Катажина Бонда - Девушка полночи

Девушка была очень стройная и высокая. Короткая стрижка, жемчужинки в ушах. Прическа еще больше подчеркивала высокие скулы и полные губы. На пальце ее было обручальное кольцо, а на ногах – тяжелые ботинки, вокруг которых уже образовалась приличная лужа. Она так и оставалась в зеленой парке и только сейчас начала разматывать с шеи шарф.

– Еще никто не написал обо мне песню. А следовало бы, – сказала она, пожимая плечами, и широко улыбнулась. – Вы, наверное, ошиблись.

– Не думаю, – ответила Саша и сразу добавила: – Если говорить о формальностях, то официально я не принимаю участия в следствии. Я лишь независимый эксперт, которому заказали профайл. Я уже сдала его и могла бы прекратить дальнейшее расследование, но не хочу, потому что кто-то обманом втянул меня в это дело, и я не могу понять, кому и зачем это понадобилось.

Она в нескольких словах рассказала о ситуации в бистро на заправке.

– Я тем более ничего не понимаю. Это серьезная проблема. Предполагаю, что решить ее будет непросто. – Девушка оглянулась на Вальдемара: – Яцек? Ты проводишь гостей?

– Яцек? – удивилась Залусская.

– Меня зовут Яцек. Вальдемар – прозвище моего покойного брата. Но некоторые называют так и меня. Нашего отца тоже звали Вальдемар. Он был здесь известен в определенных кругах, скажем так – винно-водочных. Нас осталось только трое. Я, Анджей и Кристина, которые сейчас в Англии.

– А брат, который не желает со мной говорить?

– Можете сами договориться о встрече. Нам до этого дела нет. Мы хотим и дальше жить спокойно.

Залусская сомневалась. Ей уже порядком надоел этот пассивный отпор. Она хотела вернуться домой, отдохнуть, пойти на собеседование в банк. Задание было выполнено, профайл принят. Казалось, только она пытается найти разгадку запутанной истории. Чувствовалось что-то странное в этом молчаливом заговоре. Саша была не в состоянии упорядочить все это в своей голове и чувствовала нарастающее бешенство.

Саша подошла к кровати, на которой Каролина уснула напротив своей новой подруги, с трудом подняла ее и молча двинулась к машине. Девушка закрыла за ней дверь на засов.

– Я помогу. – Мужчина взял из рук Залусской спящего ребенка и усадил в автомобильном кресле. – К счастью, ничего страшного не случилось, она отделалась легким испугом.

– Вы не должны сажать туда детей. – Она указала на качели. – Это было что-то страшное. Я никогда в жизни так не боялась.

– С деревенским ребенком такое никогда бы не случилось. Ваша дочь – маленькая принцесса. Только поэтому произошел этот несчастный случай.

– Возможно, – буркнула она. Ей надоели его тирады. – Может, несчастный случай, а может, если бы не халатность, ничего бы и не случилось.

– С несчастьями всегда так, – подытожил он. – Они могут не случиться, но случаются.

Залусская вынула ключи, включила обогрев салона, закрыла дверь машины и подошла к Вальдемару.

– Прошло почти двадцать лет. Я не собираюсь начинать пересмотр дела, я просто хочу знать, что там произошло. – Она постучала пальцем по фотографиям детей. – Нет никакого брата, ведь так? Иначе почему он не приехал?

– Есть, – заверил ее мужчина. – Только кровных уз между нами нет.

– А какие?

– Это уже наше дело.

– Скажи хотя бы его настоящую фамилию, – попросила, плавно перейдя на «ты». Он был не намного старше ее, просто не следил за собой. – Я больше ни о чем не прошу.

– Вех, – ответил он. – Работает в Главном управлении, отдел в Белостоке, ты легко найдешь его. Если бы он мог, то приехал бы. А ее в это не будем вмешивать. – Он указал на закрытую дверь дома.

– Какое отношение к Вальдемару имеет инспектор Вех? – по-прежнему не понимала Саша.

– Они работали вместе в полиции, – пояснил он.

Она молча смотрела на него.

– Только тот Вальдемар, которого ты ищешь, уже мертв.

– Я думала, что Вальдемар – это ты! – взорвалась Залусская. – Так мне сказали бывшие коллеги. Я бы не перлась столько километров, чтобы поболтать о кровном братстве!

– Яцек Вальдемар мертв, – уверенно подчеркнул мужчина. – Погиб от трех ножевых ранений в девяносто четвертом. В сонную артерию, легкое и сердце. Так написано в документах, и такова официальная версия. На самом деле его звали Кшиштоф Ружицкий. Такая же надпись сделана на памятнике, можешь проверить. Меня зовут Яцек Ружицкий. Я пчеловод и к этому делу не имею никакого отношения. Вальдемаром звали нашего отца. Вех завербовал Кшисека для дела, он был тогда шефом Федерального бюро расследований в Белостоке. Нужен был псевдоним, и Кшисек взял наши с отцом имена. Ему выдали документы с таким именем. Возможно, кому-то это казалось забавным. Это Вех занимался делом мафии на Стогах в девяностых. Перед ним отчитывался в рапортах Кшисек, то есть Яцек Вальдемар. Вех знает дело детей. Он ответит на твои вопросы, если пожелает. Думаю, что вы договоритесь, он тоже из тех, кто не отступает. Он узнает тебя, так как уже видел в Гданьском управлении. Далеко не все может попасть в материалы дела.

Залусская моментально успокоилась, Вальдемар тоже. Она видела, что он хочет сказать больше, но по каким-то причинам не может.

– А это? – Она указала на повязку на его глазу.

– Случай на производстве, – буркнул он. – Работа пчеловода не всегда безопасна, особенно когда работаешь без сетки для лица.

– Так же как в ФБР. – Она посмотрела на него в упор. – Вина. Алкоголь. Лекарства. Депрессия. Ересь. Молодость. Алкоголь. Расцвет . Я прочла код песни. Это конечно же ничего не значит. Правда, Кшисек? Интересно, откуда ты столько знаешь о тайной операции брата? Или, может, ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Вальдемаром?

Он неподвижно смотрел на нее. Молчал, но не уходил домой.

– Я хочу знать, как они погибли, – объявила она и предупредила: – Не сдвинусь с этого места. Тебе придется применить силу.

– Я не знаю ничего, кроме того, что есть в материалах дела.

– Материалы я знаю. К Веху я пойду только после того, как услышу твою версию. И никогда больше сюда не приеду. – Она положила руку на грудь.

– Я думал, что раз уж ты добралась до меня, то знаешь, что случилось, – пробормотал он.

– Может, знаю, а может, и нет. Меня направили к тебе твои бывшие начальники. Больше ничего не сказали, кроме того, что ты – это ты. Не надо вешать мне лапшу.

– У меня нет никаких начальников. Только природа указывает мне, как жить, – ответил он очень спокойно.

Саша скрестила руки на груди, отвернулась и попробовала собраться с мыслями. Она ехала сюда не для того, чтобы играть какую-то роль.

– Все это продолжается, – сказала она, подумав. – Ты не понимаешь? Только ты остался. И ты знаешь правду. Буля взорвали. Ксендз и его брат в СИЗО. А старое дело никого не интересует. Это только моя идея фикс, только я хочу знать. Можешь рассказывать мне о пчелах, братьях, о чем только хочешь. Я знаю, когда это случилось. – Она вновь указала на повязку на глазу. – И кто это с тобой сделал. Тебе не обязательно каяться. Я хочу знать, кто приказал убрать их. И как это случилось.