Ольга Володарская - О чем молчит ветер

Печерский режиссер, он верит в картинку. Если мы ему покажем отрывок из криминального сериала, он, возможно, перепугается и допустит ошибку.

— Ой, как мне нравится идея, — цокнул языком Бонд. — Пойду вживаться в образ гениального и, что естественно, чуть поехавшего криминалиста. — И ушел.

— То есть он себя считает нормальным? — хмыкнул старший лейтенант.

— Документы при тебе?

Пыжов кивнул и спрыгнул с перил.

— Что-то я не вижу папки.

— Товарищ майор, времена изменились, теперь все тут, — подчиненный повертел перед носом Грачева планшетом.

— Подписи от руки, «живые» синие печати еще никто не отменял…

— Поэтому я отправил все материалы и запрос на почту секретаря господина прокурора. К нашему приезду все будет распечатано.

Николай больше не стал спорить. Он не мог назвать себя технически продвинутым человеком. Он и работал, и развлекался по старинке. Тот же Пыжов любил рубиться в приставку, частенько с сыном, ровесником Мишани, билеты заказывал по интернету, с женщинами знакомился так же. А Грачев представить себе не мог, как это. Естественно, он общался в сети с барышнями, когда был холостым. Но только с теми, кого лично знал. Незнакомкам никогда не писал, хоть был не робкого десятка. За билетами заезжал в кассы. Играл в тетрис, если уж совсем нечем заняться. А с сыном возводил города из лего, пускал воздушных змеев, устраивал битвы роботов.

— Ильичу звонить будешь? — поинтересовался Костя.

— Если понадобится совет, то да.

— Правильно. Старый сам бы связался с нами, если б знал, чем помочь.

— Но он же не в курсе последних событий.

— Я вас умоляю, товарищ майор. Первое убийство за семь лет. Ильич точно в курсе всего. Уверен, Бонд ему первому и отчитался.

— Никогда мне не выйти из его тени.

— Да, останетесь Стасом Пьехой, внуком великой певицы.

На том Грачев и Пыжов разговор закончили, загрузились в машину и отправились на прием к прокурору.

***

В «Лиру» приехали в полдень. С ордером. Если бы хозяина дома не оказалось, взломали бы дверь. Но Печерский был на месте. Он пилил во дворе дрова. Делал это неумело, но от помощи сына отказывался. Леонид рвался придержать инструмент за вторую ручку, но Павел от него отмахивался.

— Здравствуйте, господа, — поприветствовал Печерских Николай. — Мы к вам с обыском. Павел Дмитриевич, отложите, пожалуйста, пилу, пройдите со мной в дом и ознакомьтесь с ордером.

Тот не отложил пилу, а выронил. Она упала на ногу, но, к счастью, не поранила Павла.

— Обыск? У меня? На каком основании?

— Вы являетесь первым подозреваемым в убийстве Киры Эскиной.

— Это же абсурд!

— Как знать.

— Я ее сто лет не видел. За что мне ее?…

— Уверены, что сто?

— Это фигура речи. Давно… Давно не видел я ее!

— Факты показывают обратное. Вы контактировали с Кирой на днях, чему есть доказательства.

— Но не сделал ей ничего плохого, клянусь!

— Вы несколько секунд назад соврали. Зачем?

— Испугался. Разве не очевидно? Вы нагрянули… — Он с ужасом посмотрел на Бонда, облачившегося в комбинезон оранжевого цвета и зачем-то напялившего на свою лысую голову камеру гоу-про. — А это кто?

— Эксперт-криминалист из столицы. Лучший из лучших, — на ходу наврал Грачев. — Вызвали, чтобы поскорее раскрыть дело. У нас в Приреченске семь лет никого не убивали. Мы образцовый город. Поэтому мэр держит дело под личным контролем. — А тут правду сказал. Глава города два срока на своем посту держался и намеревался пойти на третий. — В ваших интересах с нами сотрудничать.

— Папа, ничего не говори им, — кинулся к Павлу сынок. — Я юрист по образованию, я советую тебе молчать…

— Ой, да какой ты юрист, — раздраженно проговорил Павел. — Отучили тебя за деньги, карьеры ты не сделал. Сам лучше заткнись.

— Так мы пройдем в дом? — спросил Грачев.

— Да, конечно.

И поплелся к крыльцу. Николай отметил, что на Печерском кофта с рукавами. Как и в тот день, когда он явился к нему для беседы. А жарко было и тогда, и сейчас. Особенно сейчас. Температура выше, и Павел занимался физическим трудом. Вспотел, но не разделся. Почему? Прикрывает раны? Очень на это похоже. Но одну не скрыть. На щеке царапина. Но такая и в процессе бритья может появиться, если пользоваться несовременным станком.

— Как ваша канализация? — спросил Коля. — Заработала?

— Да. Ее прочистил мой сын, Леонид.

— Могу я уборной воспользоваться?

— Пожалуйста.

Грачев зашел в санузел. Увидел бритвенный станок Gillette МасhЗ. У него был такой же. Пораниться можно, но не глубоко.

— Я никого не убивал! — прокричал через дверь Печерский.

— Тогда откуда на теле жертвы отметины, вами оставленные? — спросил Николай, покинув уборную.

— Почему мной?

— Павел Дмитриевич, мы к вам с обыском. Вот-вот будет подписан ордер на официальный забор биоматериала, чтобы провести анализ ДНК. Я хоть сейчас могу взять образец без вашего согласия, и вы даже не заметите этого: вырву волос, возьму стакан, из которого вы пили, ту же пилу, на которой ваш пот. Но мы все будем делать по закону. Как думаете, есть у нас основания подозревать вас?

— Неоспоримые! — изрек проходящий мимо Бонд и зачем-то включил фонарь на камере. Грачеву казалось, что работает только он.

— Наверное, мне нужно дождаться адвоката, — беспомощно выдохнул Печерский.

— Не хотите воспользоваться помощью сына?

— Нет. — Его рот дернулся. — Нужен хороший. Но на его поиски уйдет время…

— Пока мы с вами можем поговорить без протокола. Да, товарищ подполковник? — Он обратился к следователю, которого тоже с собой притащили. Он был старательным, дисциплинированным, но некомпетентным человеком. Впрочем, как все в отделении. Кражи раскрывали. Зачинщиков драк находили. С убийствами тоже дело имели. Но там никакой интриги. Сбил один другого на трассе, за что сел или нет.

— Помощь следствию в любом случае будет учтена, — важно проговорил коллега, усатый, похожий на мультяшного персонажа мужик по фамилии Кузякин.

— Кира — дура! — выпалил Печерский. — Всегда была ею, а с возрастом еще больше изменилась. В худшую сторону, естественно. Мы с ней на самом деле очень долго не виделись. И вдруг она заявилась ко мне! Страшная, старая…

— В сорок-то лет?

— А выглядела на все шестьдесят. Вела себя неадекватно: требовала внимания, хотела прогуляться со мной к водонапорной башне, якобы чтоб вспомнить былое. Я отказался!

— Почему?

— Из-за Роди в первую очередь. Мне до сих пор больно вспоминать о том, что он с собой сотворил и где сделал это. Да и опасался я Киру. Вы бы ее видели, вела себя как одержимая.

— Это она вас поцарапала? — и указал на щеку.

— Да. Кинулась драться. Кардиган мне порвала.

— С золотыми пуговицами, на которых выбиты якоря?