Ребекка Маддимен - Похищение Бет

Гарднер потер лицо ладонями и снова посмотрел на дом. Он с большим удовольствием оказался бы сейчас где-нибудь в другом месте. Можно было просидеть здесь целый день, прорабатывая теории тайного заговора, но он понимал, что это всего лишь теории. Пол Хеншоу участвовал в этом с самого начала. Как он мог этого не заметить? Гарднер попытался припомнить первые дни расследования, когда только начал раскапывать личную жизнь Эбби и Пола. Там не было ничего такого, что связывало бы Пола с Хелен Дил. Или все-таки было? Не было каких-то телефонных звонков, которые они не проверили бы. На съемке с камеры видеонаблюдения в магазине Хелен тоже не было.

Кстати, о видеокамерах. Гарднер вспомнил, как показал Эбби и Полу запись, сделанную в приемной больницы. Пол тогда увидел Хелен. Он скрыл это, сказав, будто ему показалось, что он узнал мужчину на костылях.

Он уже тогда все знал, тем не менее упустил. Как упустил и кое-что еще.

Это был какой-то кошмар. Вроде бы что-то у него было, новая ниточка, которая могла помочь найти Хелен и Бет. И все-таки… В голове крутился миллион вариантов гораздо более благоприятного развития событий.

Когда он обнаружил, что Саймон вспомнил Хелен, он сразу подумал, что это может быть версией. Хелен, скорбя по своему умершему ребенку, пользуясь предоставившейся возможностью, находит другую маленькую девочку и решает ее похитить. Он подумал, что Саймон был катализатором этого. Эмоции, захлестнувшие его после того, как он впервые увидел свою дочку, подтолкнули его рассказать Хелен о Бет, и уже отсюда все и закрутилось. Хелен проследила за ним, увидела его с Эбби, потом проследила за Эбби с Бет и подстроила все так, чтобы похитить ребенка.

Но дело было вовсе не в Саймоне. А в Поле. Должно быть, он узнал насчет Эбби и Саймона и решил им отомстить. Кто же мог быть лучшей кандидатурой на то, чтобы похитить ребенка, чем Хелен Дил?

Гарднер вздохнул и вышел из машины. Он уже подходил к крыльцу, когда Эбби открыла дверь.

— Нам необходимо поговорить, — сказал он.

Гарднер сидел напротив Саймона и Эбби и жалел, что не может сообщить им что-то более радостное. Тогда бы он как-то подготовился, вместо того чтобы тупо сидеть перед ними, тем более что их лица с каждой секундой молчания становились все более озабоченными.

— Что случилось? — наконец спросила Эбби. — Что-то произошло?

Гарднер откашлялся. Вдруг вспомнился день, когда он приехал к ним, чтобы рассказать, что в реке найдено тело ребенка. Та задача сейчас представлялась ему более простой. А может, это лишь теперь так кажется. Наверное, тогда он точно так же сидел, пытаясь мысленно отрепетировать то, что собирался сказать. Он помнил, как было грустно, когда ему сообщили о той находке, вспомнил чувство горького разочарования, что дело закончилось так плохо — смертью Бет Хеншоу. Но по мере выяснения подробностей в душе его росла надежда, что это была вовсе не Бет и все еще есть шанс найти ее живой. А тот факт, что это означало смерть другого ребенка и горе другой матери, тогда казался ему не таким уж важным. Все погибшие в итоге оказываются чьими-то детьми, родителями, друзьями. Жертвы будут всегда, и всегда найдется кто-то, кому они были дороги. Да, все это очень печально, но если он и дальше собирается заниматься этой работой, нужно дистанцироваться от этих вещей, а если уж переживать, то ограничить это своей личной жизнью.

Он вспомнил, как тогда Пол открыл ему дверь и спросил, что случилось, отказавшись звать Эбби. Реакция Пола была в точности такой, какая должна быть у отца, которому собираются сообщить, что его ребенок, возможно, погиб. Вот только он не был отцом этого ребенка. И к этому моменту уже знал, что Бет не умерла. Он не хотел, чтобы Эбби узнала о мертвом ребенке. Все настаивал, что сам пройдет тест ДНК. Он подтолкнул тогда Эбби сказать правду.

— Майкл, что происходит? — спросила Эбби, и Гарднер вздохнул.

— Сегодня я разговаривал с Сарой Уолтерс, няней, — сказал он. — Я хотел выяснить, не знает ли она, куда могла поехать Хелен. Мне пришла в голову мысль, что она могла уехать к Алану Ридли.

— Мне показалось, что он ненавидит ее, — заметил Саймон. — Я думал, что они уже не имеют друг к другу никакого отношения.

— Все это так, — согласился Гарднер. — Я спросил у Сары насчет отца Кейси. Она мало что знает о нем. Он навещает девочку только время от времени. Зато Сара знает его имя, — сказал он и заметил, как Эбби, затаив дыхание, подалась вперед. — Она сказала, что его зовут Пол, — произнес он, и Эбби застыла. — Я показал ей фотографию вашего бывшего мужа, и она узнала отца Кейси.

Эбби не могла сказать, кружится она сама или комната вращается вокруг нее. Одно она знала твердо: если вращение ускорится, она проснется. Они и раньше видела такие сны — точнее, кошмары. В них Гарднер говорил, что нашел Бет, но она все равно не может получить ее обратно, потому что девочка сейчас живет у человека, который лучше, чем Эбби. Либо же он уверял, что у Эбби никогда не было ребенка, после чего запирал ее в пустой комнате и оставлял одну. В еще одном варианте в спальню к ней входил Саймон с Бет на руках и говорил, что ему жаль, но она уже достаточно наказана и может получить дочь обратно, если пообещает вести себя хорошо. И каждый раз она, когда понимала, что больше не может этого выносить, просыпалась.

На этот раз она так и не проснулась. Она слышала, как Саймон что-то говорит ей, но слов разобрать не могла. Голос его звучал рассерженно, он почему-то стоял и размахивал руками. Гарднер же сидел совершенно неподвижно и с тревогой следил за ней.

— Эбби! — наконец окликнул он, и она попыталась поймать в фокус его лицо.

Раньше она не замечала, что глаза у него зеленые. Или замечала? Сейчас она почему-то не могла этого вспомнить.

— Эбби! — снова позвал Гарднер.

Она уставилась на него, изо всех сил пытаясь понять: что, как и почему. Руки ее дрожали, мысли путались, стараясь протолкаться в сознании на передний план. Этому должно было быть какое-то объяснение. Возможно, Пол просто познакомился с Хелен, а няня все перепутала. Или же она вообще ошибается, и это совсем не Пол. Должно быть, это какой-то другой Пол, мало ли вокруг разных Полов?!

Прислушиваясь к громкому стуку сердца в груди, она закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться на том, чтобы усилить этот стук, заставить его заглушить мысль о том, что Пол все-таки виновен. Происшедшему должно было быть какое-то другое объяснение.

Почувствовав руку Гарднера на своем плече, она вздрогнула.

— Эбби! — еще раз позвал он.

Не в силах вымолвить ни слова, она повернулась к Саймону. Он уже умолк и сейчас стоял, взявшись руками за голову. Он тоже пристально смотрел на нее. Он ждал от нее каких-то объяснений, они оба ждали этого. Возможно, предполагалось, что Эбби все это время должна была догадываться, что муж предал ее. Что разбил ее жизнь на кусочки. Или она должна извиниться за него, как-то защитить человека, о котором думала, что он никогда не может так поступить? Но она все еще не могла говорить. Она открыла рот, чтобы что-то произнести, — как раз вовремя, чтобы оттуда на ковер хлынул поток рвоты.