Низам Маммад - Кил Грин. Мистический роман

Как оказалось, пирог получился большим по размеру, и его бы сполна хватило сразу на несколько улиц, учитывая не самую плотную населенность. Тем более, что соседями считались только те редкие жильцы из четырехэтажных домов, о которых говорилось ранее.

Как только Кил зашел в кухню, мисс Грин спешно вручила ему несколько пластмассовых тарелок с пирогом, воодушевляя его «бежать быстрей, пока не остыли». Кил торопливо потушил сигарету в синей пепельнице и взял со стола еще пару кусков пирога.

Растянувшись и доведя до хруста позвонки, Кил Грин ступил за порог дома. Меньше всего на тот момент ему хотелось знакомиться с соседями, но «пирог знакомства» являлся частью каждого переезда. Далее же, как показывала многолетняя практика, им в ответ заносили всякие вкусности, и лишь контрольная улыбка входила в конечные обязанности.

Опускалась ночь. Небо покрылось грозовыми облаками, что степенно двигались, огибая Джефферсон-Сити. Безоглядный асфальт приветливо расстилался под кроссовками Кила. Он шел к зданию, расположенному слева от него. Начиная с последнего, четвертого этажа, Кил стучал в каждую дверь, натужно улыбаясь и рассказывая о себе, семье и недавнем заселении в дом напротив. Жильцы квартир улыбались в ответ еще более натянутыми улыбками и порой даже задавали вопросы, касающиеся его самого и впечатлений о городе. «Беги, пока горячие!» – напоминал себе Кил. Таким образом, из восьми квартир, что находились в доме слева, он успел поделиться пирогом лишь с четырьмя. Жильцы остальных квартир не отреагировали на стук, а за дверью одной из них он услышал, как громко дискутировали родители и плакал ребенок. В эту дверь Кил стучать не стал.

Он торопливо забежал домой, дабы избежать дождя, который, по-видимому, должен был закапать с минуты на минуту. Когда Кил вновь выбежал на улицу, чтобы начать «знакомиться» со следующим домом справа, раздался не самый гостеприимный раскат грома. «Успел!» – подумал про себя Кил, заходя в подъезд.

Дом справа снаружи выглядел точно также, как и тот, что слева, да и изнутри ничем не отличался. Кирпичная кладка и лестничные площадки выглядели одинаково.

Дома отличались лишь активностью жильцов, поэтому четыре куска пирога, посланных в дом справа, разошлись скоро. Четыре из восьми входных дверей раскрылись перед Килом, а за одной из них даже появилась милая девчонка по имени Линда. Она успела рассказать Килу о своем обучении на окулиста и даже предложила познакомить нового жильца Swifts highway с «местной шпаной». Кил охотно согласился, пообещав появиться в их компании в течение ближайших дней. Когда Кил вышел на улицу, чтобы направиться домой за следующими порциями пирога, дождь уже шел вовсю. Он постепенно приближался к стадии ливня, обойдя несколько предварительных периодов. Вода звонко хлюпала под подошвами кроссовок, покрывая город вместе с его каменистой кладкой, стекая с кузовов автомобилей и крыш домов по сточным трубам, покрашенным в темные цвета. Мисс Грин к тому времени уже подготовила куски пирога, положив рядом полиэтиленовый пакет.

– Ну, как тебе наши новые соседи? – спрашивала мисс Грин сына, прислонившись к стиральной машине, которая была установлена в неудобном месте – у входной двери. Владелец дома объяснял это тем, что его покойная жена распорядилась установить стиральную машину именно тут, подальше от спальных комнат.

– Не знаю даже, – признался Кил. – Будет лучше, если я позже все расскажу, – закончил он, пытаясь поудобней взять пластиковую посуду с кусками пирога, прикрыв их полиэтиленом сверху.

Мисс Грин молча согласилась и, отворив дверь, проводила сына.

