Николай Вирта - В одной стране: Заговор обреченных, Три года спустя [Пьесы]

Коста (рычит) . Ого, вот как они заговорили! Пятьдесят тысяч буржуев и попов хотят иметь одинаковые права с миллионами, которых представляем мы!

Ганна. Потому, что у нас демократия, Варра!

Коста. Хо-хо! Демократия!

Марк. Подождите, Варра, подождите. Мы еще скажем свое слово.

Пино. Вы слышали, Ганна Лихта? Радуйтесь!

Ганна (кладет руку на плечо Марка) . Да, я радуюсь: он начинает понимать, что есть истинная демократия. Не так ли, Марк?

Пино (устало) . Я прекращаю дискуссию, будем следовать установленному принципу.

Ганна. Я предлагаю включить микрофоны — пусть народ слышит голос делегатов партий, решающих судьбу страны…

Пино (ворчливо) . Не к чему народу слушать наши препирательства…

Христина. Ничего, кроме смятения, в умы это не внесет.

Коста. Вы просто боитесь народа, лицемеры!

Пино. Большинство за то, чтобы не открывать микрофоны.

Ганна (с гневом) . Это большинство преходящее, уверяю вас.

Пино. Обсуждается вопрос о налоге на миллионеров.

Ганна. Сейчас мы увидим, Варра, кто желает добра народу. (Встает.) Центральный Комитет компартии уполномочил меня заявить вам: мы за обложение миллионеров.

Христина (презрительно) . Это предвыборный трюк, и только.

Вастис (в бешенстве, брызгая слюной) . Коммуно-фашистская провокация — вот что это! Многие из сидящих здесь горько пожалеют, если решение будет принято!

Входит слуга.

Слуга. Тысячи извинений, господин президент Совета. Делегация народа требует допустить ее в зал заседания.

Вастис. Гнать! Здесь не митинг!

Коста (встает, яростно) . Пустить и выслушать, иначе, клянусь, я выйду на площадь и приведу сюда всех!

Пино. Позовите посланников народа.

Слуга открывает дверь. Входят земледельцы во главе с Фимусом. Слуга уходит.

Фимус. Почтенные господа, мы делегаты земледельцев. Их слова передаст вам Стебан Веха.

Кум Стебан. Ах, у меня сегодня так тяжело на сердце… Моя старшая дочь больна… Скажи уж лучше ты, Фимус.

Фимус. Господа! Земледельцы просят избавить их от разорения. Нужна ссуда, господа… (Прижимает руку к сердцу.) Но мы не хотим новых налогов… Мы говорим: пусть заплатят миллионеры. Мы говорим вам еще: в нашей стране двадцать тысяч помещиков. Мы просим о земельной реформе. Мы просим земли для тех, у кого ее нет.

Коста. Так, Фимус!

Фимус (сердечно) . Чтобы не расстраивать вас, я не стану повторять все, что болтают на площади. Но там страшное говорят, господа… Там грозят народным восстанием.

Пино. Идите, друзья, мы решим в духе закона и высших идеалов демократии.

Делегаты уходят.

(Потупив глаза, потому что Ганна следит сейчас только за ним.) Конфискационный характер этой меры мне совершенно ясен. Если ее и можно назвать революционной, то демократической— никак. Она в противоречии с основным принципом конституции, перед которой все граждане равны. (Печально.) Я не могу голосовать за эту меру.

Марк (с отчаянием) . Ты расколол партию, отец!

Коста (разъяренный) . Я вас спрашиваю: для чего создан Народный фронт? Для того, чтобы щадить миллионеров и спекулянтов?

Пино (угнетенный справедливым гневом народного представителя) . К порядку! Я голосую.

Ганна. Не устраивайте комедий, Пино. Все ясно! Но мы требуем, чтобы были названы имена тех, кто голосовал против обложения миллионеров.

Вастис. Новая провокация.

Пино. Я объявлю об этом после заседания. Обсуждается вопрос о принятии американской помощи.

Входит слуга.

Слуга. Я глубоко огорчен, господин президент Совета, но…

Пино (хмурясь) . Кто еще там?

Слуга. Делегация рабочих, молодежи и женщин…

Пино. Боже мой! Надеюсь, это последняя? Просите!

Слуга уходит. Входят делегаты, в их числе Магда и Мина.

Пино. Прошу вас, но короче, короче!

Магда (очень волнуясь) . Господа, рабочие уполномочили меня и моих товарищей. И молодежь поручила мне сказать их слово. И партизаны, которые боролись за независимость. Рабочим грозит безработица, если кто-то будет командовать нашей промышленностью, сказали они. Молодежи грозит безнадежная жизнь… Преследование ждет тех, кто боролся с фашистами, как это мы видим в Греции, во Франции… (Поборов смущение, говорит легко, воспламеняясь своими словами.) Кому нужна эта помощь? (Смотрит на Вастиса.) Капиталистам и трусам, которые ставят одну свечку богу, а другую сатане. Знайте, мы будем бороться против любого решения, обрекающего страну на рабство!. Я все сказала.

Марк (любовно) . Магда, никто бы не мог сказать лучше тебя!

Магда смущена.

Мина. Почтенные господа, прошу прощения, я послана женщинами, они пришли с детьми из далеких селений. (Мужу,) Не ухмыляйся, старый бездельник! (С огорчением.) Видит бог, мой муж скорее похож на бабу! Ха! Как он хвастался! Он обещал народу и то и это! Так вот теперь народ послал меня…

Вастис (вкрадчиво) . Тебя научили, женщина?

Мина (смело) . Да, научили!

Вастис. Вот видите!

Мина. Меня научили фашисты, Гуго Вастис! Мы не хотим оккупантов, кто бы они ни были!

Ганна. Говори, говори, Мина!

Мина. Клянусь мадонной, я скажу, что говорят там на площади. Народ сказал: пусть знают господа, заседающие во дворце: мы бедны, у нас у самих ничего нет и нам нечем платить налоги американским миллионерам!

Ганна. Браво, Мина!

Первая женщина…и мы отдадим голоса на выборах, сказали нам (а они близки — не забывайте!) , тем, кто будет против того, чтобы мы расплачивались за эту самую помощь потом и кровью.

Вторая женщина. Нам грозят атомной бомбой, будь она проклята, а у нас есть дети, да и мы сами хотим жить.

Мина. Они сказали: если на выборах победят те, кто за народ, а прочие (грозит пальцем в сторону Вастиса) затеют что-нибудь, мы дадим им хорошего пинка. Вот и все.

Кардинал (ласковым, отеческим тоном) . Женщины! Неужели вы за коммунизм, который ползет на нас страшной тучей с востока! Подумайте!

Мина. С востока? Но с востока к нам идет и солнце, бот оно что, монсиньор!

Пино (очень устало) . Идите на площадь, друзья, скажите: Народный фронт решит справедливо.