Марина Серова - Диагноз под прикрытием

Она села на стул и уставилась на заведующего внимательным взглядом, изредка поглядывая на меня с явным неодобрением.

— Влада Анатольевна, у меня имеются доказательства того, что вы пытаетесь добиться увольнения врача Натальи Дьяковой, — сурово начал заведующий. — В частности, вы подговорили вашего давнего знакомого Стаса Лихачева, с которым воспитывались вместе в детском доме, дабы тот скрыл свое заболевание, а потом написал жалобу на Дьякову. Отпираться бессмысленно, если вы будете утверждать, что не имеете к происшествию никакого отношения, у меня здесь лежит приказ на ваше увольнение. Поэтому, если вы дорожите своей работой, лучше расскажите все как было, в деталях. Возможно, я смогу вас понять и пойти вам навстречу, но имейте в виду, ложь я ненавижу, поэтому отпираться и врать бессмысленно.

— Я не собираюсь объясняться при посторонних! — резко заявила Влада, буквально испепеляя меня взглядом, полным ненависти и ярости. — Пуская она выйдет!

— Татьяна Александровна — свидетель, поэтому выходить из кабинета она не будет! — отрезал Трубецкой. — Итак, признание или увольнение? Выбирайте!

Глаза Влады вспыхнули, от лица отлила вся краска.

Однако женщина взяла себя в руки и произнесла:

— Да, я попросила Стаса мне помочь. Но это было сделано только потому, что… что Наталья плохой специалист! И к тому же она отвратительная женщина, которая окрутила вас, запудрила вам мозги! Я для вас же старалась, чтобы она прекратила весь этот беспредел!

— Ну, по-моему, пудрите мозги здесь только вы, — язвительно усмехнулся Андрей Максимович. — Ваши обвинения в адрес Натальи Романовны совершенно беспочвенны, по крайней мере, она не заявляется на работу в вульгарном виде. — Он презрительно окинул мини-юбку и сапоги на шпильке на Владе. — Итак, вы подговорили Стаса Лихачева… А скажите, каким образом вы вытащили из сумки Дьяковой ампулу с оксикорином, которую подбросили третьего числа под кровать врача?

Кузнецова уставилась на заведующего взглядом, выражающим удивление.

— Что? Я подбросила разбитую ампулу? — повторила она. — Да в чем вы меня обвиняете? Ничего я не подбрасывала!

— Ага, конечно, — вставила я. — Я видела, что в третьем часу ночи вы прокрались в общую спальню, нагнулись возле кровати Дьяковой, а после вашего ухода я обнаружила разбитую ампулу с оксикорином! Отрицать это бессмысленно, смею вас заверить!

— Вообще-то вы можете проверить мои карточки и журнал вызовов! — вспыхнула Кузнецова. — С половины третьего до пяти утра я была на вызове, это я очень хорошо помню! У нас была госпитализация больного в третью больницу, и мы почти всю ночь разъезжали по городу! А раз вы так уверены, что я подбрасывала ампулу, проверьте документы! Им-то вы должны поверить!

— Это не составит проблемы, — кивнул Трубецкой и защелкал мышкой, видимо, журнал вызовов у него имелся в электронном виде.

Пока он искал нужную информацию, мы с Владой хранили молчание, только ее вид говорил красноречивее любых слов.

В глазах женщины одновременно читался испуг, раздражение, ярость и всепоглощающая злоба, которая буквально отравляла все ее существо.

Я про себя поразилась, насколько порой внешность человека отличается от его души — взять хотя бы эту красивую, ухоженную молодую женщину. С виду — прекрасная леди, а душа — черная, гнилая, прожженная разрушительными чувствами…

— Все верно, — нарушил тишину Андрей Максимович. — Вы говорите правду, в период с двадцати минут третьего вы и правда находились на вызове. Татьяна Александровна, вы точно помните время, когда была подброшена ампула?

— Точно, я смотрела на часы, — кивнула я. — Ладно, если ампулу подбросил кто-то другой, в таком случае остаются украденные лекарства… Но это было до моего зачисления на работу…

— Не брала я никаких лекарств! — вспыхнула Влада. — Хотите — проверяйте, я даже понятия не имею, что за лекарства и какие…

— Этим я как раз и занимаюсь, — без всяких эмоций кивнул заведующий. — Так, похоже, вы правду говорите… И двадцать восьмого числа, и тридцатого Влада Кузнецова не выходила на работу, у нее были другие смены… Что ж, Влада Анатольевна, пожалуй, в этом вы правы…

— Я могу идти? — Женщина встала со стула, напоследок бросив на меня полный ненависти очередной взгляд. Трубецкой, по-прежнему равнодушно, кивнул:

— Да, и на будущее… Влада Анатольевна, извольте посещать пятую подстанцию в подобающем виде, желательно — в форме… Все-таки это — подстанция, а не ночной клуб…

Влада, ничего не ответив, только громко хлопнула дверью, и мы услышали ее четкие, яростные шаги, удаляющиеся по коридору.

Заведующий посмотрел на меня.

— Что ж, с жалобой мы разобрались, — подытожил он. — А вот с ампулами и украденными лекарствами дело по-прежнему стоит на месте… Честно говоря, я сам подумывал, что пора бы нанять сыщика, чтобы тот хорошо проверил весь персонал «на вшивость». Полицию привлекать не хочется — это поставит под угрозу репутацию подстанции… Поэтому, Татьяна Александровна, если у вас есть какие-либо предположения, кто мог пытаться подставить Наталью Дьякову, я вам с радостью помогу, чем смогу…

— Предположение у меня есть, — проговорила я задумчиво. — И помощь мне ваша потребуется… Мне нужно достоверно узнать все об одном человеке, кажется, я знаю, кто во всем этом замешан…

На следующий день я снова вышла на сутки с Натальей Дьяковой. Заведующий дал мне карт-бланш — разрешил действовать как я считаю нужным и согласился хранить в тайне мою истинную цель пребывания на подстанции.

Никто из персонала даже не подозревал, что молоденькая неопытная фельдшер Танюша Иванова на самом деле частный детектив, за плечами которой целый ряд успешно раскрытых дел. И диспетчер Ольга Ивановна, и Наталья Дьякова держались со мной дружелюбно, немного снисходительно, ведь я набиралась опыта и многого не знала.

Только Влада, которая все же вышла сегодня на работу, посматривала на меня со смесью ненависти и презрения, но я не обращала на это внимания, а только злила ее своей приветливой улыбкой.

Накануне мне пришлось еще раз поговорить с директором детского дома, чтобы выяснить нужную мне информацию. Колбышева подняла необходимые документы, благодаря чему я смогла собрать воедино почти все фрагменты пазла. Нужно было только выяснить некоторые детали, что я, собственно, и собиралась сегодня сделать…

— Танюш, спасибо тебе огромное, что пришла вчера на комиссию! — первым делом поблагодарила меня Дьякова. — Ты мой добрый ангел-хранитель, второй раз выручаешь… Мне повезло, что тебя поставили ко мне в пару…

— Ладно вам, Наталья Романовна! — Я притворилась смущенной. — Я всего лишь пытаюсь восстановить справедливость — ведь ампулу с лекарством вам подбросили, а я случайно в это время проснулась от храпа. Ну, и Стас Лихачев ничего не говорил про свой туберкулез, мы же не могли вдвоем ошибаться…