Низам Маммад - Кил Грин. Мистический роман

– Присаживайся с нами, – любезно пригласила хозяйка квартиры.

Кил смотрел то на женщину, то на мужчину напротив, который, по-видимому, был ее супругом. Тот же тупо смотрел в стену, не одаривая гостя взглядом.

– Садись, – прохрипел супруг (наконец подал признаки жизни мужчина за столом), и Кил осторожно опустился на стул.

– Я – Дороти Андерсон, владелица квартиры. А это мой муж… Уильям Андерсон. А тебя как зовут? – спросила соседка Дороти.

– Да, простите…, – замешкался Кил. – Я Кил… Кил Грин. Мы… только переехали сюда с мамой. Ее зовут Мэдлин. Мы часто переезжаем из штата в штат и всегда готовим пироги и делимся с новыми соседями. Моя мама отлично их готовит, – Кил лихорадочно стал показывать пальцем то в одну, то в другую сторону, пытаясь уточнить местонахождение их дома.

– И по какой причине путешествуем? – поинтересовалась Дороти, хищно улыбнувшись, как на допросе.

– Это мама моя любит путешествовать, переезжая из штата в штат. Работа у нее такая…

За окном прогремел гром, да так сильно, что комната на мгновение заполнилась светом, а посуда вздрогнула.

– И только? – спросила Дороти уставившись в глаза Килу словно рентгеновский аппарат.

– Ммм… мне кажется, вы читаете мои мысли, – смутился Кил. – Я поступил в университет. Он находится тут, недалеко. Я буду учиться на историческом факультете, занятия начинаются послезавтра.

За столом наступило напряженное молчание, а последние произнесенные слова будто витали в воздухе и бились о стекло, пытаясь скрыться куда подальше также, как и сам Кил – он не находил себе места.

– Может, и вы что-нибудь расскажете о себе? – спросил Кил, со стеснением поглядывая на супругов.

Дороти посмотрела на супруга Уильяма, толкая того к повествованию. Уильям наконец неохотно поднял голову, взглянув на синюю фарфоровую посуду, которая стояла на полке прямо за головой Кила.

– Мы прожили долгую жизнь… Много подъемов и спусков повидали, многое повидали если сказать точнее. Но, думаю, тебе будет неинтересно слушать все это… – Уильям остановился, откровенно ожидая вмешательства Кила.

– Нет, мне очень интересно, – отозвался Кил и не блефовал.

– Ты играешь в игры? – внезапно спросил старик Кила. Тот засуетился, пытаясь разобраться в своих увлечениях.

– В игры?

– В игры.

Кил замешкался еще больше.

– В азартные игры я, практически, не играю. Не сказать, что играю плохо… просто мне в них не везет. Мне порой кажется, что, с кем бы я ни играл, я все равно проиграю. В спортивные играл частенько. Играл в баскетбол, сейчас, правда, посложней с этим всем… Может, возобновлю любительскую карьеру, когда разберусь со всем остальным.

– То есть, ты можешь проиграть даже на спор, прилагая все усилия для победы, – подшутил Уильям, улыбнувшись.

Кил также улыбнулся в ответ, но Уильям все же говорил истину. Так на самом деле оно и было, хотя Кил и силился схитрить и победить, но, садясь за стол, был все же настроен на поражение.

– Ты слышал когда-нибудь об одном молодом человеке по имени Чак? Его называли Трехглазым Чаком, – говорил Уильям молодому соседу, пронзая его своими голубыми, как лед, глазами.

– Нет… – отреагировал Кил.

– Он играл в покер, – добавил Уильям, проводя за губами языком по фарфоровым зубам.

– Я, правда, никогда не интересовался игроками в покер… Да и остальными азартными играми тоже. А почему его называют Трехглазым? Вы ведь именно так сказали.

Уильям продолжал давить на Кила взглядом, и ему от этого становилось по меньшей мере не по себе.

– Я знал этого юношу, – заговорил Уильям, спустя минуту, глядя на свои руки. Я встречал его много лет тому назад. У Чака не было ни денег, ни хорошей одежды. К тому времени семья его бросила уже давно, – Кил обратил внимание на то, что Уильям пытался не называть точных периодов и дат.

– С тех пор он зарабатывал на хлеб как приходилось. Порой он играл в музыкальных группах, порой подметал и мыл полы в пабах и прочих местах. Жизнь так бы и стерла его со временем в порошок. Он попал бы под шальную пулю или умер от алкоголизма, если бы не вытянул в нужный момент «Full haus» в одной из его прекрасных партий в покер.

Уильям замолчал, медленно переведя взгляд с рук на стену, на которой будто проектировались картинки, вытянутые из его памяти воспоминаниями о Трехглазом Чаке. Незримый ролик длился около минуты, а Кила тревожило любопытство.

– А что было дальше, сэр?

Уильям Андерсон почесал двухнедельную щетину, после чего вновь захрипел.

– Он выиграл целое состояние, одолев сразу нескольких сильных игроков. Там были Зеленый Питер, Сэмюэл Дабл Рок и Крупный Стивен… Там было много сильных игроков в покер, но уверен, что имена тебе теперь ни о чем не скажут… Скажу только то, что Чак зашел к ним с одной единственной стодолларовой купюрой… А в момент выхода выгребал деньги в несколько мешков. Он одолел акул покера, тем самым поставив их в полное зеро. Юноша ушел из того кровавого подвала и стал последним, кто вышел живым с той партии. Что стало с акулами, мы не узнали. Говорят, несчастный случай. Да никто точно не знал. В те времена игроки пропадали довольно часто, но так, чтобы несколько сразу – в первый и последний раз.

– Сэр, а почему его прозвали Трехглазым? Вы ведь так сказали… – допытывался Кил.

– Всегда, когда бы тот ни появлялся, он за собой тащил за веревку одноглазую дворняжку, которая к тому же хромала на одну лапу и была худа, как сам черт. Он ее привязывал к столбу и только затем заходил в игральный дом. Сразу после той игры по всем Соединенным Штатам начали о нем слагать легенды. Кто-то рассказывал, что тот улетел покорять мир, кто-то говорил, что женился и жил в Калифорнии, пока его не уделали копы. Но все были уверены в том, что феноменальную славу ему принесла та самая одноглазая собака, являясь для него талисманом, или называй это как хочешь. Так и прозвали его Трехглазый Чак.

Тишина вновь заполнила комнатное пространство, в котором только настенные часы не прекращали своего тиканья.

– Сэр… мне вот что интересно стало, – неуверенно выговорил Кил, – а как люди узнали обо всем этом? Ведь все игроки свели счеты с жизнью, как только Чак покинул игру.

– Я был единственным, кто выжил в тот день… Знаешь, почему?

Кил отрицательно покачал головой.

– В ту самую ночь за столом я был крупье. Но я бы также прострелил себе голову, будь я на месте тех ребят. Потери в той партии были слишком велики – я бы сказал, что они проиграли все, что имели, а до той игры летали слишком высоко, чтобы приземлиться на лапы.

– Ну, ладно мальчики, давайте о хорошем! – вмешалась супруга Уильяма мисс Дороти.

– Нет-нет, мне интересно, – возразил Кил. – Очень интересно! – чрезмерное любопытство без пяти минут студента удивляло даже его самого.