Кил вышел на улицу, глядя под ноги и осторожно ступая по дороге между припаркованными машинами так, словно в руках нес не пирог, а что-то гораздо более значимое. «Дом справа» продолжал удивлять своей оживленностью. Каждая дверь, в которую он стучал, открывалась, и в каждой квартире его встречали с гостеприимством. У одной из них Кил простоял с минуту, вслушиваясь в чужую беседу о том, как хорошо живется в Джефферсон-Сити. В другой квартире женщина рассказывала о том, что вытворяет ее маленький песик с нелепой кличкой по названию горы, которая возвышается в юго-западной части Ирландии. Килу удалось уловить ее название, благодаря своей любви к географии, зародившейся за школьной партой. «Мы катались по полу!» – вопила женщина за дверью, рассказывая о Галтиморе.

«Скоро закончу с пирогом и окажусь дома. Вернусь к раздумьям о жизни, о судьбах и мультипликации» – подумал про себя Кил, не став стучать в ту дверь, дабы не прерывать «сверхинтересный» рассказ женщины.

Кил подошел к последней двери на первом этаже. У квартиры не было ни номера, ни звонка. Кил несколько раз постучал в ожидании ответа. Все это время он смотрел то на пирог, то на свои синие с белой, выпирающей по бокам подошвой кроссовки, вспоминая о том, как долго уже он в них ходит, грубо вычисляя километраж и решая, чем они отличаются от других пар. Дома в ящиках валялась чертова сотня похожих, но неношеных, кроссовок, тогда как эти он надевал почти каждый день. Нити размышлений не привели Кила к более или менее адекватному ответу, и эта мысль стала бы последней до того, как он пришел домой, если бы не щелчок, прозвучавший из-за серой двери непронумерованной квартиры. Этот звук в одно мгновение отогнал все мысли. Послышались несколько поворотов ключа, и дверь открылась. За ней показалось лицо старушки. Взглянув на нее, Кил увидел блеск в ее зеленых глазах, говоривший о молодости ее души. Правую часть лица делил на две почти равные части неглубокий шрам от брови и до шеи, который казался свежим в отличие от древности морщин.

– Здравствуйте, мэм, я Кил… – начал он отрепетированный множеством переездов текст, пока старушка не перебила его.

– Проходи внутрь, Кил, – будто успокоила она в ответ и медленно пошла в соседнюю комнату. Кил хотел было вежливо отказаться, но старушка не оставила ему выбора.

– На пороге холодно, – пожаловалась она, – и я плохо слышу тебя, проходи.

Проблема со слухом и вежливость, которой был пропитан голос старушки, помешали Килу что-либо ответить, и он вошел в квартиру.

У входа на пожелтевшем с годами скрипучем паркете бордового цвета были разложены тапочки с вышивками разных больших отелей. Пар шесть, если не больше. Судя по всему, пожилая дама была рада появлению гостей. Стены в прихожей были оклеены старомодными зелеными обоями с тяжелым узором и развешанными картинками. На множестве из них были изображены лошади. Черные, белые и пятнистые кони мчались или стояли в профиль. Они ослепляли бы и украшали своей красотой, если бы им не было так много лет и если бы они были представлены отдельно, а не в таком количестве. На некоторых изображениях со временем даже появился такой слой пыли, что разобрать что-либо за ним было несказанно сложно. Кил пошел за пожилой женщиной по коридору и вошел в комнату справа. В комнате, оказавшейся гостиной, паркет выглядел свежее, как это бывает обычно там, откуда начинается ремонт, а со временем на нем и заканчивается. Слева в небольшой комнате стояло белое пианино, рядом в книжном шкафу словно артефакты были расставлены вазы, тарелки и разные сувениры из давнего прошлого. В противоположном углу – окно с видом на улицу. Рядом на стене – древние дубовые настенные часы с позолоченными элементами. В центре комнаты располагался круглый стол, покрытый чем-то синим – не то скатертью, не то одеялом. Пожилая соседка присела слева, а напротив нее устроился мужчина ее же возраста. Лет семидесяти, не меньше. Он был одет в синий спортивный костюм, а ноги были обуты в черные тапки с вышивкой отеля, идентичные тем, что лежали в прихожей. Женщина же была в коралловом платье с белыми ромашками. Кил подошел к столу и осторожно поставил пластиковую тарелку с куском пирога.