Джон Кейз - Синдром

Короче говоря, проверка компьютерных файлов принесла с собой одно разочарование, хотя ничего другого Эйдриен и не ожидала. Вернувшись из Европы, сестра стала вести на удивление замкнутую жизнь. Она каталась на роликах, выгуливала Джека и не заводила ни с кем близких отношений. Кроме всего перечисленного и визитов к Дюрану, ее почти ничего не интересовало. А потому скудость календаря нельзя назвать неожиданной.

Зато сам собой напрашивался вопрос: «Зачем Никки вообще понадобился компьютер?» Она с таким же успехом могла бы обойтись небольшим блокнотиком. Получается, что квартиру Эйдриен перевернули вверх дном вовсе не из-за ноутбука и, выходит, она проглядела что-то важное.

Подавив зевок, девушка принялась просматривать календарь месяц за месяцем, надеясь обнаружить что-нибудь необычное. Пусто: визит к стоматологу в июле, поездка в гостиницу для собак в октябре, заметка «Съездить в Вулфтреп на винный фестиваль».

Эйдриен нахмурилась: «Гостиница для собак? Это уже что-то новенькое». Она вернулась к октябрьским записям и щелкнула мышкой на девятнадцатом по счету файле:

«Сделать: Джека – в собачий питомник.

Место: Арлингтон.

Дата начала: 7 октября, воскресенье.

Дата завершения: 12 октября, пятница».

Эйдриен откинулась на спинку кресла и озадаченно посмотрела на экран. Никки никуда не выезжала – так чего ради ей понадобилось отвозить Джека в собачий питомник? Стала перебирать в памяти события месячной давности и припомнила, что как-то в октябре пыталась связаться с сестрой, но та не подходила к телефону. Так что же у нее стряслось? Эйдриен тогда обеспокоилась и отправила сообщение по электронной почте, которое Нико проигнорировала. Та же участь постигла и все оставленные на автоответчике послания. Она собиралась уже наведаться к сестре домой – проверить, все ли там в порядке, – как вдруг Никки объявилась и вела себя как ни в чем не бывало.

У них еще на эту тему произошел разговор: «Где ты была?» – «Нигде». – «То есть как нигде? Я тебя всюду искала». – «Не заводись, просто закрутилась и забыла перезвонить». После недолгих размышлений вспомнилось, что те события происходили как раз в начале октября. Эйдриен окатило волной некоего злорадного удовлетворения при мысли, что сестра ей солгала. Вот доказательства – прямо здесь, на компьютере, ее собственные слова: «Джека – в собачий питомник».

«Где ты была?» – «Нигде».

Девушка выключила компьютер, встала, потянулась и зевнула, подумав: «Никки вела тайную жизнь. Где-то».

Утро началось с шума дождя. По крыше сильно барабанило, где-то рядом яростно ревел прибой, а Эйдриен лежала на непривычно голом матрасе, кутаясь в колючее одеяло. Домик сдавался без постельного белья, а когда они с Дюраном ездили за покупками, это совсем вылетело из головы. Хорошо хоть, нашлась пара ветхих пляжных полотенец, так что душ можно было принимать без неприятных последствий. Голова болела, и девушка коснулась ушибленного места, осторожно ощупав припухлость над ухом. Кажется, со вчерашнего дня стало только хуже. Свесив ноги с кровати, страдалица взглянула на часы и удивленно захлопала ресницами: почти полдень!

Быстро оделась, натянула футболку и шорты для пробежек с явным намерением не отступать от заведенных правил, хотя и могло показаться, что планы на утро безнадежно испорчены из-за дождя. Дюран проснулся давно. Чистый и выбритый, он устроился на диване и, сжимая в руке пульт, смотрел телевизор. Эйдриен заглянула в комнату, и он выключил звук.

– Привет.

– А ты, как я погляжу, от голубого экрана ни на шаг?

Вопрос был риторическим, но Джефф не уловил иронии. Он задумался и после размышления ответил, словно это оказалось для него откровением:

– Да, видимо.

Нажал кнопку, и телевизор, вспыхнув, погас. Дюран небрежно отбросил пульт в сторону.

– Мог бы меня разбудить, – упрекнула Эйдриен.

Джефф пожал плечами:

– Зачем? На улице льет, как из ведра.

– Я хотела кое-что сделать перед отъездом.

– Что, например?

– Ну, для начала выпить кофе, – без долгих раздумий ответила Эйдриен и направилась на кухню ставить чайник. На стойке нашлись специальная пластмассовая воронка для заваривания кофе и коробочка фильтров. Девушка вложила фильтр в воронку, водрузила ее на чашку и щедро насыпала пару столовых ложек кофе.

– Ты не в курсе, Никки никуда не уезжала? – поинтересовалась она между делом.

– То есть? – не понял Джефф и зашел на кухню.

– Нико когда-нибудь выезжала из города?

Дюран нахмурился.

– Предположительно в начале октября, – продолжила собеседница. – Дней за десять до… – Но тут засвистел чайник, и фраза повисла в воздухе. Эйдриен молча залила кипятком молотый кофе.

– Да, она пропустила сеанс, – подтвердил Джеффри, – как раз тогда.

– Такое часто происходило? – поинтересовалась Эйдриен.

Психотерапевт покачал головой:

– Нет. Редчайший случай.

– А куда уезжала, не знаешь?

Дюран пожал плечами:

– Нет. Только она здорово загорела. Помню, я еще пошутил на этот счет и спросил, где она пропадала.

– И что она ответила?

– Сказала – на пляже.

– Очень интересно. А на каком?

– Она не стала распространяться, а я не настаивал.

– Что ж так?

– Пациентке не хотелось откровенничать, а меня это не так уж интересовало.

Ветер крепчал, дождь заметно усилился. Началась гроза: в небе вспыхивали молнии, гром гремел так, что стекла дребезжали. Казалось, небесный свод готов развалиться на части.

– Никки боялась грозы, – вспомнила Эйдриен.

– Никогда об этом не рассказывала.

– Серьезно? Еще маленькой, если начинало грохотать, она надевала теннисные туфли с резиновой подошвой и бежала прятаться в подвал.

За окном сорвало с петель ставню, и та стала хлопать на ветру, с грохотом ударяясь о стену дома. Снова и снова. Дюран бросился было на улицу, чтобы приладить ставню на место – Эйдриен едва успела схватить его за руку.

– Ты в своем уме? – крикнула девушка.

И они оба вдруг зашлись по-детски радостным смехом – так, что голова закружилась от хохота.

Ее ладонь лежала на его руке, и на какой-то миг показалось, что поцелуй неизбежен. Но тут за окнами грянуло – будто бомба взорвалась, – сверкнула молния, Эйдриен вздрогнула от неожиданности, а дом погрузился во мрак внезапно наступивших сумерек.

Когда девушка снова обрела способность дышать, она глотнула воздуха и сказала:

– Электричество отключили.

Дюран ухмыльнулся:

– А я-то решил, что началось светопреставление.

Они убивали время за шахматами – благо хорошего освещения для этого не требовалось. Дюран придумал, как заменить недостающие фигуры: крышки от бутылок превратились в пешки, солонки стали ладьями. Эйдриен не была сильна в шахматах, и противник обыграл ее за считанные минуты – с легкостью, почти не размышляя над ходами.