Катажина Бонда - Девушка полночи

– Когда человек знает, чего хочет, а чего нет, – это уже хорошо, – сказал он после долгой паузы. – Потом достаточно просто идти этой дорогой. Не нужно считать шаги и оглядываться. Лишний багаж надо выбросить в ближайшую канаву и забыть о нем. Все, что необходимо, появится само, потому что на этом пути чудеса – хлеб насущный, а повстречавшиеся люди – именно те, которые нужны. Жизнь – это дыхание. У каждого из нас – свое, ограниченное число ударов сердца. Мы зря расходуем их на сомнения, страх или злость. Всегда найдется кто-то, кто пожелает завлечь нас, искусить, убедить в том, будто знает, что лучше для нас. А нужно просто идти вперед, найти для себя чистый воздух. Такой, которым хотелось бы дышать.

– Почему бы тебе самому так не поступить? – шепнула она. – Если ты так много знаешь.

– Может, и надо бы, – ответил он. – Но не хочу. Еще не сейчас.

– Знаю.

– Я знаю, что ты знаешь, – улыбнулся он.

Саша покраснела. Беглецы понимают друг друга без слов.

Улица Збышка из Богданца была безлюдной. Валигура не заметил яму на дороге и угодил в нее одним колесом своей «тойоты». Он миновал станцию по ремонту яхт, несколько современных поместий, отгороженных от завистливых глаз двухметровой стеной забора. Наконец добрался до дома номер 17 и припарковался на одном из свободных мест. Вокруг уже стояло множество полицейских машин. Вдали он увидел циклопа из Белостока. Возле входа в дом, на бордюре, сидела Залусская и разговаривала по телефону. Он помахал ей в знак приветствия. Она подняла руку в ответ и отвернулась. Проходя мимо нее, он услышал щебетание. Валигура догадался, что она разговаривает с дочерью. Он медленно пошел по аккуратно выложенной булыжником дорожке. Двор был огорожен полицейскими лентами, через входную дверь то и дело сновали люди в форме и без нее. Прокурор держала в руках папку с документами. Сегодня она была одета очень просто. Джинсы, ботинки на толстой подошве и легкий тренч. Волосы в беспорядке, лицо опухшее. Перед ней стоял один из близнецов и указывал на что-то внутри дома.

Валигура направился прямо в дом. Он прошел мимо техников-криминалистов, выносивших из гаража головы оленей, в которых, как ему уже сообщили, был спрятан контрабандный янтарь из Калининграда. Дорогу ему преградил Дух. За его спиной Джекил наблюдал, как разрушают стену в гостиной. Валигура отметил, что техникам это дается поразительно легко. Создавалось впечатление, будто стена сделана из картона. В появившемся отверстии уже был виден фрагмент старой кафельной печи.

– Что вы творите? – наконец поинтересовался Валигура. – Как мы объясним это хозяину?

– Ничего, отремонтируем. Мы же не пачкаем ему мебель аргенторатом, – радостно ответил Дух. Он энергично потряс металлической банкой от леденцов с надписью «Kirsch Him-beer» и добавил: – Но на самом деле мы ищем клад.

– Что?

– Здесь этого очень много. – Дух слегка отстранился, и Валигура увидел ровненько сложенные золотые слитки. Они занимали весь угол гостиной.

– Ой, курва, ё… Здесь был сейф?

– SEIF, босс, – улыбнулся Духновский. – Настоящий. В кафельных печках, спрятанных за гипсокартоном. Пока мы нашли одну десятую того, что безуспешно искала Комиссия финансового надзора. Парни из Белостока вне себя от радости. – Дух отвернулся, взял один из слитков и взвесил его в руке. – Чистое золото, босс. Я бы сам с удовольствием снял такую квартиру. Ну и чуток морского золота тоже есть. Там, в гараже Мазуркевича. Он уже объявлен в розыск. Янтарная комната, можно сказать.

Сержант ввел молодую девушку.

– Пусти. Полегче! – Клара Халупик выдернула руку. Позади нее стояли Зюлковская и техник с камерой.

