Катажина Бонда - Девушка полночи

– Вальдемар, – сказал Майами, – это он увел у меня первую жену. Уехала она не с ним, но у них был роман, когда он работал на Слона. Такой франтик, водила, ты должен помнить. Он был с вами, когда мы с Булем забирали того пацана, племянника Слона. Ксендза или того, второго. Я никогда их не различал.

Дух подумал, отодвинул пустую тарелку и вытер губы.

– Я тебе этого не говорил. Не от меня ты это все узнал, – предупредил Майами. – Но я хочу, чтобы ты его закрыл. Он работал под прикрытием. Пил с нами, имел девочек, нюхал кокс. Как брат. Гребаный Донни Браско. Он подставил группировку Слона, спалил нам переброску огромной партии наркоты. Если бы не эти дети, нас всех бы тогда повязали, с Валигурой включительно. Белосток занимался этим. И сейчас не Никос бы был королем в регионе, а именно Слон. Хотя в итоге у него тоже все неплохо сложилось, жив еще старичок ювелир. Яцек Вальдемар. Это было его погоняло. Это он застрелил того певца.

– Откуда знаешь?

– Потому что Игле приперло уйти из бизнеса. Но при этом еще и заработать. Он шантажировал Поплавского, несмотря на то что все знали: он работал на разведку.

Дух громко рассмеялся.

– Янек Игла Вишневский работал по контракту на разведку? – переспросил он язвительно. – Слишком близко к преступникам. В шпионском деле главное – доверие.

Дух не верил Майами, он был убежден, что тот всего лишь хочет запутать его и направить по ложному следу. Или несет все, что выдает его воспаленное воображение. К тому же он абсолютно пьян.

– С мая по сентябрь девяносто третьего в Польше не было ни сейма, ни сената. Как ты считаешь, кто финансировал предвыборную кампанию? У кого тогда были деньги на политику? Откуда взялся первый президент свободной Речи Посполитой и сегодняшний премьер-министр? Ты что, ребенок?

Дух побелел:

– Чего тебе надо?

– Найди Вальдемара и закрой его.

– У меня уже есть задержанный. Точняк.

– Какой точняк? – взорвался Майами. – У вас ксендз и Рыбак. Если один из них и стрелял, то действовал по заказу.

– Определись, Майами, ты, кажется, перебрал. Кто стрелял, в конце концов? Этот твой Вальдемар, ксендз, Рыбак? А может, ты?

Майами встал:

– Ничему ты не научился.

– От кого это?

– Мне начать бросаться фамилиями?

– Раз уж ты пришел сюда доносить, было бы очень кстати. – Майами колебался. – А вообще, раз уж с прикрытием все удалось, зачем бы он сейчас стал так рисковать?

– Он совершил ошибку. Забрал девчонку. Рискнул операцией ради сикушки.

Духу все это надоело. Он кивал и ждал, когда же Майами наконец уйдет. Может, у него все-таки что-то с головой? С ума сходит от скуки в своих апартаментах?

– Вальдемар – это Вех, – продолжал Майами. – Циклоп из Главного. Босс разведгруппы, которая работает над группой Слона и, кроме того, над SEIF. На самом деле ее цель – прикрытие всех операций, потому что это деньги на очередные выборы. SEIF пуст, деньги вкладываются в конкретных политиков. Никто тебе этого не скажет, но это именно так. Ты хорошо знаешь, как создавался Сопот. Кто и когда вложил свои деньги в машину для их отмывания.

– Если это нельзя доказать, значит, этого нет.

– Может, ты этого и не докажешь, может, кишка тонка. Но зато благодаря тому, что ты знаешь, у тебя есть объяснение для небольшого дела об убийстве, которого не было.

– Очень смешно.

– Говорю тебе, сделай эксгумацию трупа Моники Мазуркевич, той девочки из «Розы». Ее брат потащился к Слону, и парнише не повезло во время первой же операции. А потом посмотри на жену Веха и обрати внимание на то, как он поднялся по служебной лестнице. В тридцать семь лет он уже был подполковником. Еще вопросы?

Он положил на стол листок. Дух угловым зрением увидел возле почтового кода название «Теремиски».

– Если ты его не успокоишь, это сделаю я, – заверил Майами.

Дух смутно припоминал мужчину, который в течение какого-то времени был водителем Слона. Он вращался в «Розе», «Золотом улье», «Марине». И действительно, в девяносто четвертом, где-то в середине, пропал. Говорили, что его из-за девушки зарезали возле дискотеки. Но возможно, это была утка, с целью вывести полицейского из операции. Сейчас Духновский уже ни в чем не был уверен. Это дело, в отличие от остальных сенсационных заявлений Майами, можно было проверить с помощью одного телефонного звонка.

– Можешь не платить, – бросил Майами и направился к выходу. – Это моя забегаловка. Только никому не говори, я это не афиширую. Эти желтки ужасно готовят, но в Гданьске их немного. Их скопление сейчас в Воле Косовской под Варшавой. Это, конечно, не имеет ничего общего с китайской жрачкой. Но не бойся. Тебя, максимум, вспучит. Отраву мы не сыплем.

И вышел, очень довольный собой.

Славомир Старонь, как обычно, начал день с тарелочки риса на молоке. Только потом он сделал себе кофе. Сегодня был четверг, поэтому насыпал две ложки сахара. Он почистил зубы, снял со стула приготовленную вчера одежду, надел фотохромные очки и пешком пошел в офис. По дороге он, как обычно, встречал знакомых людей. Он слегка поднимал шляпу и снял ее, увидев выходящего из костела Вальдемара Габрыся. Славомиру показалось, что сегодня активист посмотрел на него внимательнее, чем обычно, и быстро отвернулся, чтобы избежать ненужного разговора.

Он чуть ослабил шарф, погода обещала быть чудесной. Автосалон прекрасно работал и в его отсутствие, но он все равно каждый день приходил в офис. Иногда он шел в сервис к механикам и помогал им с диагностикой, хотя в современных машинах за всем надзирают компьютеры. Ребята смотрели на него как на сумасшедшего. На его месте никто не стал бы переодеваться в комбинезон, чтобы по собственной воле пачкаться в мазуте. Но Старонь очень скучал по этому занятию. Ему нравилось, когда неисправное авто воскресало в его руках. Как будто он давал ему новую жизнь. Хотя у этих новых тачек не было души. Блестящие, комфортные, но все-таки – не то.

У самого входа к нему подбежала секретарша. Она вопросительно уставилась на него и тихонько прошептала:

– Шеф, полиция. Вы здесь?

– Просите, – заявил он, как будто вопрос показался ему неуместным.

Женщина поспешно подхватила его шляпу и пальто и ушла, стуча каблуками. Старонь направился к стеклянному аквариуму – своему кабинету. Вскоре через стекло он увидел приближающегося мужчину. Высокий, долговязый брюнет с седеющим хвостиком. Старонь лично не знал Духновского, но ему было известно, какую функцию тот выполняет в управлении. Славомир сдержал любопытство. Ничего плохого это не сулило. Он не получал никаких указаний. Пожимая руку полицейского, он спросил:

– Чем могу быть полезен?

Дух уселся и сцепил руки на коленях. Некоторое время он молчал. Старонь почувствовал, как у него деревенеют пальцы ног. Ему хотелось освободить ноги от ботинок, как он всегда делал, придя в офис. После ареста в девяносто третьем у него были проблемы с кровообращением. Зря он сегодня надел новые полуботинки. В кабинет заглянула секретарша со стопкой документов в руках.