Анна Белкина - G.O.G.R.

Все опешили: МИЛИЦИОНЕР ГЕННАДИЙ!!! МИЛИЦИОНЕР Геннадий!!! Милиционер ГЕННАДИЙ!!! Неужели ЭТО — ОН??! Как он, должно быть, изменился, раз Ершова его отвергла! Может быть, у него — «звериная порча» наподобие той, что превратила Синицына в Гоху, а Кораблинского в Грибка??

— А-а, где он раньше жил? — прокряхтел Недобежкин, огорошенный заявлением соседки.

— В городе где-то, я не знаю, — ответила та. — Тут полгодка назад появился. Что-то у него там, в милиции не заладилось, запил. К нему бомжи лазают, добро растаскивают… Хотя, какое у него добро? Прусаки одни! Мне жалко его по-человечески, харчи кое-какие ему приношу, а то пропадёт… А вернее, уже пропал…

Пока соседка описывала его нехитрый быт, «милиционер Геннадий» не слезал со стола. Время от времени он хватал руками пищевые остатки и отправлял их в рот, смачно, жуя. Обычно, таким образом поступают приматы в каком-нибудь зоосаде или в природе. Он никого вокруг не замечал, а мычал про себя какую-то невесёлую песню. А вот, когда соседка замолчала — он внезапно выпучил на неё залитый глаз и гаркнул безумным голосом:

— Тихоновна! Ты бутылку принесла???

— Хватит с тебя бутылок! — напутственно проворчала соседка. — А то вон, уж во что превратился — человеком не назовёшь!

«Милиционер Геннадий» в ответ соседке издал рык павиана и хлопнул испачканным кулаком по самопальному своему столу, скинув на пол краюху зачерствевшего батона.

— Ежонков, твоя очередь! — буркнул Недобежкин, разобравшись, что без помощи гипноза от «озверевшего» Геннадия не добьётся вразумительного ответа даже Мюллер, шеф гестапо.

Погрузить в гипноз «милиционера Геннадия» для Ежонкова не составило никакого труда. Калугин заснул даже быстрее, чем засыпали другие пациенты «суперагента»-гипнотизёра. Он захрапел, прямо сидя на столе, балансируя, мерно покачиваясь взад-вперёд, но не падая. Соседка Тихоновна раскрыла от удивления беззубый рот, когда слушала, как Геннадий по велению Ежонкова без запиночки шпарит курс физики за пятый класс.

— Эй, соколик, как же это он у тебя так быстро протрезвел? — осведомилась она у Ежонкова.

— Он не протрезвел! — возразил Ежонков. — Он спит, а за него говорит его подсознание. Я запрограммировал его подсознание на безвольное считывание памяти путём вербального воспроизведения событий…

— Вяжи! — перебил лекцию Ежонкова Недобежкин, замечая, как Тихоновна впадает в невежественную прострацию, прослушивая все эти страшные и непонятные ей слова.

— Сорри, — сконфузился Ежонков, осознав свою ошибку.

Геннадий Калугин отчеканил курс физики и умолк, блуждая невидящими глазами по параллельным пространствам.

— Всё? — тихо пискнула соседка.

— Да, всё! — пробурчал ей Недобежкин. — Прошу вас очистить помещение и идти по своим делам.

Соседка исчезла так же незаметно, как и появилась — да, с милицией шутки плохи, поэтому она предпочла заняться своими делами, и не лезть в чужие.

— Так, теперь — королевский ход! — объявил Ежонков и громко, даже навязчиво спросил у Калугина:

— Вопросы есть?

— Вопросов не-ет… — невыразительно протянул тот и плавным зигзагом покачнулся на столе.

— Смотри, Ежонков, он у тебя ещё на пол грянет! — предупредил Смирнянский.

— Не грянет, Игорёша, я его прочно застопорил! — возразил Ежонков, а потом — вернулся к Калугину и вопросил у него:

— Как вас зовут?

— Зу-зу… — прохрипел Калугин.

— Чегось? — осведомился Смирнянский.

— Шш! — шикнул Недобежкин. — Дай послушать!