– Ну, рассказывай. Только не забудь ни одной фамилии. Кто, когда и сколько приносил. Вот, звезда, настала твоя минута славы. Тебе хотелось в телевизор – вуаля. Запись пошла.

– Ни одной? – Клара зыркнула на Валигуру. Тот быстро отвернулся и вышел на воздух. К нему сразу подошел Духновский и угостил сигаретой.

– А мое все здесь. – Он продемонстрировал банку от леденцов.

Валигура посмотрел на капитана как на сумасшедшего:

– А что там?

Дух открыл банку и сунул Валигуре под нос.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Комендант отодвинулся, но все же заглянул внутрь. Емкость была пустая.

– Ну, испарился. – Дух состроил гримасу, как будто ему было очень жаль. – Но Джекил собрал все, до молекулы.

– А что здесь было? – по-прежнему не понимал Валигура. Дух пожал плечами.

– Запах Войтека Фришке, – очень серьезно объявил он. – Если быть точным, то его часы. Двадцать лет там лежали и прекрасно сохранились. Благодаря этому Саша разгадала подмену и заставила близнецов давать показания. Теперь у нас весь комплект. У Староня будет показательный процесс, и курия останется довольна. Один из их воронья выйдет чистеньким. Рассчитываю на премию.

– Возьми себе слиток из той кучки, вот и будет тебе премия.

– Это приказ?

– Бывают моменты, когда я сожалею, что нахожусь по эту, правильную сторону.

– Значит, мы по одну сторону?

– А ты что думал?

– Это хорошо, потому что на самом деле все это мы разрушили здесь нелегально несколько дней назад, причем ночью. Залусская меня в это втянула. Надо как-то оформить этот взлом, потому что Мазуркевич был против того, чтобы мы сюда входили, и не хочет отдавать найденное. Но по его возвращении из Беларуси Комиссия финансового надзора поможет. Обещали.

Валигура покачал головой:

– И меня не вызвали? Может, хоть пару штук удалось бы цапнуть. Теперь уже поздно.

– Ты шутишь?

Валигура искренне рассмеялся:

– Дух, я думал, что ты все-таки станешь человеком. На что тебе это высшее образование было?

Капитан несколько секунд подбирал ответ, но глаза его смеялись.

– Чтобы не служить в штурмовиках?

Дух всматривался в кусок белой марли, произведенной Торуньской фабрикой перевязочных материалов специально по заказу полиции. Поглотитель – белая мягкая ткань, которая до сих пор ничего для него не значила. Даже поранившись, он старался не пользоваться бинтом. А между тем на этом маленьком куске хлопчатобумажной ткани находилось их главное доказательство: молекулы запаха Мартина Староня, близнеца-неудачника, стрелка из «Иглы», проходящего пока в процессе под именем брата, Войтека Фришке. Впервые в карьере Духа главная улика была невидимой, неосязаемой и для человека необоняемой. Единственное и неповторимое свойство каждого человека, подобно папиллярным линиям. Если бы не оно, то не удалось бы определить, какой из близнецов был тогда в клубе.

Только запах выдал Мартина. В свою очередь, хитрость, которой воспользовалась Саша в отношении его брата-священника, склонила его к даче показаний. Они бы никогда не догадались, что Иза вовсе не была жертвой, а принимала участие в заговоре. Ее запах также был на перчатке Люции. В конечном счете не удалось установить, кто принес перчатку в клуб: Иза или ее любовник. К счастью, у Джекила был еще один, последний кусок марли. Осмологи рискнули и размножили запах. Его было маловато, но собака указала на него. Теперь у них был весь набор: ДНК близнеца, его запах, ее запах и гильза. Иза отказалась от дачи показаний, упорно не признавалась. Мартин сказал правду. Он был тогда в «Игле», пришел за слитками, но, когда открыл сейф, тот оказался пуст. Кто-то опередил его. Этого они не предусмотрели. Иза велела ему поднять руки. Она стояла с направленным на Мартина пистолетом. Он без труда отобрал у нее оружие, а она убежала в студию звукозаписи.