Валя Шопорова - Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?

– Вы, ой, ты, Хенси, можешь выбрать ту модель, которая тебе по нраву, я расскажу тебе характеристики, и ты решишь, подходит ли тебе протез.

Не утруждаясь ответом, Хенси шагнула ближе, начиная пристально и придирчиво разглядывать представленные модели рук, ног, пальцев и прочего. Пройдя метров восемь, девушка остановилась, задерживая взгляд на протезе руки, который как раз подходил под её травму. Он выглядел красиво, поблёскивал чёрным в ярком искусственном свете, но более сомнительных характеристик привлекательности, девушку подкупила видимая и, вероятна, реальная мощь и мощность механической руки.

– Расскажите мне про этот протез, – сказала Хенси, поворачиваясь к доктору и указывая пальцем на интересующую её вещь, почти касаясь пальцем прозрачного, начищенного стекла, оставляя лишь несколько миллиметров между своей плотью и тонкой звонкой поверхностью.

Пока мужчина со знанием дела рассказывал все плюсы, которых было много, и минусы, которых почти не было, механической конечности, Хенси внимательно слушала его, следила за его лицом, движениями, словно пытаясь понять – не врёт ли он? Хотя подобного замысла у неё не было…

– Хорошо, – вздохнула девушка, когда мужчина замолчал. – Мне нравится, очень нравится эта вещица.

– Конкретно этот протез тебе, Хенси, не подойдёт, размер не тот, но достаточно быстро доставят нужный…

– Насколько быстро? – перебила мужчину девушка, в упор глядя в глаза, продавливая.

– Думаю, тебе не стоит беспокоиться о времени, – улыбнулся мистер Луццато.

– Почему же? – удивилась Хенси. – Мне нужны обе руки, и как можно скорее нужны.

– Сожалею, но даже, если бы протез был готов прямо сейчас, тебе всё равно пришлось бы подождать две, скорее всего, три недели прежде, чем его можно будет устанавливать.

– Почему?

– Ампутация это тяжёлое состояние для организма, конечно, у тебя всё заживает быстро и качественно, но я, да и никто другой, не станет идти на риск и ставить протез прежде, чем выйдет необходимое время.

– Что ж, – сказала Хенси, отворачиваясь, вновь опуская взгляд на ряд механических конечностей. – Три недели – это огромный срок, но две – звучит уже лучше… Что ж, – она резко развернулась. – Я умею ждать, хотя с некоторых пор и не люблю…

– Ты кого-то не дождалась?

Этот, по своей сути наглый, но совершенно не являющийся таковым, вопрос заставил Хенси вопросительно изогнуть бровь, глядя в лицо своему собеседнику, который, казалось, совершенно не чувствовал граней допустимого, не ощущал их.

– Нет, – отрезала Хенси. – Всех, кого я ждала, я дождалась, меня кое-кто не дождался… Но это совершенно не важно.

– А…

– Мистер Луццато, – вновь начала говорить Хенси, прерывая попытки мужчины заговорить, делая вид, что не заметила. – А могу ли я называть вас по имени?

– Да-да, конечно, – кивнул мужчина. – Я – Ашот, – сказал он, и указал на бейдж на своей груди.

– Ашот, – повторила за мужчиной Хенси. – Очень странное и интересное имя.

– У него и история интересная, – с радостью подержал тему мужчина.

– Расскажите мне как-нибудь?

– Хорошо, – кивнул он, готовясь к рассказу, но Хенси вновь прервала его, опередила:

– Но не в этот раз, – девушка едва заметно улыбнулась-ухмыльнулась уголками рта. – Сейчас я бы хотела вернуться в палату, устала, знаете ли, – она вздохнула. – С непривычки даже такие расстояния кажутся невозможно длинными и тяжёлыми…

Негромкий стук обратил на себя внимание Хенси, но не заставил девушку даже поднять головы, посмотреть в сторону двери.

– Можно? – уже ставший достаточно знакомым и привычным голос.

– Войди, – отвечает девушка, продолжая изучать незаинтересованным взглядом страницы журнала.

Ашот, несмотря на то, что и не являлся её лечащим врачом, проводил с Хенси достаточно много времени, принося всяческие вещицы, что могли скрасить скупой больничный досуг: журналы, книги и прочее, а также регулярно подкармливая девушку. Чаще всего он приносил шоколад и всё, что его включало. Он был редкостным сластёной, что совершенно не радовало Хенси, которая была абсолютна равнодушно к сладкому.

«Но, – думала девушка, принимая очередной вкусный подарок, – всё лучше, чем скучная и пресная, очень здоровая и полезная, но совершенно ненавистная мне больничная пища».

– Здравствуй, Ашот, – сказала девушка, легко кивая и не поднимая головы.

Мужчина подошёл ближе, но не стал садиться ни на кровать, ни на стул, на котором он обычно коротал время в палате пациентки, которой симпатизировал. До слуха Хенси донёсся едва слышный, но довольно отчётливый синтетический шелест.

Подняв всё ещё скучающий взгляд, девушка увидела прямо перед собой большой, практически огромный букет бледно-розовых, сахарно-ватных лилий. Выражение лица девушки изменилось, вытягиваясь…

Внутри всё скрутило в тугую спираль, она задыхалась, плача, громко всхлипывая, утирая нос тыльной стороной ладони. Она хотела убежать куда-то далеко, но ноги привели её в собственную палату. Вбежав в помещение, девушка оглядела помещение лихорадочно горящим взглядом. Новая волна чего-то непонятного накрыла её, и Хенси, не моргая, уставилась на букет, принесенный Макеем позавчера. Белые и бледно-розовые цветы, наполненные соком, наполненные жизнь, стояли в высокой вазе. Глаза девушки расширились, когда, отделяясь от цветка, на пол упал лепесток.

– Ложь… – прошептала Хенси, продолжая застывшим взглядом смотреть на букет. – Ложь… Ложь! – надрывно и высоко закричала она, вгоняя ногти в ладони. – Ложь! Ложь! – девушка отшатнулась к двери, а через мгновение, услышав шаги за дверью, бросилась к тумбочке, хватая с неё вазу и бросаясь к окну…

Воспоминания об этом дне, об этом моменте, который стал первым «звоночком», первым шагом к концу, к помешательству и тлену пробежали перед глазами девушки, заставляя их остекленеть, утратить естественный живой блеск. Воспоминания о том дне, когда она ещё не знала, как сильно ей придётся сломаться, как низко упасть и, после, как сильно ей придётся бить и высоко подниматься.

Хенси даже не заметила, как до белых костяшек сжала простынь, комкая её в кулаке, пропитывая холодным потом, выступившим на её ладони.

– Хенси? – настороженным, взволнованным голосом обратился к девушке мужчина. – Хенси, ты в порядке?

Не сводя взгляда с красивого, но такого острого и ядовитого для неё букета, Хенси сглотнула огромный ком в горле и кивнула:

– Да…

Она прокашлялась и нахмурилась, делая вид, что в горле запершило и отвечая уже уверенно, утвердительно:

– Да, Ашот, – уже привычным тоном сказала она. – Я в порядке. Просто… несколько удивлена.

Девушка наконец-то подняла взгляд, смотря мужчине в глаза. На его «грозовых» радужках играли улыбки и смешки – привычный контраст. Он кивнул и сел на стул, оставляя букет на тумбочке.