Джон Кейз - Синдром

Как оказалось, номер почтового ящика в адресной книге не отражал претензий бывшего шпиона на особое уединение. Просто здесь не доставляли почту на дом, и каждый житель имел на почте свой ящик. Продавец объяснил посетителям ситуацию и махнул рукой в сторону открытой двери:

– Проходите прямо туда.

Эйдриен и Льюис вошли в помещение, где их взгляду предстали ряды ячеек – каждая с крошечной дверцей и кодовым замком. Напротив входной двери стояла компания из трех мужчин, попивавших горячий кофе. Они походили друг на друга – заросшие, морщинистые и, судя по всему, питающие страсть к камуфляжной одежде. При взгляде на этих людей рождалась мысль, что разговоры они ведут о национальном гоночном чемпионате или охоте на оленей. Впрочем, проходя мимо, Макбрайд уловил отрывок разговора: «И ты утверждаешь, индекс НАСДАК [41] [41] Индекс внебиржевого рынка. не взлетел?»

Льюис чуть не расхохотался. Впрочем, ему удалось изобразить на лице серьезность, и он поинтересовался:

– Вы не знаете, где найти человека по фамилии Шапиро?

– А, Джеймса Бонда, что ли?

Льюис хохотнул.

– Ага.

– Он живет в самом конце Куори-роуд, – сказал маленький сморщенный старикашка в зеленой форме пехотинца и бейсболке с названием какой-то животноводческой компании над козырьком.

– Это где?

– Выйдете с парадного входа, по ту сторону дороги – небольшая улочка, под прямым углом к той, по которой въезжали. Это и есть Куори-роуд. Проедете по ней с милю, и слева будет красный почтовый ящик. Там Сида и ищите.

– Большое спасибо.

– Только вы можете застать его во время молитвы, – сказал крошечный человечек. – Тогда придется ждать, пока он закончит.

– Не молитвы, – поправил другой собеседник, – а медитации. Это другое. А в остальном Карсон прав. Наткнетесь на него, пока он медитирует, даже не взглянет на вас. Таков уж наш Сид.

– Он верующий? – спросила Эйдриен, нахмурившись при этой мысли. Звучало не слишком правдоподобно.

– Буддист, – пропищал фальцетом старикашка. – Говорит, на нем лежит тяжелый кармический груз. – Он помедлил. – Смотрите канал «Эй энд И»?

Эйдриен улыбнулась и кивнула.

– Тогда знаете, о чем я. Этому парню столько дерьма отмаливать – о-о-ох.

Его компаньоны засмеялись.

– Извиняюсь за выражение, – продолжил старик, – но, по мне, так он пытается разделаться кое с чем вот тут. – Человечек в защитной форме постучал себя по виску.

Куори-роуд была усыпана гравием и влажна после недавнего ливня. Дорога проходила по сильно заросшей местности, и за окнами проносились черные от сырости молодые деревца. Машина подпрыгивала на ухабах, взбираясь вверх по склону, а по-зимнему яркое солнце мерцало за тонкими стволами. Макбрайд свернул на подъездную дорогу и мгновение спустя остановил «додж» возле старенького белого пикапа. На просеке стоял простой бревенчатый дом. Позади него на расстоянии сотни ярдов или около того высилась большая постройка, напоминающая парник. Справа – огороженный выгон для скота, на котором гуляли с полдюжины лам. Едва заметив незнакомцев, которые, выйдя из машины, направились к дому, животные потрусили им навстречу. За ламами, ближе к центру выгона, визитеры увидели Сиднея Шапиро – он сосредоточенно выполнял медленные грациозные движения китайской гимнастики.

Несмотря на холод, только часть тела Шапиро прикрывали серые тренировочные брюки. И похоже, старик был бос. Он исполнял движения с огромной сосредоточенностью и собранностью. Эйдриен взглянула на Макбрайда и приподняла брови, однако ни один из них не заговорил. Через минуту или две ламы потеряли к чужакам интерес и снова принялись жевать траву. Кое-кто из них даже отважился подойти совсем близко к Шапиро, который остался таким же безучастным. Несмотря на худощавость, тело старика покрывали узлы мышц; на голове чернела копна длинных волос, и в целом он казался подвижным и сильным для своих лет. С мучительной медлительностью Шапиро вытянул перед собой ногу, пока та полностью не распрямилась и не зависла в воздухе параллельно земле, затем грациозно опустил ее, одновременно старательно и неторопливо поворачиваясь, напоминая балетного танцора в предельно замедленной съемке. Макбрайда почти загипнотизировала текучесть движений Шапиро. На миг из-за облаков выглянуло солнце, осветив выгон, точно сцену, и Льюис не без потрясения заметил, что если телу Шапиро удалось обмануть старость, то лицо годы не пожалели. Его физиономия напоминала сплошную кость, череп под тонкой натянутой кожей.

Шапиро закончил упражнение, запрокинув голову, расставив ноги и возведя ладони к небу. Он продержался в этом положении около тридцати секунд, затем осторожно опустил руки и, старательно выбирая дорогу через поле, направился к гостям. По пути Шапиро то и дело останавливался и гладил по шее каждую попадавшуюся на пути ламу. Старик вышел через железные ворота, закрыл их за собой и лишь тогда посмотрел на посетителей:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Вы доктор Шапиро?

– Да.

– Меня зовут Лью Макбрайд. А это Эйдриен Коуп.

– Чем могу быть полезен? – спросил хозяин, плавно переместив взгляд с Макбрайда на Эйдриен и обратно. Для человека с тяжелым кармическим грузом на душе он довольно собран, подумалось Льюису.

– Ну, хм… Я надеялся, что…

– Да?

– Я хотел поговорить с вами о… – Макбрайд явно не знал, как начать.

– О вашей работе, – сказала Эйдриен.

– О моей работе? – Шапиро обернулся к гостье и вскинул на нее свои блестящие угольно-черные глаза. – Я на пенсии.

– О работе, которой вы раньше занимались. О «МК-ультра».

Старик нахмурился, и в его глазах вспыхнула искорка раздражения.

– Вы репортеры?

Оба посетителя отрицательно покачали головами.

– Я уже сказал по телефону тому молодому человеку, что не собираюсь больше появляться в документальных передачах. С меня хватило и одного раза. – Шапиро возвел взор к небу, затем снова обратился к Макбрайду: – Хотя как форма искупления мало что может оказаться более действенным, чем видеть свою жизнь низведенной до звуковых битов, прерывающихся рекламой клиники по отсосу жира. – Он покачал головой. – Такого акта искреннего раскаяния я повторять не намерен.

– Мы не за этим пришли, – заверила Эйдриен.

– Разве? – Шапиро перевел взгляд с одного лица на другое. – Тогда зачем?

– Моя сестра и мистер Макбрайд стали жертвами ваших проектов.

Старик посмотрел на собеседницу с недоверием и возразил:

– Не думаю. Все это было так давно. – Он еле заметно усмехнулся, как бы извиняясь. – Если вы считаете себя жертвой контроля над сознанием…

– Не я, – сказала Эйдриен, – а моя сестра.

– Тогда бы я предложил ей выбросить телевизор. «Контроль над сознанием» сразу перестанет ее беспокоить. Вот мой совет.