Василий Сигарев - Парфюмер

МАДАМ ГАЙАР. Газеты за дополнительную плату или в счет питания, если будет угодно. Пансион не может себе позволить…

ТЕРРЬЕ.Монастырь имел ввиду…

МАДАМ ГАЙАР. Всё, что не упомянуто — за дополнительную плату или в счет питания. (Берет у Террье вырезку, читает.) «На улице О-Фер восьмого числа августа под лестницей среди крыс был обнаружен младенец, при ближайшем рассмотрении оказавшийся живым и мужского пола. По этому делу задержаны: мать младенца Г., из простых, двадцати пяти лет, имевшая доход от чистки рыбы неподалёку; доктор медицины Ф., преклонного возраста, способствовавший извлечению вышеупомянутого младенца из утроб вышеупомянутой матери, а также девица С., бывшая косвенно причастная к данному инциденту. Все вышеупомянутые трое признаны виновными и казнены. Совершенно остается загадкой, почему вышеупомянутые крысы, коих рядом с младенцем было обнаружено в достаточном количестве, не съели его и даже в какой-либо степени не покусали. После отказа нескольких кормилец, испытавших чувство брезгливости, вышеупомянутый младенец передан монастырю Сен-Мерри на улице Сен-Мартен»… (Мадам Гайар выдерживает паузу, думает.) Почему не покусали?

ТЕРРЬЕ.Остается загадкой… совершенно…

МАДАМ ГАЙАР. Подходит. (Берет корзину, возвращает патеру вырезку.)

ТЕРРЬЕ.Там дальше есть еще один любопытный случай…

Мадам Гайар несет корзину к пустой лежанке.

ТЕРРЬЕ (читает) . «Одна особа, молодая девушка, после падения при верховой езде, стала внезапно проявлять нимфоманию и сделалась невыносимой благодаря циничным песням, разговорам, сладострастным позам и жестам. Она постоянно раздевалась, требовала настойчиво коитуса. Через несколько дней неминуемо наступил смертельный коллапс…»

Пока патер читает, мадам Гайар вынимает младенца из корзины. Разворачивает. Оставляет на лежанке.

Обитатели заведения настораживаются, затихают, крадутся к новичку.

Мадам Гайар возвращается к патеру, берет его под локоть, уводит.

Как только дверь за ними закрывается, все бросаются к Греную. Трогают. Рассматривают. Щипают. Нюхают.

ПЕРВЫЙ.Он ничем не пахнет!

ВТОРОЙ.Он ничем не пахнет!

ТРЕТИЙ.У него четыре пальца на ноге!

ВТОРОЙ.У него четыре пальца на ноге!

ЧЕТВЕРТЫЙ.Хозяйка сказала, что крысы не стали его жрать!

ВТОРОЙ.Хозяйка сказала, что крысы не стали его жрать!

ПЕРВЫЙ (снова нюхает) . Он не пахнет!

ВТОРОЙ (скачет) . Он не пахнет!!!

ЧЕТВЕРТЫЙ.Он принесет нам чуму!

ТРЕТИЙ.Это дьявол!

ВТОРОЙ.Это дьявол! Принесет чуму!

ГОЛОСА.Дьявол! Чума! Дьявол! Убить его!!! Убить!!! Дьявол!!!

Накидывают на Гренуя подушку. Бьют по ней. Прыгают. Кричат. Беснуются. Переворачивают лежанки, летит солома.

Вдруг начинают бить друг друга. Рвут волосы. Разбивают стекла и режут друг друга осколками.

Вбегают мадам Гайар и патер Террье. Секунду стоят как вкопанные.

Кто-то бьет патеру стеклом в горло.

Патер хрипит и оседает на пол.

МАДАМ ГАЙАР. Жак Страхолюд идёт!!!

И всё вдруг разом прекращается.

МАДАМ ГАЙАР. Убрать здесь всё. (Смотрит на тело патера) . И это. Ужина не будет. (Уходит.)

Все начинают приводить комнату в порядок. Прикладывают к ранам солому.

Кто-то жалобно плачет в углу.

Пахнет обмочившимся перед смертью патером Террье.

