Хуан Гомес-Хурадо - Эмблема предателя

- Вы потеряете целое состояние.

Пауль пожал плечами.

- По вечерам, начиная со следующей недели, мы начнем раздавать суп нуждающимся. Не как иезуиты, потому что у нас будет не больше пятисот порций, но уже есть группа добровольных помощников.

Алиса продолжала смотреть, прищурившись.

- И всё это ты сделал ради меня?

- Я это делаю, потому что имею такую возможность. Потому что это правильно. Потому что на меня произвело впечатление то фото из парка. Потому что на город надвигается зима. И да, потому что вел себя как кретин и хочу, чтобы ты меня простила.

- Я тебя уже простила, - ответила девушка, удаляясь.

- Тогда почему ты уходишь? - не веря своим глазам спросил он, разведя руками.

- Потому что я по-прежнему на тебя злюсь!

Когда Пауль помчался за ней, Алиса повернула голову и улыбнулась.

- Хотя можешь зайти за мной завтра вечером, если хочешь узнать, прошла ли моя злость.

- И нахожу тебя достойным и подходящим, чтобы начать это путешествие, в котором ты покажешь, на что годишься. Наклонись.

Пауль подчинился. Человек в костюме надел ему на голову плотный черный мешок. Резко дернув, он завязал две кожаные тесемки вокруг его шеи.

- Видишь что-нибудь?

- Нет.

Собственный голос из-под мешка казался чужим. Остальные звуки извне тоже, казалось, доносятся из другого мира.

- Сзади есть два отверстия. Если начнешь задыхаться, потяни чуть-чуть к затылку.

- Спасибо.

- А теперь крепче держись за мою левую руку своей правой. Мы вместе пройдем большое расстояние. Очень важно, чтобы ты двигался, когда я велю, и без колебаний. Нет нужды торопиться, но внимательно слушай инструкции. В некоторых местах я скажу тебе, чтобы ты шел, ставя одну ногу перед другой. Иногда велю поднимать выше колени, чтобы забраться по лестнице или спуститься. Готов?

Пауль кивнул.

- Отвечай на вопросы четко и громко.

- Я готов.

- Тогда начнем.

Пауль начал медленно идти, довольный, что наконец-то может двигаться. Последние полчаса он отвечал на вопросы человека в костюме, которого видел впервые в жизни. Он знал все ответы заранее, потому что видел их все в полученной от Келлера книге, уже три недели назад.

- Я должен запомнить всё наизусть? - спросил он книготорговца.

- Эти формулы - часть ритуала, который мы должны соблюдать и уважать. Вскоре ты узнаешь, что в масонстве очень важны церемонии посвящения, и как они тебя изменят.

- Их несколько?

- Своя для каждого градуса: ученик, подмастерье и мастер. Над последним, третьим градусом, стоят еще тридцать, но это почетные градусы, и ты об этом узнаешь в свое время.

- А каков ваш, герр Келлер?

Тот проигнорировал вопрос.

- А сейчас я хочу, чтобы ты прочитал книгу и поразмыслил над ее содержанием.

Пауль так и сделал. Книга повествовала о происхождении масонства: о гильдиях строителей в Средние века, а до них - о легендарных строителях Древнего Египта.

- Всем им открылась мудрость символов строительства и Геометрии. Они всегда писали это слово с заглавной G, потому что она также символизирует Великого Архитектора Вселенной. А как его почитать - это дело личное. В ложе ты высечешь единственный камень - свою совесть и то, что принесешь с ней вместе. Для этого братья дадут тебе инструменты во время посвящения... если ты пройдешь через четыре испытания.

- Они будут сложными?

- Ты боишься?

- Нет. А если честно, то да, немного боюсь.

- Они будут сложными, - признался книготорговец через некоторое время. - Но ты смелый и уже подготовился.

До сих пор Паулю не пригодилась его смелость, хотя испытания еще не начались. Ему назначили встречу в переулке Альтштадта, старинной части города, в пятницу в девять часов вечера. Снаружи дом выглядел вполне обычным, хотя немного заброшенным. Рядом со звонком висел ржавый почтовый ящик с неразличимым именем на нем, хотя замочная скважина была смазана и явно новая. Ему открыл мужчина в синем костюме и провел в обставленный разнообразной мебелью зал, где прошел ритуал с вопросами.

Стоя с черным мешком на голове, Пауль спрашивал себя, где Келлер. Он полагал, что именно книготорговец - единственная ниточка, связывающая его с отцом и ложей - его представит. Вместо этого его встретил незнакомец, и он чувствовал себя в некотором роде беззащитным, когда вслепую шел за человеком, которого впервые увидел полчаса назад.

Пройдя, как ему показалось, огромную дистанцию - пришлось подниматься и спускаться по лестницам и преодолевать длинные коридоры - человек в костюме в конце концов остановился.

Раздались три громких удара, а затем незнакомый голос.

- Кто стучит в дверь храма?

- Брат, который привел непосвященного, желающего приобщиться к нашим тайнам.

- Он достаточно подготовлен?

- Да.

- Как его зовут?

- Пауль, сын Ханса Райнера.

Они снова пустились в путь. Пауль заметил, что пол под его ногами более твердый и скользкий - каменный или, возможно, мраморный. Он шел долго, хотя время под черным мешком, казалось, имеет другую плотность, и он не мог сказать, сколько именно прошло. В некоторые мгновения он чувствовал, больше благодаря интуиции, чем реальным ощущениям, что они идут по тем местам, которые уже проходили, словно сделали круг и должны ступать точно по своим отпечаткам.

Его проводник снова остановился и стал развязывать тесемки мешка на его голове.

Когда мешок сняли, Пауль моргнул и увидел, что они находятся в небольшом и холодном помещении под крышей. Стены были полностью покрыты известкой, а на ней разными почерками и на разной высоте написаны беспорядочные и незаконченные фразы, в которых Пауль узнал разные версии масонских заповедей.

Мужчина в костюме тем временем снял с него все металлические предметы, в том числе ремень и пряжки с ботинок, которые просто сорвал без размышлений. Пауль пожалел, что забыл надеть ботинки без металлических частей, потому что эти теперь испорчены.

- У тебя есть что-нибудь золотое? Входить в ложу с драгоценными металлами - это величайшее оскорбление.

- Нет, - ответил Пауль.

- Вот перо, бумага и чернила, - сказал мужчина. И не прибавив больше ни слова, исчез за дверью, закрыв ее за своей спиной.

Пауль посмотрел в ту сторону, куда показал мужчина. Маленькая свеча освещала столик, едва ли пригодный для письма, на котором стоял череп. Пауль приблизился и, покрывшись мурашками, убедился, что он настоящий. Рядом с черепом стояли разные склянки с веществами, символизирующими перемены и посвящение: хлебом и водой, солью и серой, пеплом.

Он был в Камере размышлений. Там, где должен написать свою клятву непосвященного. Он взял ручку и начал выписывать старинную формулу, которую так и не смог понять, и для него она была лишена смысла.