Хуан Гомес-Хурадо - Эмблема предателя

Пауль уже открыл рот, чтобы с вызовом рассказать ему о холоде и голоде, которые он пережил после того, как их выгнали из особняка Шрёдеров. О том, как это изнурительно - таскать уголь вверх-вниз по влажным ступеням. Об отчаянии, когда невозможно найти работу, но всё равно нужно продолжать искать. Об искусительном призыве холодных вод Изара. Но потом осекся, потому что его страдания не давали права вести себя так, как он вел себя в последние недели.

Что заставило его почувствовать себя еще более виноватым.

- Герр Келлер... а принадлежность к ложе сделает меня достойным?

- Это стало бы началом, если ты просишь от чистого сердца. Но уверяю тебя, это не так-то просто, даже для такого, как ты.

Молодой человек сглотнул, прежде чем ответить.

- В таком случае я смиренно прошу вашей помощи. Я хочу стать масоном, как отец.

Алиса закончила полоскать бумагу в подносе с проявителем и положила ее в жидкий закрепитель. Когда она смотрела на бумагу, у нее возникало странное чувство. С одной стороны, гордость, потому что с технической точки зрения фотография была совершенной. Жест девицы легкого поведения, прижавшейся к Паулю. Блеск в ее глазах, и его - лишь слегка приоткрытые... Детали, которые делали сценку почти осязаемой, но несмотря на профессиональную гордость, эта фотография грызла ей нутро.

Стоя в проявочной, погруженная в свои мысли, она почти не обратила внимания на звонок колокольчика, извещающий о новом посетителе студии. Однако она подняла голову, услышав знакомый голос. Приникнув к оконцу из красного стекла, она четко видела всю студию, и глаза подтвердили ей то, о чем сообщили уши и сердце.

- Добрый день, - сказал Пауль, приблизившись к прилавку. Чтобы зайти в "Мунтц и сыновья", молодой человек сделал большой крюк на обратном пути в пансион, где до сих пор жил вместе с матерью, осознавая, что приносимая его торговлей акциями прибыль в любое мгновение может испариться. Он выудил адрес фотостудии у одного из служащих кабаре, развязав ему язык с помощью нескольких банкнот.

Под мышкой он нес тщательно завернутый пакет. В нем лежала толстая черная книга с золотым тиснением. Вручив ему книгу, Себастьян сказал, что в этом томе содержатся основы, с которыми должен познакомиться непосвященный до того, как стать масоном. С нее начинал Ханс Райнер, а потом и Себастьян. Пауль горел желанием собственными глазами пробежать по тем строчкам, которые читал и отец, но до того у него было более срочное дело.

- Мы уже закрыты, - заявил Паулю фотограф.

- В самом деле? А мне казалось, что до закрытия еще целых десять минут, - ответил молодой человек, недоверчиво взглянув на стенные часы.

- Для вас мы уже закрыты.

- Для меня?

- Разве вы не Пауль Райнер?

- Откуда, черт возьми, вы знаете мое имя?

- Оно прилагалось к описанию. Высокий, худой, с ледяным взглядом и чертовски красив. Были и другие прилагательные, но лучше я о них умолчу.

В подсобке послышался какой-то грохот, и Пауль попытался заглянуть через плечо фотографа.

- Там Алиса?

- Это, наверное, кошка.

- Не похоже на кошку.

- Нет. Похоже на кювету с проявителем, которую специально сбросили на пол. Но поскольку Алисы там нет, то это, видимо, кошка.

Снова раздался грохот, на сей раз еще сильнее.

- Ну вот, еще одна. Хорошо хоть они металлические, - сказал Август, элегантным жестом закуривая сигару.

- Лучше идите и дайте кошке поесть. Похоже, она очень голодная.

- Скорее, в ярости.

- И я могу понять, по какой причине, - сказал Пауль, понурив голову.

- Слушайте, приятель, она кое-что для вас оставила.

Фотограф протянул ему фотографию, изображением вниз. Перевернув ее, Пауль увидел расплывчатый снимок, сделанный в парке.

- Это женщина, спящая на скамейке в Энглишер Гартен.

Август сделал длинную затяжку и выпустил дым в сторону Пауля.

- В тот день, когда Алиса сделала эту фотографию, был ее первый выход в одиночку. Я дал ей камеру, чтобы она побродила по городу в поисках образа, который ее тронет. Она решила прогуляться по парку, как все начинающие. И вдруг увидела эту женщину, сидящую на скамейке, и ее привлекло это спокойствие. Она сделала фото и подошла, чтобы поблагодарить женщину. Та не ответила, и Алиса тронула ее за плечо. Женщина упала на землю.

- Она была мертва, - в ужасе произнес Пауль, осознав, на что смотрит.

- Умерла от голода, - подтвердил Август, в последний раз затянувшись сигарой и потушив ее в пепельнице.

Пауль несколько мгновений держался за прилавок, не спуская глаз с фотографии. И наконец вернул ее фотографу.

- Спасибо, что показали мне это. Будьте добры, передайте Алисе, чтобы послезавтра пришла по этому адресу, - сказал он, взяв с прилавка клочок бумаги и карандаш и записав что-то на нем. - Пусть сама увидит, что я всё понял.

Спустя минуту после его ухода Алиса вышла из проявочной.

- Надеюсь, что ты не помяла кюветы. В противном случае тебе придется выправлять их молотком, пока не примут прежнюю форму, предупреждаю.

- Вы слишком многое ему сказали, Август. И про фото... я же просила, чтобы вы ничего ему не говорили.

- Он влюблен в тебя.

- Откуда вы знаете?

- Я многое знаю о влюбленных мужчинах. В особенности, как сложно их найти.

- У нас было довольно мрачное начало, - сказала Алиса, покачав головой.

- И что с того? День начинается в полночь, в самой темноте. А потом приходит свет.

Перед "Циглербанком" стояла огромная очередь.

Прошлой ночью, в постели в своей комнате, которую она снимала неподалеку от студии, Алиса решила, что не пойдет на встречу с Паулем. Она повторяла себе это, пока одевалась, пока примеряла одну за другой шляпки из своей коллекции, насчитывающей аж две модели, пока ехала на трамвае, на который обычно никогда не садилась. К своему удивлению, она очутилась перед очередью в банк.

Приблизившись, она поняла, что на самом деле очередей две, одна длиннее другой. Одна заканчивалась в банке, а другая - в двери по соседству. Из этой двери люди выходили с улыбкой облегчения и с сумками, из которых высовывались колбасы, хлеб и связки чеснока.

Пауль находился в новом магазине, рядом с человеком, взвешивающим овощи и ветчину, и отчитывал его недовольным тоном. Увидев Алису, он тут же выбежал наружу, расчистив проход между теми, кто пытался войти.

- Торговцу по соседству пришлось закрыть лавку после банкротства. Мы открыли ее и превратили в новый магазин герра Циглера. Бывший владелец счастлив.

- И люди тоже, как я вижу.

- Мы продаем товары со скидкой и доверяем клиентам банка. Это полностью съест нашу прибыль, но чиновники и пенсионеры, которые не могут поспевать за безумным ритмом инфляции, нам чрезвычайно благодарны. Сегодня доллар стоит больше трех миллионов марок.