Жорди Гальсеран - Метод Гронхольма

Энрике. Э, так не пойдет. Это же несерьезно.

Фернандо. Очень даже серьезно. Не противьтесь Святой Церкви! Она сильнее, чем кажется. Не заставляйте меня прибегать к насилию — если вы смирненько останетесь на своих местах, у вас еще будет шанс. Можете попытаться затушить пожар, а эта клоунесса пусть снова сядет за штурвал. И что бы ни случилось, не паникуйте: как профессионал гарантирую всем жизнь вечную. Вот, кажется, и все, не о чем больше говорить. Я пошел. Счастливо оставаться.

Карлос. Но ведь…

Энрике. Ты разрушаешь всю игру. Так нельзя.

Фернандо (как бы затихающим вдали голосом) . Мне очень жаль. Меня уже нет. Я леч-у-у-у…

Энрике. Он нас надул.

Фернандо молча пожимает плечами.

Мерседес прохаживается возле потайной дверцы.

Это не по правилам… Так, знаешь ли…

Карлос. А что теперь?

Энрике. Не знаю.

Энрике подходит к Мерседес.

(Обращаясь к ней.) У тебя правда все в порядке? Я кое-что услышал…

Мерседес. Моя мать неважно себя чувствует. Ничего страшного.

Энрике. Если что-то серьезное, полагаю, здесь все поймут.

Мерседес. Ничего серьезного. Мы столько раз клали ее в больницу и раньше. Я им потом перезвоню.

Дверца приоткрывается.

Карлос. О! (Вынимает из ящика конверт.) Сверху ничего не написано. Вскрываю? (Распечатывает конверт и пробегает глазами текст.) Черт их дери… Это уж… Да по какому праву…

Мерседес. Что там?

Карлос. Одно дело играть во всякие дурацкие игры, а другое — лезть тебе прямо…

Фернандо. Что там? Надо спеть? Сплясать?

Карлос. Ничего. И не подумаю это читать.

Фернандо. То есть как?

Карлос. То, что здесь написано, никого не касается. Ни вас, ни этих… Откуда они, холера, узнали-то! Черт!

Энрике. Но если ты отказываешься, нам-то что делать?

Карлос. Здесь речь только обо мне и некоторых подробностях моей личной жизни — к вам это отношения не имеет. И к работе, кстати, тоже.

Фернандо. Так нельзя!

Карлос. Это ты им скажи! Нельзя так обращаться с людьми.

Фернандо. Да это же просто игра. Не хочешь продолжать, уходи. Нам это ясно сказали.

Карлос. Одно дело всякие там тесты, и другое, когда лезут в твое личное, про что никому и знать-то не надо.

Энрике. А как же я? Мою личную жизнь тоже выставили напоказ, и ничего, я терпел. А не хочешь терпеть, так и катись отсюда.

Карлос. Но, блин, у меня совсем другой случай!

Фернандо. Слушай, ты. Или ты читаешь и остаешься, или не читаешь и отваливаешь.

Карлос колеблется.

Думаю, панамки уже можно снять.

Все снимают головные уборы, кроме погруженного в раздумья Карлоса.

Мерседес. Карлос, а Карлос…

Карлос. Что?

Мерседес. Шапку.

Карлос снимает шапку.

Давай, пошевеливайся. Не можем же мы торчать здесь весь день.

Карлос. Вообще-то скрывать тут нечего. И стыдиться тоже нечего. В конце концов все равно все узнают. Читаю. «Карлос Буэно проходит подготовительное гормональное лечение перед операцией по смене пола. Вам следует решить, подходит ли такой человек для работы в компании. Если вы придете к заключению, что нет, Карлос Буэно будет вычеркнут из списка кандидатов». Все.

Карлос Буэно подходит к дверце, сует бумагу обратно в ящик и захлопывает его.

Мерседес. Карлос…

Карлос. Что?

Мерседес. Нет, ничего, просто то, что ты сейчас прочел, оно немного…

Карлос. Неожиданно.

Мерседес. Но этого не может…

Карлос. Может, может. Так оно и есть.

Мерседес. Ты хочешь сменить пол?

Карлос. Да.

У Мерседес вырывается смешок.

Мерседес. Извини, но…

Фернандо. Ну, знаете. Это уж… У меня слов нет. Признаюсь, со мной это нечасто, но сейчас надо честно признать: нет слов.

Карлос. Чего я не понимаю, так это как они узнали. Необъяснимо.

Мерседес. Это все мура, правда?

Карлос. Нет.

Энрике. Нет?

Карлос. Нет. Несколько месяцев назад я принял окончательное решение. И уже пару недель как принимаю гормоны.

Мерседес. Но Карлос…

Фернандо. Погодите-ка, я правильно понимаю? Через недельку у тебя титьки проклюнутся, начнешь пищать, как канарейка, а в итоге тебе отчекрыжат свистульку, так?

Карлос. Ну, не совсем так, но в общем, да. После операции я стану женщиной. Впрочем, по сути я и сейчас женщина.

Фернандо. Но офигенно это скрываешь! (К Мерседес.) Ты, кажется, требовала пятьдесят процентов женщин? Получи!

Карлос. Не надо шуток, ладно?

Мерседес. Карлос…

Фернандо. Да-а, жесть!.. Хреновая штука человек. (Карлосу.) К тебе это не относится — во всяком случае, не так прямо. Это ж надо… Теперь понятно, зачем тебе новая должность: из «Равенталя» тебя сразу попрут — не успеешь прикупить себе первые кружевные трусики. Они ж там сплошь мракобесы из Опус Деи!

Карлос. Вот я и ищу работу.

Энрике. А здесь ты ничего им сам не рассказывал?

Карлос. Зачем же?

Фернандо. Действительно, зачем? Это ведь совершенно неважно. Никак не сказывается на трудовом процессе. «Декия» берет начальником отдела по маркетингу Карлоса, а через месячишко-другой — опа! — он превращается в Карлоту. Нормально! Я им тоже не скажу, что я кришнаит, а потом, когда никто не ждет, вдруг заявлюсь на работу в оранжевой простыне и начну принимать клиентов, распевая «Харри Рама»…

Карлос. И что?

Фернандо. Да ничего. Кому какое дело! Нормально!

Энрике. Черт… Вообще-то это все немного того… Ну… Как-то… Не знаю даже… Это… Просто усраться можно!

Карлос. Да не собирался я ничего скрывать! Если бы меня взяли, я бы признался. Просто я не хотел, чтобы это повлияло на сам процесс отбора.

Фернандо. Ясно! Тебя взяли бы в штат, а ты им — бац! — сюрприз! И попробуй потом тебя вышвырнуть: под суд попадешь.

Карлос. Да ладно…

Фернандо. А с нынешней политкорректностью и всякими церемониями с вашим братом, ты бы на этом деле еще и ручонки нагрел.

Карлос. Ты слишком часто ходишь в кино.

Мерседес. Карлос!

Карлос. Что?

Мерседес. Я ушам своим не верю. Ты же на курсах со всеми девчонками крутил.

Карлос. Потому что не хотел принять себя таким, каков есть.

Фернандо. Я балдею. У вас, ребята, не жизнь, а сериал. Одного по Интернету обчистили, другой гормонов нажрался.