он бежал в первом ряду длинными скачками, вздымая над головой милицейскую дубинку, которая явно помнила избиения непокорных голов во времена военного положения. Внезапно он получил пулей в глаз, а поскольку пуля была резиновой, бывший военный упал не сразу, а только снизил скорость, прижал к ране свободную руку, изумленно глянув на полившийся на ладонь гоголь-моголь, красно-белый, словно Польша. Ошеломленный, он еще побежал дальше, истекая кровью, ноги запутывались, но дубинка все так же вращалась над головой, и он наверняка бы достал какого-нибудь полицейского, если бы не вторая резиновая пуля, которая словно черная грушка попала ему прямиком в разинутый рот. Мужчина упал, а людской муравейник тут же его и похоронил под собой.

Прогрохотал второй залп, за ним следующие. Те, кто еще мог бежать, продолжали мчаться вперед. Томаш следил за ними, переполненный озабоченностью — он не мог предположить, что перед столкновением падут те, которые должны были принять участие в первом, самом мощном ударе. Но, вместо того, чтобы продолжить обстрел, полицейские, едва видимые из-за своих щитов, чего-то выжидали; плевалась только водная пушка, сделав пролом на левом фланге штурмующих.

— Хол-лера, — прошептал Томаш, и тут паломники столкнулись с полицией.

Ослабленное по причине водной пушки крыло отразилось от щитов, зато остальные вошли в ряди защищающихся словно в масло, валя полицейских с ног, пиная ногами и прыгая, когда те лежали, прикрывшись щитами. Пространство между домами заполнилось воплями. В окнах появились озабоченные лица. Сверкали вспышки фотоаппаратов и мобилок. Видимое с перспективы крыши свалки столкновение выглядело уже выигранным [83] Несколько вопросов к автору: какие еще озабоченные лица в окнах, если полицейские охраняли Черный Вроцлав? Понятно, что звуки боя доходили и до других домов, например, дома, в котором жили Томаш с Михалом, но, согласитесь, расстояние до кордона приличное, к тому же, что могли заметить сонные (не забывайте, бой состоялся на рассвете, когда нормальный народ еще спал) люди? Какие такие снимки? И еще: откуда появилась свалка? Или теперь так выглядел Черный Городок? Ладно, какая бывает крыша на свалках? Похоже, автор очень спешил… — Прим. перевод. .

Только впечатление было крайне ошибочным — да, атакующие ряды паломников свалили пару десятков полицейских, не сравняв даже собственных потерь. Появились новые мусора, которых прижали с других частей кордона. Стрелять они не могли, так как попали бы в своих. Так что в ход пошли дубинки, щиты и комендант Роберт Януш Цегла. Тем временем, пилигримы утратили ударный момент, распылились, атакуя по несколько человек или же связывая силы в одиночных поединках. Один из капо вытащил пистолет, но, вместо того, чтобы стрелять во врага, пристрелил троих паломников, которые, отказавшись драться, сразу же помчались к домам Святого Вроцлава.