Михаил Токмаков - Оборонная инициатива

– Мы можем приступать, Первый товарищ Ким? – спросил конструктор.

– Действуйте, товарищ Ким, – ответил за вождя его сопровождающий. Сон воспринял это уже почти спокойно – в конце концов, генерал без погон говорил во всё время экскурсии по секретному производству – но всё-таки немного помедлил, на случай если Первый товарищ решит иначе. Возражений не последовало. Сон вытащил из кармана халата рацию.

– Товарищи?

– На связи, товарищ Ким!

– Ключ на старт. Программа атаки подготовленной обороны.

– Есть ключ на старт! – Одетые в форму техники, издалека похожие на солдат, разбежались от своих подопечных. – Программа атаки подготовленной обороны противника загружена!

– Пуск.

– Пуск!

Боевые машины перестроились из плотной колонны в широкий боевой порядок и двинулись в сторону условного противника, обозначенного мишенями; до его «подготовленной обороны» было километра полтора, чуть меньше. С такого расстояния танки били из тяжёлого оружия – пушек и автоматических пушек, по некоторым целям пускали ракеты. Дальнобойным самоходным гаубицам негде было разгуляться, они тоже стреляли прямой наводкой.

– Как обеспечивается селекция целей?

– Вычислительные функции распределены между всеми машинами боевого эшелона. Командно-связная машина ведёт свой учёт целей, боевые машины – каждая свой. Каждая самостоятельно принимает решение атаковать ту или иную цель и сообщает об этом командно-связной машине. Последняя, если цель свободна, даёт разрешение на атаку, а нет – назначает новую цель. При появлении приоритетных целей КСМ организует по ним сосредоточенный огонь части или всех машин.

Генерал без погон неопределённо хмыкнул.

– А как обеспечивается связь между машинами?

– Синхронно по двум закрытым цифровым каналам, оба с псевдослучайной сменой частот. Натурные испытания показали высокую устойчивость системы к помехам.

– То есть, связь идёт не через штатные средства связи, а через специальные радиостанции?

– Так точно. Они установлены в броневых коробах снаружи машин, на башнях.

– Почему не внутри?

– Это временное решение, пока не будет завершена отработка более компактного приёмопередатчика. Она близится к завершению.

– Это серьёзная уязвимость. Насколько я понимаю, оставшаяся без связи с системой машина фактически становится небоеспособной?

– Не совсем, она переходит в режим самообороны: останавливается и без разрешения атакует объекты, могущие представлять для неё опасность.

– Хм… А можно для таких случаев предусмотреть самостоятельный отход на какой-нибудь пункт сбора.

– Так точно, – заявил конструктор, мысленно чертыхнувшись: как такая идея могла не прийти ему в голову раньше?!

– Внедрите это.

– Будет сделано.

Разгром условного противника был уже не за горами, танки приблизились к его окопам на дистанцию эффективного пулемётного огня и вовсю этим пользовались. Один бронированный слон надолго задержался, ведя огонь с места, и отстал от собратьев. Вдруг он решил наверстать упущенное: сорвался в карьер, не разбирая дороги и не прекращая стрельбу. Перепрыгнув очередную большую кочку, он, коснувшись гусеницами грунта, пальнул из пушки – и тут же завихлял, как пьяный, покружился волчком и замер, понурив ствол. Сона затрясло.

– Что такое, товарищ Ким? – Генерал без погон развернулся к конструктору со строгим взглядом наготове.

– Э… Э… Очевидно из-за синфазного действия удара и отдачи сорвался с места какой-то модуль.

– Вот оно что. Чего тогда ждать при попадании вражеского снаряда? Того же?

Сон не нашёлся, что ответить, он просто попеременно краснел и бледнел с периодом в две секунды.

– Крепления нужно упрочить, товарищ Ким.

– Будет сделано!..

* * *

– …Ассоциация самообороны благочестивых домохозяек скрупулёзно подсчитывает статистику за охранными роботами. По машин-псам цифры удручающие. На мой взгляд, ситуация вообще близка к критической. Например, по сообщениям нашего кёльнского отделения, только за последние полгода в результате немотивированной агрессии машин-псов пострадали более ста человек, включая детей. Вдумайтесь в эти цифры: больше ста человек за полгода – и это только в одном городе, а сколько городов в Германии? Общий счёт пострадавших идёт на тысячи. К счастью, о случаях с летальными исходами нам пока ничего не известно, но это не значит, что их не было.

Начальник берлинской полиции, стоявший за синим барьером, засмеялся.

– Есть три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика. Интересно вы подсчёты ведёте, интересно… А про летальные исходы – вообще великолепный пассаж.

– А у вас другая статистика? – спросил у него ведущий.

– У меня нет данных по Кёльну, только по Берлину. Для начала, один момент: само по себе количество случаев за такой-то период времени ещё ни о чём не говорит. В Берлине за весь предыдущий год было зарегистрировано пятьсот семьдесят шесть обращений с жалобой на якобы немотивированные нападения машин-псов, на поверку действительно немотивированными из них оказались лишь около половины. При этом во владении горожан находится около трёхсот тысяч машин-псов, то есть за год на тысячу роботов пришлось примерно полтора случая немотивированных нападений.

– Но они всё же были.

– Каждые Ваши «полтора случая» – это неприятности конкретных людей, – резонно заметил представитель партии «зелёных»; он на передаче говорил от лица велосипедистов. Женщина из Ассоциации домохозяек, стоявшая рядом с «зелёным», закивала, вцепившись в красную перекладину барьера.

– Это не новость. Я к тому, что в целом дела обстоят далеко не так плохо, как это пытается выставить фрау Браун. Никакой «критической ситуацией» здесь и не пахнет. Если поднять статистику дорожно-транспортных происшествий, то электроллеры окажутся гораздо опаснее, но никто же не порывается их запретить.

«Зелёный» промычал что-то неопределённое; ведущий ещё немного протянул время, ожидая, что он всё-таки разродится, но этого не произошло. Вообще противники машин-псов как-то замялись, тогда ведущий обратился к защитникам роботов:

– И всё же, почему машин-псы иногда проявляют немотивированную агрессию – это следствие их несовершенства или осмысленный бунт? Что Вы можете сказать на этот счёт, герр Крафтверк?

– На мой взгляд, термин «агрессия» здесь неуместен: всё-таки роботы лишены эмоциональности.

– Как знать, как знать… Почему-то же они нападают на мирных людей. Может быть, им просто кто-то не нравится? – Ведущий засмеялся.

– Версия о несовершенстве несколько ближе к истине, хотя, опять же, я не сказал бы именно «несовершенство», я бы сказал «специфика». В подавляющем большинстве охранных устройств такого рода кроме режима прямого управления – то есть когда робот по команде атакует конкретную цель – используется привязка к психоэмоциональному состоянию хозяина, исчисленному через количественные величины: вектор зрения, пульс, температуру тела. Индивидуальные особенности, конечно, имеют место, но большинство людей в случае опасности, – Крафтверк на мгновение принял остолбенелый вид, – фокусируют внимание на её источнике, у них подскакивает пульс, давление, температура. Всё это легко измеряется датчиками любых современных очков дополненной действительности, и когда сумма снятых значений соответствует состоянию испуга – это служит, образно говоря, нажатием на курок, и робот атакует объект, на который его хозяин смотрит в данный момент. В целом, этот алгоритм вполне адекватен, но, разумеется, не исключает ложных срабатываний, например, когда человек пугается резко выскочившего из-за угла велосипедиста.