— Зу-зу… — снова прохрипел Калугин, не меняя интонации. — Зу-зу-зубов… Зубов… Зубов…

— Зубов??? — Серёгин не удержал себя в руках и нечаянно выкрикнул это слово. — Данти-ист… — прошептал Пётр Иванович, перехватив грозный взгляд начальника, требующий абсолютной тишины.

— Зу-зубов Денис… Денис Зубов… — бормотал «милиционер Геннадий». — Капитан милиции Денис Зубов…

Стоп. Когда это Денис Зубов по кличке Дантист был капитаном милиции?? Синицын говорил, что он навечно завис на юрфаке, никак не мог разобраться со своими пассиями, и вообще, являлся законченным неудачником. Потом бандитом стал, а потом — пропал в «пещерах Тени»!

Судя по тому мнению, которое сложилось у Серёгина из рассказов Синицына — да, Зубов Дантист мог спиться и сделаться таким вот питекантропом. Но быть капитаном милиции… Пётр Иванович — капитан милиции, но бандитский элемент Зубов — нет, это невозможно…

— Я работал… работал… — бормотал между тем «милиционер Геннадий». — Под прикрытием… в банде Кашалота… Выяснить… Выяснить… — Калугин-Зубов очень невнятно говорил, потому что у него не доставало зубов. К тому же, его память содержала весьма отрывочные сведения, и никто не мог поручиться за их правдивость.

— Выяснить… — Зубов словно бы, зациклился на этом слове, и тогда Ежонков подогнал его:

— Скажите, что вы должны были выяснить??

— Облака… Облака… — захныкал Зубов. — КГБ и облака… Из Москвы… девяносто пятый год… Внедрился… Иска-ал… Нашёл и попался… Зубов Денис… Капитан милиции Зубов Денис… Петровка… Главное управление…

— Не «облака», а «Густые облака»! — догадался Пётр Иванович. — Его внедрили к Кашалоту, чтобы он искал документы с «Наташеньки»!

— Под гипнозом он не может врать! — на всякий случай вставил Ежонков.

— Вот что! — перекричал всех Недобежкин. — Берём этого субца под уздцы, тащим в отделение и даём запрос в Москву, был ли у них когда-нибудь капитан Зубов, ясно??

Пётр Иванович и Сидоров оторвали Зубова-Калугина от стола и потащили к машине.

— Эй, я рядом с ним не сяду! — отказался лезть в салон Чуйко.

— Идите домой! — махнул рукой Недобежкин.

— Можно? — оживился Чуйко.

— Можно, можно! — буркнул Недобежкин и забился за руль.

Пётр Иванович и Сидоров затолкнули Зубова в салон в наручниках, потому что когда Ежонков освободил его от гипноза — он до такой степени взбеленился, что полез в драку.

— Ааа!! Ааааа!! — басом орал Калугин-Зубов, пока его вели, и уже когда определили в салон микроавтобуса. — Аааа! Абрвалт!!!

Утончённая Валерия Ершова на переднем сиденье вздрагивала и просилась, чтобы её выпустили. Но Недобежкин хотел допросить её ещё раз и поэтому отрезал её мольбы:

— Не бойтесь, гражданка, он вас не укусит: он в наручниках. У меня к вам есть ещё несколько вопросов, и поэтому, гражданка Ершова, вы проедете с нами в отделение.

Милицейский начальник решил опознать «Дантиста» Зубова и поэтому — собрать всех, кто его знал. Синицын жил «на вилле» Ежонкова, Недобежкин его быстренько вызвонил, и теперь — Синицын ехал в Калининское РОВД. А вот, остальных знакомцев Дантиста пришлось выписывать из мест заключения. Уж, Крекер и Додик уже давно отбыли по этапу, за ними вслед отправились Утюг и Сумчатый, потом суд вынес приговор Родиону Робертовичу «Чесноку», а последним в колонию строгого режима отбыл Кашалот. «Большого Динозавра» хорошенько потаскали по судам, из-за чего он сбросил двадцать три килограмма и из-за обилия «лишней» кожи выглядел, как собака шарпей. Недобежкин позвонил в каждую из колоний, где томились «нужные люди», но привезти их смогут только завтра. Поэтому сегодня милицейский начальник ограничится только лишь показаниями Синицына.