Ольга Володарская - Обет без молчания

— Он самый.

— Дай гляну. — Дарья отодвинула брата и свесила голову вниз. — Я таким его и представляла.

— Напыщенным и старомодным?

— Красивым и элегантным.

Борис закатил глаза.

— Но он правда великолепен!

— Да он похож на осетра, что продается в отделе охлажденной рыбы какого-нибудь сетевого гипермаркета.

— Не ревнуй, Борюся. — Даша ущипнула его за щеку. — Дэвид тебе не конкурент. Хоть ты и не красавчик, но Бетти выбрала тебя. У нее горят глаза, когда она на тебя смотрит.

Это порадовало, конечно.

— Вы что-нибудь нашли? — спросила Даша. Боря покачал головой. — А я вот это, — и показала красивую шкатулку для драгоценностей с выдвижными ящичками и отверстием для ключика.

— Та самая, в которой хранились травки и рецепты?

— Наверное. Но сейчас она пуста. Думаешь, тот, кто ломился в дом, прихватил содержимое шкатулки?

— Зачем вытряхивать, если можно взять вместе с ней?

— Громоздкая. А мешочки с травками легко распихать по карманам.

— Тоже верно.

Пока они разговаривали, свою беседу закончили Бетти с Дэвидом. Едва за бывшим женихом закрылась дверь, Даша бросилась вниз.

— Зачем он приходил? — задыхаясь от бега и любопытства, выпалила она.

— Хотел все начать сначала, — ответила Бетти. — С этим шел на встречу. Но когда увидел Борю, просто попросил прощения за то, что когда-то повел себя со мной не лучшим образом.

— Странно, что такой шикарный мужик все еще один. У нас бы, в России, его бабы на части порвали.

— Твоего брата же не порвали. — Бетти обняла Борю за талию, и тот расплылся в глупейшей улыбке.

— Он свалил в Америку сразу после института, и, что там творилось с его личной жизнью, я без понятия. Он же партизан, никогда не скажет.

— Что творилось в Америке с твоей личной жизнью? — спросила Элизабет, шутливо схватив его за грудки.

— Девочки, мужика нужно сначала накормить, а потом что-то у него выпытывать. Давайте поедим?

— Да, я бы тоже не отказалась, — поддержала его Дарья. — Но сначала давайте решим, что делать вот с этим. — Она брякнула на стол шкатулку. — Будем в полицию звонить?

— Может, ну ее? — и это сказал не Боря, а Элизабет, гражданка Германии, а они славятся своей законопослушностью. — Лже-Герхард умер. Мы к этому не причастны, и пусть убийцу ищут без нас.

— А на тебе это не скажется?

— Я следствию не мешаю. Придут с обыском — найдут шкатулку. Так что верни ее туда, где нашла.

— Если ты не хотела ничем помогать полиции, зачем мы устроили осмотр дома? Я собрала всю пыль на чердаке и навешала на себя паутину.

— Мы моги найти золото!

— Шутишь?

— Конечно.

— Но твой дед написал о нем в дневнике, — напомнила Дарья. — Я читала и не понимала, зачем упоминать о нем, но не давать подсказок, где найти. Думала, в тексте есть какой-то шифр, и надеялась, что вы его разгадаете.

— Больше я? — хмыкнул Боря. — Ведь у меня логическое мышление программиста?

— Сначала да, именно поэтому. Но потом я подумала, что Бетти лучше знала Клауса и могла зацепиться за какое-то его выражение или описание…

— Я даже читать дневник не хотела, но Боря заставил.

— Почему?

— Его письмо — это какой-то бред. Оно выбило меня из колеи…

— Кстати, я так и не узнала, что в нем?

— Да ты сама прочти. Письмо лежит на тумбочке возле патефона.

— Ты не против? — обратилась Даша к брату. Тот закатил глаза.

Сестра убежала в спальню, а Боря воспользовался ее отсутствием и смачно поцеловал Бетти в губы. Какие же они сладкие! Как хурма… Именно ее он обожал. Мог есть любые фрукты, от обычных яблок, что матушка выращивает на своем участке, до мангустинов и рабутана. Любил ягоды: клубнику, малину, облепиху, — но предпочитал хурму, которая тоже относилась к ягодам, как и арбуз.

— Так вот почему вы вчера слушали пластинку, — крикнула Даша. — А я думаю, зачем врубили патефон.

— Я тебя хочу, — прошептал Боря на ухо Элизабет.

— Их вил дих, — ответила она ему тем же на немецком.

— Эй, ребята, не смущайте меня, — услышали они голос Даши. — Обжимайтесь вдали от людей, чьи отношения на грани.

— Прости, — смущенно пробормотала Бетти.

Но сестра просто прикалывалась:

— Сразу после того, как познакомишь со своим бывшим.

— Дэвидом?

— Да, английским снобом, что недавно ушел отсюда.

— Понравился?

— Шикарный мужчина, — простонала Даша. — Кем он, кстати, работает?

— Дэвид — адвокат. Недавно стал совладельцем одной из юридический контор Лондона.

— Я его уже почти люблю.

— Он хороший, но не мой. — Она ласково посмотрела на Борю.

— И хорошо, себе заберу, — рассмеялась Дарья и оставила-таки влюбленных наедине, отправившись в свою комнату досыпать.

Он сидел у костела, пил горячий имбирный напиток из пол-литрового пластикового стаканчика и слушал звон колоколов. Было прохладно, но Хан не хотел уходить. Тут так спокойно! И очень красиво, хоть листья на деревьях и поредели, а известняк кладбищенской ограды потемнел от влаги.

Утром звонили из Москвы, сказали, что у сестры рецидив. Она попыталась выпрыгнуть из окна лечебницы, благо на нем имелись решетки. Сейчас Лена лежит в отдельной палате под сильными успокоительными.

Все же передалось ей сумасшествие от матери!

Или не только ей?

Опять тот же вопрос, что не дает покоя в последнее время.

Этой ночью Кир проснулся и обнаружил себя не в кровати, а у окна. Он стоял, привалившись к подоконнику животом, и дышал свежим воздухом. Для того чтобы впустить его в комнату, он открыл окно, но, как это происходило, Хан не помнил.

«Я тоже страдаю лунатизмом? — испугался он. — Но не знаю об этом, потому что живу один?»

Чтобы успокоиться и не накручивать себя, Кирилл достал из сумки пачку гомеопатических таблеток, приобретенных тут, в Берлине. В России он пил настойку пустырника — она и помогает хорошо, и непротивная, — взял ее с собой, но она быстро закончилась. Пришлось обращаться к местным фармацевтам. Кир хотел приобрести что-то посильнее травяных капель, но медикаментозные успокоительные продавались только по рецептам, и ему ничего не осталось, как взять гомеопатические. Тогда он понял, почему в Берлине так много этих бесполезных, на его взгляд, кабинетов и аптек.

Закинув в себя сразу три, он принялся усиленно их рассасывать, но более-менее успокоился еще до того, как на языке растаяла последняя. Все с ним в клиническом смысле нормально, отклонений нет, но появился эмоциональный дисбаланс. А у кого бы он не возник, когда стресс за стрессом? Даже небольшой влияет, а к нему Хан относил знакомство с немецкими родственниками, которых он пытался разыскать долгие годы, и вот чудо свершилось! Он встретился с племянником своего деда, но… Тот умер и теперь преследует его в кошмарах. А сестра слетела с катушек и теперь лежит в психушке, пусть и добровольно.