Алексей Шведов - Голова-гнездо

В полвосьмого он позвонил новосёлу Жене, и тот пригласил его к себе. В итоге там завязалась гулянка, перешедшая чуть ли не в оргию с участием Светы К. и двух её подружек. Мужскую сторону представляли сам новосёл, Юрий и Дима Романов, который как раз и привёл этих полушлюшек.

Домой Юрий отправился в четыре утра — ещё пьяный, но уже проспавшийся. Всю дорогу он воспроизводил в памяти фрагменты гулянки — те, которые помнил. Кажется, одну из девушек (ту, с которой он занимался сексом на кухне) он постоянно называл Мариной… Да! Она ещё всё время поправляла его — мол, меня зовут Таня. М-да, погуляли. Хорошо хоть завтра выходной.

Ага, отдохнёшь тут. В два надо быть у Марины. Придётся ещё и понятых искать… Ладно, утро вечера мудренее. Сейчас главное — быстрее дотащиться до дома и завалиться спать. Поставить будильник на часов так 11. Да, не забыть бы сделать это.

Несмотря на то, что подобную процедуру она повторяла по несколько раз в день, Нина всё же опять (уже во второй раз за утро) скинула с себя халат и, бросив его на гладильную доску, подошла к трюмо. Ей нравилось смотреть на своё отражение, особенно сейчас, с таким большим животом, в котором зарождалась новая жизнь. Подняв руки кверху, Нина повернулась к зеркалу боком. «Ой, какая же я толстая!» Подумав так, она сняла и бюстгальтер и, оставшись в одних розовых трусиках с расслабленной резинкой, коснулась кончиками пальцев огромных тёмных сосков. Погладила их. Именно через них малыш будет получать молоко. Ох, скорей бы это произошло!

Её руки спустились ниже и принялись ощупывать живот.

— Семь с половиной месяцев! — сказала женщина вслух. — Я скоро буду мамой, скоро рожу ребёночка!

Она любила разговаривать с собой, особенно перед зеркалом, и, естественно, только тогда, когда дома не было мужа. Эта привычка осталась у неё ещё со школы (спасибо театральному кружку) — девочка тогда переживала период полового созревания. Нина превратилась в женщину быстрее всех в классе, мальчишки на переменах ходили вокруг неё толпами.

Муж ушёл на работу, когда она ещё спала. Вчера он опять вернулся поздно, около двенадцати, хотя на этой неделе по графику работал в первую смену, и был весь какой–то взвинченный, как на иголках. Эта работа его точно до добра не доведёт, думала Нина, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Юра стал в последнее время таким нервным… Она рассказала ему о визите следователя, передала всю суть их беседы. Юра слушал её, не перебивая, но, когда она дошла до последнего вопроса («Как ваш муж относится к гомосексуалистам?»), руки его сжались в кулаки, и он втянул в себя воздух с таким шумом, что Нина даже прекратила повествование. Что–то в этом звуке напугало её.

— Я не сказала следователю, что Юра любит анальный секс! — сообщила Нина своему отражению. В повседневной жизни она стеснялась произносить вслух подобные словосочетания и вообще об интимных делах говорить с мужем не любила, более того, не очень–то любила и сам секс (последний оргазм с мужем у неё был год назад). Но перед зеркалом нинина скованность куда–то исчезала. — И об остальном я ему тоже говорить не стала. И Юре я сказала, что ему ничего не сказала. Юра… ну, он сразу расслабился, стал улыбаться, шутить.

Да, именно так всё и было. Юра успокоился, обнял её, начал говорить «какая ты у меня аппетитненькая» и «дай–ка я тебя укушу». Нина не пыталась сопротивляться, потому что… ну, он всё–таки муж, отец ребёнка… Глава семьи, в конце концов.

Смотря отражению в глаза, Нина вновь заговорила:

— Он заста… попросил меня, чтобы я… ну, заняла такую позу, чтобы я сама облокотилась на диван, а ноги были на полу. Когда я так сделала, он…

…задрал её халат и снял трусики. Она обернулась и увидела, что его «великий и могучий» уже находится в состоянии эрекции — двадцать два сантиметра напряжённой плоти. Некоторые женщины, бывает, жалуются на своих мужей в связи с их полной или частичной импотенцией, но вот у мужа Нины никаких проблем с этим никогда не возникало.

— Смазка там же? — спросил он. — Не перепрятала?

Нина кивнула, не смея пошевелиться. Она знала, что если вдруг скажет что–то не то, Юра может и ударить её. Лучше молчать. Её живот упирался в диван, но не настолько сильно, чтобы это причинило вред будущему их ребёнку.

«Надеюсь, он будет осторожен».

— Давно срала–то? — поинтересовался Юра, выдвигая и вновь вставляя на место тот ящик стенки, где хранилась баночка со смазкой. Ещё пять месяцев назад та была полной, но сейчас содержимого в ней оставалось лишь на четверть. Нина, бросив мужу краткое «утром», ощутила, как его пальцы втирают вазелин в её анус — и снаружи, и внутри.

— Ну, я не знаю, — сказала она зеркалу. — Мне это и нравится, и не нравится. Но Юрa всё–таки мой муж. Мы любим друг друга, и пускай он иногда… ой, ну очень редко… бьёт меня, я знаю, что он хороший человек. Да и вообще, я, возможно, и правда заслуживаю, чтобы меня иногда наказывали. Сама виновата, всё время глупости какие–то говорю.

Она лишь изредка постанывала, когда Юра делал своё дело (как оказалось потом, он даже не снял очки). Ей не было ни больно, ни приятно — безразлично, но Нина знала, что муж любит, когда она стонет. Изредка ей приходилось немного пятиться, потому что иначе живот сильно ударялся о диван, а она не хотела, чтобы ребёнок испытывал какие–либо неудобства.

Наконец Юра кончил, сопроводив эякуляцию хриплым не то криком, не то стоном. Нина почувствовала, как его плоть внутри её плоти постепенно становится мягче, уменьшается в размерах. Она тоже стонала и вскрикивала, имитируя оргазм, наивно считая, что муж ей верит.

— Тебе было хорошо? — сурово спросил Юра, обхватывая жену руками и поглаживая низ её живота.

— О да! — прошептала Нина. — Мне было очень хорошо.

Он, хмыкнув, вытащил из неё свой половой орган, вытер его об её халат и застегнул ширинку. Дышал он до сих пор учащённо, стиснув зубы. Нина кое–как поднялась (ноги у неё затекли) и, натянув трусики, одёрнула халат. Ей хотелось пойти подмыться, но Юра всегда запрещал ей это. «Что я, грязный какой–то? Чего ты после меня всё время в туалет бегаешь?» — спрашивал он в самом начале их брака, и с тех пор она старалась не раздражать его лишний раз.

— Если мент ещё раз придёт, — сказал Юра, усаживаясь на диван, — не открывай. Посмотри сперва в глазок. Но ты вообще–то дура и можешь его запустить. Если запустишь, запомни — родишь раньше времени, — добавил он с угрозой. — Поняла?

Нине захотелось спросить, имеет ли он отношение к смерти Саши Лаховского, но решила, что это вряд ли принесёт ей пользу. Конечно, он не имеет к ней отношения. Что за глупые мысли?