Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

Мужчина упал лицом в пол. Руки и ноги свело судорогой, тело задергалось – жизнь покидала его.

Эван обернулся и увидел, что Кэтрин стоит позади него, затаив дыхание и побледнев от потрясения.

– Он мертв?

– Следуйте за мной. Рядом.

Эван держал пистолет дулом вниз, проходя через двойные двери, ведущие наружу. Желтые и красные пластиковые флажки, привязанные веревочками, трепетали на ветру у них над головами, в воздухе распространялся приятный запах. Прохожие разбегались во все стороны, но Эван сосредоточился на припаркованном неподалеку минивэне, блокирующем вход в переулок. Задние двери машины были открыты, внутри виднелось несколько коробок.

Сейчас здание ресторана закрывало снайперу обзор, но Эван не собирался давать ему время на то, чтобы сменить позицию. Он сжал руку Кэтрин и устремился сквозь толпу, направляясь к магазинам.

Лицо женщины покраснело, прядь волос, выбившаяся из прически, падала ей на щеку.

– Подождите, – пробормотала Кэтрин. – Что мы делаем? Тут же некуда…

Эван нажал в кармане кнопку на пульте дистанционного управления, и дверь минивэна открылась. Мужчина втолкнул Кэтрин внутрь и сам запрыгнул следом. Именно на этот случай спинки задних сидений были опущены. Большой палец Эвана снова нащупал кнопку пульта, и дверь позади них захлопнулась. Сразу после этого в нее ударила крупнокалиберная пуля. Снайпер настиг их.

Еще одна пуля пробила дверь, оставив над головами Эвана и Кэтрин дыру размером с обеденную тарелку. Грохот металла о металл в замкнутом пространстве фургона оглушал. Снайпер быстро перезаряжал оружие, поэтому, если они хотели избежать переизбытка свинца или шрапнели в организме, следовало действовать быстро.

Эван рывком открыл вторую дверь и выпрыгнул в переулок, потянув за собой Кэтрин. Минивэн позади них покачнулся, стекла вылетели из окон.

Глаза Кэтрин были на мокром месте. Она зажала уши руками.

– Оставьте это на потом, – сказал ей Эван.

Переулок был таким узким, что они задевали плечами стену, отчего на одежде оставались следы засохшей краски. Из окна ресторанной кухни веяло теплом и запахом рыбы. Эван и Кэтрин достигли Т-образной развилки и повернули направо. В шести шагах от этого места их ждал «крайслер» Эвана, повернутый в направлении Хилл-стрит. Они забрались в машину, и Эван рванул с места, вливаясь в поток несущихся по шоссе автомобилей.

Его взгляд метался между дорогой и зеркалом заднего вида. Кэтрин судорожно пыталась отдышаться.

– Кому вы сказали о том, что собираетесь встретиться со мной? – спросил он.

– Никому.

– С какого телефона вы мне звонили?

Рука женщины, нырнув в карман джинсов, вынула «блэкберри».

– С этого, но…

Эван выхватил телефон, выбросил его из окна и увидел в зеркале заднего вида, как тот разлетается на куски.

– Что вы делаете? Только так они могли со мной связаться, сообщить о папе…

– Сейчас мы не хотим, чтобы они с вами связывались.

– Они следовали за вами.

– Нет, – ответил Эван, – не следовали.

– Откуда вы знаете?

Эван завернул на парковку у ликеро-водочного магазина и откинулся на сиденье.

– Выходим.

Обойдя машину, Эван вынул из багажника черную трубку с круглым навершием. Он провел ею вдоль ног, рук, туловища и туфель Кэтрин, пытаясь обнаружить электронные приспособления. Детектор ничего не обнаружил. Женщина стояла тихо, но по ее щекам катились слезы. Она дрожала. Эван развернул ее к себе спиной и просканировал сзади. Ничего.

– Садитесь в машину.

Кэтрин послушалась.

Эван объехал магазин, переместился на другую сторону улицы и растворился в дорожном движении на шоссе сто десять.

Кэтрин прижала руку к губам, отчего Эван с трудом разобрал ее слова.

– И что теперь?

Впервые у него не было готового ответа.

– А ты дорого берешь, – сказал Дэн Рейнольдс, галантно пропуская женщину вперед в коридоре отеля.

Кэнди Макклюр не замедлила шага.

– Я того сто́ю, – ответила она.

Член местного законодательного собрания Рейнольдс, заместитель председателя комитета здравоохранения, сумел сколотить приличный капитал, готовясь к выборам, но при этом лозунги его предвыборной кампании были социалистическими: он всегда упрямо выступал за защиту интересов пациентов. Это было нетипичное сочетание. Еще более нетипичными были его предпочтения в спальне.

Не последнее отношение к этим предпочтениям имела черная кожаная сумка, висевшая на плече у Кэнди. Ее светлые волосы были подстрижены и спрыснуты лаком, синие чулки в сеточку не скрывали крепких икр, а вот платье определенно было дорогим – без бретелек, оно закрывало женщину от колен до груди, одновременно подчеркивая изгибы ее фигуры. Кэнди выбрала это платье из-за молнии на спине: его легко было снимать.

Ковры с цветочным узором поглощали звуки шагов. Конечно, Кэнди предпочла снять комнату подальше, в конце коридора в отдаленном крыле здания. В старомодном отеле, находившемся в нескольких милях от озера Эрроухед, в декабре было не много посетителей. Свежий снег выпадал нечасто, а до праздников оставалось еще несколько недель. Немного посетителей – это хорошо. Потому что будет шумно.

Рейнольдс ускорил шаг, пытаясь заглянуть Кэнди в лицо. Зарегистрировавшись, женщина, как и было условлено, впустила его через черный ход. Он, многообещающий политик, не мог позволить, чтобы его заметили. Не здесь, не с ней.

Кэнди вертела на пальце большой медный ключ. У нее были коротко подстриженные ногти без маникюра, и это было единственное, что нарушало образ холеной женщины. Ей приходилось часто работать руками.

Рейнольдс указал на кожаную сумку.

– Помочь вам?

– Разве похоже, что мне нужна помощь?

От ее тона по позвоночнику Рейнольдса побежали мурашки.

– Жду не дождусь, когда увижу, что там.

– У вас нет выбора, кроме как ждать.

Щеки Рейнольдса покраснели, дыхание участилось. Кэнди вошла в комнату, которая была обставлена в стиле Лоры Эшли: подушки с рюшами, коллажи, акварели с изображением гусей. Бо́льшую часть комнаты занимала кровать с пологом. Раздвижная дверь в ванную была открыта, за ней виднелась медная ванна.

Именно из-за медной ванны она и выбрала это место.

Кэнди, сбросив сумку с плеча, со стуком поставила ее на пол. Расстегнув молнию, женщина достала прорезиненную простыню. Рейнольдс попытался заглянуть через плечо Кэнди, чтобы посмотреть, что еще есть в сумке, но она застегнула молнию и дала ему пощечину. Он коснулся кончиками пальцев следа, оставленного ее рукой, и тихо простонал от удовольствия.

Женщина закрыла деревянные ставни, а затем расстелила простыню на матрасе. Наконец она обернулась к Рейнольдсу.