И тут время вдруг срывается со своей колеи и несется во весь опор.

Дубы растут со скоростью бамбука, реки замерзают и сбрасывают лед так быстро, что этого невозможно заметить. Урожаи сменяются урожаями. Засухи — дождями. Тысячами родятся младенцы и сотнями умирают. Словно песочные замки ветшают хижины бедняков и дворцы знати.

Мелькают лица постояльцев пансиона мадам Гайар. Падают в колодцы, с крыш, гибнут от кори, холеры, оспы, дизентерии и междоусобиц. Появляются новые. И тоже гибнут.

А Гренуй растёт, встаёт на ноги, произносит первые слова: «Рыбы… Герань… Козий хлев… Савойская капуста… Жак Страхолюд… Да… Нет… Дрова… Дрова… Дрова… Дым…».

И нюхает. Нюхает всё. Весь мир. И в его голове, перед глазами, перед мысленным взором несутся тысячи, сотни тысяч запахов, и он берет их руками и смешивает друг с другом в каких-то невообразимых комбинациях. Он играет ими, как дети играют в свои игрушки.

Время замирает, отмотав двенадцать лет.

Гренуй сидит на своей лежанке в комнате пансиона мадам Гайар. Из прежних постояльцев остались только двое. Многие койки пусты.

Пахнет дровами.

ГРЕНУЙ.Дрова… Дрова… Дрова… Дрова… Дрова… Дрова… Рыбы… Герань… Дрова… Дрова пахнут кленом… пахнут дубом… пахнут сосной… вязом… грушей… мхом… А все говорят — это дрова. Рыбы пахнут по-разному, а все говорят — рыбы…

ПЕРВЫЙ.Он дурачок.

ВТОРОЙ.Он знает, как пахнет вода.

ПЕРВЫЙ.Вода не пахнет.

ГРЕНУЙ.Вода пахнет всяко. Из колодца, из реки, из ручья, из кружки… много…

ПЕРВЫЙ.Он врет. Вода не пахнет.

ГРЕНУЙ.Пахнет всё…

ПЕРВЫЙ.Ничего не пахнет. Только уборная.

ГРЕНУЙ.Уборная воняет…

ПЕРВЫЙ.А мне нравится. Там тепло.

ВТОРОЙ.Да оставь ты его.

Занимаются своими делами.

ГРЕНУЙ.Дрова… Дрова… Дрова… (Не шевелясь) . Мадам Гайар и Жак Страхолюд идут…

Первый и Второй застывают.

ПЕРВЫЙ.Он врет… Он не может так.

ВТОРОЙ.Он учуял их. Как зверь…

ПЕРВЫЙ.Хочешь сказать — ему не нужны глаза…

ВТОРОЙ.Не нужны.

ПЕРВЫЙ.Он врет.

ВТОРОЙ.Нет. Он дьявол. Я же говорил, что он дьявол. Поэтому все умерли. И мы скоро умрем…

ПЕРВЫЙ.Надо было убить его. Тогда…

ВТОРОЙ.Его нельзя убить.

Распахивается дверь, влетает мадам Гайар и Жак Страхолюд.

Лицо мадам Гайар красное.

Жак Страхолюд весь мокрый. В одной руке у него газета, в другой — дубинка. Пахнет от него нечистотами.

ЖАК.Бить их, мадам Гайар?

МАДАМ ГАЙАР. Где они?!!!

Обитатели пансиона запрыгивают на свои лежанки, накрываются с головой.

Гренуй не реагирует.

МАДАМ ГАЙАР. Где они?!!! Где мои деньги?!!! Бей их, Жак!!!

ЖАКподскакивает к лежанкам и начинает лупить по ним дубинкой.

Из-под одеял летит поросячий визг.

Гренуй смотрит.

МАДАМ ГАЙАР. Это они! Они хотят, чтобы я померла в Отель-Дьё! Чтобы я лежала в одной постели с сотней грязных старух! Они украли мою ренту! Они украли мою смерть! Бей их, Жак!!! Бей их, Жак!!! Бей их!!! Бей!!!

Читать дальше