Виталий Полищук - Частная (честная) жизнь, или Что выросло, то… увы!

Она так и не осмелилась приблизиться вплотную – он сам подошел к ней. И только тогда женщина решилась – она прильнула головой к его груди и подняв к нему лицо, шептала, шептала, шептала:

– Пожалуйста, если можешь – прости меня… Если можешь… Пожалуйста… Мне никто не нужем – только ты и Ваня…

Прости нас, пожалуйста… Мы ведь не можем без тебя…

Виктор левой рукой приобнял ее, и тут почувствовал рядом движение. Он повернул голову – состав, на котором он приехал, тихо тронулся с места – вагоны потащили в депо, на стоянку, как бы домой на отдых.

А назавтра состав вновь приступит к обязанностям – он повезет людей назад, в Барнаул.

Виктор вспомнил слова провожавшего его Якова Моисеевича:

– Надо, Витенька, надо ехать… У всех у нас ведь на первом месте – обязанности… И ты обязан ехать…

«Да, вот у поезда тоже обязанности, подумал Виктор. У всех у нас обязательства и обязанности…»

К нему подбежал, вернувшись без сумки, Ваня.

– Пап, давай трость, ты на меня обопрись…

Он ловко выхватил из руки Виктора трость, пролез головой под руку отца и повернул к Виктору сияющее радостью лицо.

Виктор посмотрел в лицо Вани, потом повернул голову в сторону Жени. На него смотрели горящие мольбой и надеждой полные слез глаза.

И тогда он вздохнул, обнял их за плечи, и сказал:

– Как же я устал, ребята! Пойдемте-ка домой!..

Внизу, у входных дверей, загремели запоры, и я проснулся.

– Все папе расскажу! – услышал я бодрый голос сына.

А тут и сам Ваня ракетой влетел в дверь гостиной и доложил мне, хотя еще и не вполне проснувшемуся, но уже способному соображать:

– Пап, мама опять неосторожно улицу переходила!

Я зевнул, прикрыв рот рукой и сказал укоризненно сыну:

– А ябедничать хорошо ли, сыну?

– А я ей сказал сразу, там же, что тебе скажу, – заявил сын, присаживаясь рядом на подлокотник кресла и уставившись на экран телевизора, где негромко пела Катя Сирень.

Ваня, как и я, любил шансон.

Я встал, прихрамывая, вышел из гостиной и направился в прихожую, где не торопясь, снимала сапоги Женя.

Поднеся к ней стульчик, я помог ей сесть и, снимая сапоги, как бы невзначай коснулся ее пока еще небольшого живота.

Но она почувствовала это, в ответ провела ладонью по моей голове и ласково улыбнулась мне.