Дэвид Хэйр - Залив в Ницце

Это мой сын так говорит. У меня близняшки. И когда дочка говорит, как она любит, например, шоколадный торт, то он ей всегда отвечает: ну, тогда женись! Сын так говорит.

Пауза. Помощник кажется смущенным, чем забавляет обеих женщин.

Помощник. Если…

Валентина. Что…?

Помощник. Нет-нет, просто если…

Софья. Простите. Я глупость сказала.

Валентина. Давайте все же вернемся к теме нашего разговора.

Помощник. Да-да.

Валентина. Откуда взялось это полотно?

Помощник заметно оживляется, переводит взгляд с одной женщины на другую.

Помощник. Оно принадлежала одному графу. Из «бывших».

Валентина. Как интересно!

Помощник. Он уехал из России в девятнадцатом году. Поселился на юге Франции. Он утверждал, что эту картину просто выбросили в гостинице, где жил Матисс.

Валентина. В Ницце?

Помощник. Да. В «Отель Медитеранэ». Он дружил там с управляющим. Картину в прямом смысле выбросили на помойку. Знаю, в это трудно поверить.

Валентина. Ну почему же.

Помощник. Граф никогда не включал ее ни в какие каталоги и даже не оценивал именно из-за того, каким путем она ему досталась. Боялся, что его право на картину может быть оспорено.

Валентина. А как она к вам в музей попала?

Помощник. По завещанию! Граф умер в этом году. Кстати, от какой-то болезни, которая до сих пор наблюдалась только у лошадей. Как выяснилось, какой-то лошадиный грипп. Врачи говорили, единичный случай.

Валентина. Какой кошмар!

Помощник. Однако он действительно довольно тесно общался с лошадьми — готовил их к скачкам. Вот чем он во Франции все это время занимался… Пока все остальные здесь, так сказать, жили-поживали, граф лошадей разводил на Лазурном берегу!

Пауза .

Валентина. Понятно.

Помощник. Конечно, самое интригующее во всей этой истории — это почему он после всех этих лет эмиграции вдруг решил завещать такую ценную картину нашему музею?

Валентина. И это вам кажется непонятным?

Помощник. Совершенно непостижимым. А вам?

Валентина. А мне — нет. (Говорит неожиданно очень тихо) . Вы не жили за границей.

Помощник. Нет, но…

Валентина. А я какое-то время жила в Париже. Очень, очень давно. Еще до революции.

Помощник. Да, я слышал.

Валентина. Жизнь вдали от дома может быть порой просто невыносимой. Уж вы мне поверьте.

Помощник. Да, не сомневаюсь.

Валентина. И каждому из нас необходимо прийти к душевной гармонии.

Помощник. Вы хотите сказать, что таким образом граф нашел свою гармонию? Проявив щедрость?

Софья. Конечно. Если только не подсунул вам фальшивку.

Женщины улыбаются. Помощник выглядит растерянным.

Валентина. Да, именно это я и имела в виду.

Софья. Я только не понимаю юридической стороны дела. Если граф украл картину.

Помощник. «Украл»? Я бы не бросался такими словами.

Софья. Ну, «подобрал».

Помощник. Он ее «приобрел».

Софья. Законным путем?

Помощник. Ну что вы, в самом деле! (Неожиданно приходит в возбуждение) . Помимо всего прочего, с тех пор прошло столько времени. И вообще все искусство — это так или иначе награбленная добыча. Кому оно должно принадлежать? Я, конечно, не должен так говорить, но в этих вопросах редко кто действует по справедливости. Если бы мы поинтересовались, каким способом было приобретено все, что здесь висит… тут остались бы голые стены!

Софья. Мама как раз недавно говорила, что такой вариант ей бы больше понравился.

Валентина. Так что же там изображено?

Помощник делает движение в сторону картины, намереваясь взять ее в руки.

Нет, вы просто словами скажите.

Помощник. Ну, это похоже на эскиз — я, конечно, не строго научно выражаюсь…

Валентина. Да-да, я понимаю.

Помощник. Это как будто генеральная репетиция. Перед всем тем, что последует дальше. Только меня смущает, что на переднем плане пусто. Ни женщины. Ни скрипки. Ни стула. (Пожимает плечами.) Просто стена. Пара занавесок, обои. Открытые окна. Море. (Неожиданно наступает тишина. Помощник опять пожимает плечами) . Это или копия — или начало чего-то.

Валентина. Да, возможно. (Замолкает, затем говорит очень убежденно, словно декламируя стихотворение) . Он работал. А потом выбрасывал картины на свалку. (Встает со стула и идет к дальнему краю комнаты, откуда обращается к Помощнику) . Принесите мне, пожалуйста, чаю.

Помощник. Да, конечно. Я оставлю вас. Наедине с картиной.

Он смотрит некоторое время на Софью, но та не двигается с места.

Я вам буду очень признателен, и, думаю, директор тоже, если вы отнесетесь к этому заданию с должной деликатностью. Не следует обижать наших ученых мужей.

Помощник улыбается и выходит. Женщины не двигаются.

Валентина. Что за бездарь!

Софья. Да уж.

Валентина. Ему же совершенно наплевать на эту картину.

Софья. Тебе нужно время, чтобы подумать?

Валентина. Нет. Я уже знаю.

Пауза. Валентина погружена в свои мысли, Софья наблюдает за ней.

Ну, давай, произноси свою речь.

Софья. Что?

Валентина. Я готова.

Софья. Что — прямо сейчас?

Валентина. Ну да. Разве ты не за этим пришла?

Софья. Вовсе нет. Просто захотела прийти вместе с тобой. Мне было интересно.

Валентина. Ты хочешь уйти от Григория.

Софья какое-то время в нерешительности.

Софья. Откуда ты знаешь?

Валентина. Потому что ты этого хотела с самой свадьбы.

Софья. Неправда!

Валентина. Тогда что еще это может быть? В тебе появилась какая-то новая непреклонность. Воля. Я же вижу. Ты стала решительной. Я очень хорошо чувствую твое настроение.

Софья. Сначала я хочу тебе что-то сказать.

Валентина. Только не надо лгать мне. Или увиливать. Я и так вижу, ты уже все для себя решила. Разве не так?

Софья не отвечает.

Соня, умоляю тебя, давай поговорим по-человечески.

Софья. Хорошо.

Наступает пауза. Валентина сидит очень тихо.

Валентина. Теперь я вижу — я уверена: ты встретила другого мужчину.

Софья опускает голову.

Софья. Да.

Валентина. Ты влюблена.

Софья. Я теперь думаю о любви все меньше и меньше. Какое отношение имеет ко всему этому любовь? Важна не любовь, а то, какой ты становишься рядом с другим человеком. (Софья поворачивается и идет в дальний угол комнаты.) Когда я с Григорием, то всем сразу понятно, что он — солидный человек. Образцовый госслужащий. Рядом с ним я — не более чем женщина, которой необычайно повезло в жизни и которая день и ночь должна отстаивать свое право на эту удачу — быть замужем за таким достойным человеком. Такая у меня роль. В браке у каждого своя роль. Один сильный — другой слабый. Один быстрый — другой медлительный. Один уравновешенный — у другого ветер в голове. Все предопределено почти с самой первой встречи. Этого не замечаешь, принимаешь как должное. Тебе кажется, что ты — это ты . Обычная, неизменная. Но на самом деле это уже не ты. Нет, теперь ты — это роль, которая тебе отведена рядом с другим человеком. И которая не имеет ничего общего с тем, кто ты на самом деле.