Александр Гельман - Наедине со всеми

Андрей (входит в плаще, в шляпе, в ботинках — незашнурованных. Натыкается на чемодан.) Фу, черт!

Чемодан опрокидывается.

Зачем ты поставила? Баррикада, что ли? Ну-ка включи немедленно телефон, я вызову «скорую помощь»! Тебе сделают укол— успокоишься!

Наташа. Я здорова, не волнуйся!

Андрей. Здоровые люди не сидят в шкафу, Наташа! И не заставляют мужей звонить по телефону в шляпах! И вообще, имей в виду: Алеша останется в больнице, пока не приедет моя мама. А ты с утра пойдешь со мной к врачу.

Наташа. Чемодан забирай… и уходи.

Андрей. Что?

Наташа. Там твои вещи. Твой халат. А здоровье мое пусть тебя не тревожит. Я никогда в жизни не была такой здоровой, как сейчас. Давай бери и иди.

Андрей. Кто у тебя был? Что тебе наболтали? Мы же утром нормально расстались: я тебя поцеловал, ты меня поцеловала — в чем же дело? Ты что-то узнала? Я вижу по твоей мордочке — ты что-то узнала. Что ты узнала? Какое преступление я совершил? Вспомни: сколько раз уже так было — ты что-то узнавала, устраивала скандал, развод, а потом оказывалось: и близко не ночевало! Ну, кто у тебя был? Я же по чашкам сразу понял — кто-то был. Что ты узнала?

Наташа. Что надо, то узнала.

Андрей. Я прошу сказать!

Наташа. А ты лучше не проси. Если я начну говорить, я тебя задушу! Я спряталась, чтоб тебя не задушить. Понятно?

Андрей. Пу-пу-пу-пу… Раз душить собралась — тогда понятно. Я уже догадываюсь. Другого ты ничего узнать не могла. Ты узнала, что в тот вечер, когда с Алешей случилось, я был у Никитиной. Это? Я спрашиваю, ты — это узнала?

Наташа молчит.

Какая же ты все-таки дура, а? Боже мой, боже мой, какая дура! Я был, был у Никитиной. У нее было новоселье. Там был ее муж. Там был ее сын. Были еще три человека— из нашего управления. А тебе я не сказал, потому что ты была в очень тяжелом состоянии… когда я приехал в больницу. Я не хотел, чтоб ты подумала бог знает что. Как ты сейчас подумала. Как ты всегда думаешь. Поэтому я сказал, что был в тресте у Щетинина. Если, не веришь, можем сейчас позвонить Никитиной. Или ее мужу. Или поехать к ним. Если ты подозреваешь что-то! У тебя же нет ничего главней твоей ревности. С того света будешь меня ревновать. Тебя ничто не остановит. У тебя сын лежит в больнице, завтра забирать, а ты не нашла времени убраться — занята ревностью!..

Наташа( перебивает). Ты про сына молчи.

Андрей. А что так? Почему — молчи?

Наташа (срывается на крик). Ты про сына молчи… палач!

Андрей (бледнеет). Что? Ну-ка повтори. Ну-ка повтори!

Наташа. Палач!

Андрей. Только что я был дьявол, а теперь я уже палач? Ты вообще соображаешь, что ты говоришь?!

Наташа (перебивает, с нарастающей силой). Ты же знал… Ты же знал!..

Андрей. Что я знал? Что я знал?

Наташа. Ты же все знал! Ты же знал, что там высоковольтная линия! Что кран может задеть! Ты же знал, тебя же предупреждали… Тебе же звонил прораб и предупредил — там опасно!

Андрей( перебивает). Подожди…

Наташа. Почему ты послал туда людей?

Андрей. Подожди…

Наташа. Почему ты послал туда людей?!

Андрей. Ты что — меня обвиняешь? В том, что случилось с Алешей? Я-то думал…

Наташа. Что ты думал? Ты давно уже разучился думать! Ты живешь, как заведенный! Тебя Щетинин завел двадцать лет назад, и ты не можешь остановиться! Ты автомат, а не человек! Почему ты послал людей? Ты же знал, ты же знал, ты же знал! Почему ты послал людей — ты же знал?!

Андрей. Ну, Наташенька, ну, не надо… Я…

Наташа. У тебя нет никакого я! Почему ты послал? Ты погубил Алешу. Ты погубил Алешу! Ты же знал, ты же знал!

Андрей. Успокойся! Сядь! Я тебе сейчас все расскажу…

Наташа. Не надо ничего рассказывать. Надо было раньше рассказывать! Убирайся отсюда!

Андрей. Наташа!..

Наташа. Иди, я сказала! Иди! (Толкает его к двери.)

Андрей. Ну, Наташа! Ты выслушай! Так сложилась ситуация. Это же был конец квартала, понимаешь… а у меня не хватало двадцать тысяч к плану, понимаешь… чтоб закрыть квартал. Это же был последний день квартала, понимаешь, тридцатое число, тридцатое июня. Я поехал к директору комбината — ты же его знаешь… К Федору Федоровичу… И просил у него наперед двадцать тысяч, понимаешь?

Наташа молчит.

Я попросил у него двадцать тысяч. А он сказал: сделайте к утру дорогу, тогда подпишу. Вот эту самую дорогу, на которой случилось. К нему должен был утром приехать кто-то, понимаешь, и он не хотел, чтоб этот кто-то месил грязь, понимаешь? Но он тоже не виноват, он же не предполагал… просто поскольку я у него попросил наперед, он воспользовался и на меня нажал, понимаешь? Ну, я обещал. Я ж не мог предположить, никто не мог предположить. Там работы-то было на полсмены. Я дал команду начальнику участка: поставить кран, привезти плиты и сделать. И сам уехал в контору. Я ж не знал, я понятия не имел, какая там будет бригада… я дал команду начальнику участка, тот продублировал прорабу, прораб — мастеру, а мастер поставил бригаду… оказалась именно эта, где Алеша… Я даже не знал, где точно это место. Что там проходят провода, я же потом узнал. У меня же стройплощадка, слава богу, двести га! Просто все так совпало, такая судьба — ну что делать?

Наташа. Уходи…

Андрей. Ты что, глухая? Я же тебе объясняю: так совпало. Ты что, не знаешь, что в жизни бывают совпадения, случайности? Хочешь как лучше. Мне надо было найти эти двадцать тысяч, чтоб люди не остались без премии. Потому что люди не виноваты, а если они не заработают свое, они уйдут со стройки, а других я не найду. И тогда в следующем квартале я недодам уже не двадцать тысяч, а пятьдесят тысяч. Ты тоже хотела, как лучше, когда настаивала, чтоб Алеша практику проходил у меня. Я был против, а ты настояла. Мне пришлось звонить в институт, просить. Если б ты не настояла, Алеша поехал бы на практику в другой город и вообще ничего бы не случилось. Но я же тебя не обвиняю. Что делать? Так вышло. Все невозможно рассчитать и предвидеть.

Наташа. Почему ты не отменил свое распоряжение, когда прораб позвонил? Он же тебе ясно сказал: по технике безопасности там не положено работать. Почему же ты не отменил? Почему? Некогда было сообразить, торопился на новоселье к Никитиной? Машина ждала?

Андрей. Не надо сюда примешивать ревность, Наташа. У меня никогда ничего не было с Никитиной.

Наташа. А мне плевать. Есть в жизни вещи пострашнее, чем переспать. с кем-то. Я раньше думала, что это самое страшное, а теперь я знаю: самое страшное, это вы, наглые… для которых нет ничего святого. Почему ты не отменил распоряжение? Тебя же предупредил человек — там опасно?